Развод. Бабушка в интересном положении - Марина Вуд
— А ты я смотрю, только этого и ждала чтобы у меня случилась другая! И бегом в койку к молодому начальнику, да? Даже не посрамилась в мой дом его тащить!
Его слова режут, и мне вдруг становится обидно и больно. Он, который сам завёл роман на стороне, теперь устраивает мне сцену, будто я поступила так же.
— Ты переходишь все границы, — говорю я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Осмелюсь напомнить, что у тебя беременная любовница. И сейчас ты не имеешь никакого права устраивать подобные сцены.
Артём делает шаг вперёд, его лицо остаётся спокойным, но я чувствую, что его терпение на исходе.
— Думаю, будет лучше, если вы успокоитесь, — говорит он, глядя прямо на Анатолия. — Иначе, я тебе втащу, мужик, — его голос звучит непривычно низко, почти угрожающе. — И втащу так, что ты забудешь, как тебя зовут, — от его взгляда веет холодом и какой-то суровой силой, от которой даже мне становится не по себе.
Анатолий отступает на шаг, но не унимается.
Я стою между ними, чувствуя себя как на пороховой бочке. У меня больше нет сил слушать этот абсурд.
— Ты тут кто вообще? — усмехается он. — Пошел вон из моего дома! И ты пошла, — его голос звучит агрессивно, и я начинаю всерьёз опасаться, что он перейдёт черту.
— Всё, хватит! — резко говорю я, прерывая их пока словесная дуэль не перешла в реальную. — Артем Сергеевич, отвезите меня в гостиницу, пожалуйста, — прошу его. — Только, бога ради, пять минут подождите, я вещи свои соберу.
Мужчина молча кивает и добавляет:
— Я буду ждать возле машины.
10
Вера
— Отойди и дай мне собрать мои вещи! — стараюсь говорить требовательно, но мой голос дрожит.
— А то что будет? — Цинично ухмыляется бывший муж.
— Увидишь, — холодея, шиплю на него и изо всех сил сдерживаю слёзы обиды. — Выйди из спальни!
Анатолий подходит к окну и замолкает, вглядываясь в вечерние сумерки, затем резко разворачивается, впиваясь в меня обвиняющим взглядом:
— Что, жалеешь, что здесь я, а не он? — бывший муж засовывает руки в карманы.
На несколько секунд я теряю дар речи Мой мир окончательно ломается.
— Толя, — тихо зову его. — Я никак понять не могу, ты сейчас в адеквате? Может, ты принял чего?
Поведение мужчины действительно кажется ненормальным. Почему он устраивает сцены ревности, имея молодую, беременную от него женщину? Ведь он ушёл сам, завёл новую жизнь, и сейчас я даже не знаю, чего он хочет от меня — и хочет ли вообще.
— Вера, давай без дешёвых психологических приёмов, — наконец говорит он, голос его звучит резко и отрывисто.
Никак не реагируя на его слова, я начинаю молча забрасывать свою одежду в чемодан.
— Это всё не твоё, — он медленно подходит ко мне. — Все эти шмотки куплены на мои деньги и даже трусы, — резко захлопывает крышку чемодана, прямо перед моим носом.
Мне нечего сказать в ответ, я медленно встаю, достаю из шкафа документы. Туда же отправляю мамины сережки, которое остались мне от нее в наследство. Медленно прохожу мимо мужа и небрежно толкаю ногой чемодан:
— Подавись! Можешь подарить мои трусы свой любовнице.
— Вера!
— Что? — спрашиваю тупо, когда выхожу из спальни. Шаги бывшего звучат за спиной. Я делаю вид, что не замечаю его, и быстрым шагом иду по коридору, пока не выхожу на лестницу.
— Вера! — кричит он вслед. Я сжимаю зубы, делая всё, чтобы не обернуться и не выдать свою слабость. Он сам ушёл, сам принял это решение — и теперь ведёт себя так, будто его предали.
Слышу, как он спускается за мной по лестнице, его шаги звучат всё ближе, и вдруг он хватает меня за локоть, вынуждая остановиться. Поворачиваюсь к нему, стараясь держать лицо бесстрастным.
— Что тебе ещё нужно? — спрашиваю холодно, вырывая руку из его хватки.
— Ты что, правда вот так уйдёшь? — его голос становится чуть тише. — И как, интересно, собираешься начинать всё заново? Нестрашно то на пятом десятке?
— Нет, — твердо отвечаю я, стараясь не поддаться на его провокацию.
Он смотрит на меня, не отвечая, словно ищет, что сказать. Его лицо на мгновение становится растерянным, будто он не ожидал такой уверенности от меня.
— Ты ведь не сможешь без меня, — говорит он тихо, почти шепчет. — Всё это твоё упрямство, гордость — сколько времени ты протянешь? Неделя, месяц? А потом всё равно вернёшься.
— Куда? В гарем? — злюсь так сильно, что у меня перехватывает дыхание. — Поверь, Толя, я вернусь только за тем, что забыла. Ты всегда думал, что я просто часть твоего мира, что моя жизнь невозможна без тебя. Так вот, я докажу тебе обратное. И даже не ради тебя — ради себя.
Его лицо каменеет.
Что, не ожидал что я способна на такие слова?
— Оперилась? — небрежно хмыкает мужчина.
— Тогда катись, Вера, и не возвращайся! — выплёвывает он, и в его глазах горит презрение. — И чтобы потом не звонила и не просила о помощи!
Собрав всю свою волю, я отворачиваюсь и, не отвечая ему больше ни слова, спускаюсь на первый этаж.
— Даже и не собиралась, — оборачиваюсь на голос бывшего — он стоит на ступеньках сканируя меня цепким взглядом.
Внутри всё горит от унижения и обиды, но я держусь, собрав всю свою волю в кулак. Только на улице, почувствовав холодный вечерний воздух, я немного расслабляюсь, стараясь выдохнуть весь этот накал, отпустить его вместе с дрожью и злостью. Но и это не удаётся — за моей спиной вновь появляется Толя.
Я ускоряю шаг, не собираясь больше ни отвечать ему, ни оборачиваться. Почти бегом выхожу за ворота двора, выхватывая взглядом тёмный внедорожник на другой стороне дороги. Артем выходит из машины и направляется ко мне. В свете фар его фигура кажется высокой и уверенной, а в глазах читается знакомая решимость.
— Вера, — говорит он спокойно, подойдя ближе, — всё в порядке?
Не успеваю ответить, как слышу за
