На пределе - Майарана Мистеру
— А что вы так удивляетесь, милая? Ваклонский в вас давно уже надёжного человека разглядел, а мне из-за некоторых событий в штабе нужен свой человек, — он повернулся и посмотрел весьма красноречиво. — Свой в доску человек. А вы же ему, как дочь родная.
Помимо того, что и так была в ужасе, сейчас ещё и растерялась. Что мне там делать? ФСБ — это слишком сильно для такой, как я, несмотря на то, что Арестов предлагает мне место потеплее. Куда теплее того, на котором он сам сидит. Не то, чтобы я не думала о своём будущем, но виделось оно мне не в столь специфичном месте, как служба безопасности. Да и привыкла я уже на своём месте.
— Я не тороплю, Лиза. Вволю подумайте. В конце концов, у нас не только места теплее, но и привилегии значительно лучше.
Я поджала губы и промолчала. Привилегии-то лучше, но вот жертвенности требуют они куда больше. С такой работой е только паранойю заработать можно, но и расстройство личности на уровне.
Арестов ушёл, а смешанные чувства остались. Я понимала, что Ваклонский уже знает о предложении. Он и сам не раз намекал на помощь с поиском «работы», если понадобится, но вот подкат от ФСБ я не ожидала.
Пока зевала, не заметила, как ушли бойцы. Только потом, озираясь по сторонам, поняла, что уже началось.
И это была самая страшная операция за всю мою практику.
О том, что происходит внутри самого здания мы знали, потому что люди, оказавшиеся в заложниках, рискуя собственной жизнью, звонили и включали видеосвязь. Если изначально мы считали, что их всего семеро, то позже выяснилось, что это далеко не так. Само здание состояло из трёх этажей. «Духи» распределились так, чтобы контролировать весь торговый центр. Не менее пяти человек на этаж. Выходы заминированы и нет никакой возможности выбраться наружу.
Я не знаю, какую тактику избрала группа «а», о таком никто не распространяется, но то, что они пошли нестандартным путём — факт. Через две минуты после начала, к выходам пошли группы сапёров, а машины скорой помощи стремительно подготавливались для приёма пострадавших.
В шесть утра, когда на улице царила тишина, а все сотрудники правоохранительных органов замерли в ожидании, внутри начали раздаваться узнаваемые очереди хлопков. Меня трясло, как никогда, а перед внутренним взором только эти зелёные глаза.
— Господи, хоть бы с ребятами всё нормально было, — шепчу, ничего не замечая вокруг.
— Будет, Лиз, — слышу неожиданный ответ Женьки. — Представляешь, у кого-то из них сегодня свадьба.
Не представляю. Не представляю, какого будущей жене, которая сидит и с диким ужасом понимает, что замуж может не выйти.
— Ты откуда знаешь? — спрашиваю, чтобы отвлечься.
— Арестов говорил. Сегодня у его бойца свадьба. Никто не ожидал такой херни.
— За это я уже сказала Потапову «спасибо», — ответила, сжав кулаки. — Если бы узнала о результатах допроса раньше, смогла бы сопоставить два и два. Чёртов идиот.
Я всё наблюдала за работой сапёра. За правильными выверенными движениями, за постоянной сменой инструментов, и мельком думала о том, что такие костюмы наверняка невероятно тяжелые. Хотелось думать о чём угодно, лишь бы не об обладателе зелёных глаз, чей пронзительный взгляд запал прямо в душу.
Новая автоматная очередь, заставила внутренне содрогнутся. Сапер, наконец, открыл дверь, а оттуда сразу же выбежало несколько человек из числа заложников, которых моментально прикрыли собственными телами сотрудники правоохранительных органов и сопроводили до машин скорой помощи.
Время потянулось в ожидании. Мы все были на пределе, ещё немного и будет слышно, как скрипят наши натянутые нервы. Сердце колотилось где-то в глотке и весьма ощутимо вздрогнуло, когда на выходе появилась ещё одна группа людей.
И снова автоматная очередь. На этот раз затянувшаяся на несколько долгих секунд. Крики людей, бегущие им на встречу, полицейские с щитами. И всё, как в замедленном видео.
В эти секунды я поняла важное: я виновата в том, что произошло. Я халатно отнеслась к своей работе. Никакой Потапов со своим молчанием не оправдывает того, что я не соизволила проверить самостоятельно. Работу нужно делать вовремя. Особенно, когда дело касается безопасности граждан. Там ведь и маленькие дети с матерями и отцами, которые могут остаться сиротами. Это не игрушки, а человеческие жизни.
И всё это делают люди, возомнившие, что они имеют право на вершение судеб. Возомнившие, что они ближе к богу и их дело правое, а мы, обычные — просто грязь.
* * *
— Используем слезоточивый. Заходить будем сбоку второго этажа. Первая и вторая группы, разделяться на входе, вот здесь. — Гвоздь уверенно указывает пальцем на часть плана здания. — Сора осмотрит это помещение, если там никого, то проходим тут. Север, задача твоего отделения разведать обстановку на третьем этаже. Огонь только при необходимости. Вопросы? Вопросов нет.
Вдохнул и тут же почувствовал хлопок поддержки по плечу от Дема. Вот уж кто в такой момент больше всех нас вместе взятых нервничает. Нюта, наверное, с ума там сходит, не имея возможности дозвониться.
— Готовы? Помолчим, — традиционно произнёс командир.
Не знаю, откуда это повелось, но перед началом операции мы всегда так. Помолчать, посмотреть друг другу в глаза и запомнить этот момент. Пообещать самому себе, что каждый из нас вернётся с задачи живым. А ещё подумать о тех, кто ждёт дома. Вот только в мыслях скользнуло не то лицо. Взгляд сам нашел напряженную фигуру на капоте чужого авто. Лиза о чём-то тихо беседовала с Арестовым, смотрела на него изумлённо, а сам Арестов привычно усмехался.
К нам перетаскивает?
Неожиданно сам вспомнил, как сидел на лавочке, попивая безалкогольное пиво в парке через месяц после смерти Женьки. Он подошел бесшумно, сел рядом и тихо поздоровался. Я тогда ещё подумал, что он из тех людей, которых нужно опасаться, потому что хитрости ему не занимать.
И да, оказался прав. Арестов не стал рассказывать, кем являлся в действительности, а начал издалека, заведомо зная, что получит «да» на свой вопрос. Обставил меня, как чёртов гроссмейстер младенца, зажал, а после вынудил принять самое важное решение.
«Я понимаю, что ты был прав. Любой из наших поймёт. Вот только отказ не в твою пользу. Срок или служба?»
А моё молчание лишь усмехнулся и похлопал по плечу.
«Дам неделю на подумать. Мой совет: не надо бежать»
Через неделю ровно на том же месте я сказал своё «служба». Думаю, если бы не Женька всё сложилось бы совершенно иначе. Кто
