Дерзкие. Будешь должна - Катерина Пелевина
— Да пошёл ты! — разворачиваюсь и ухожу, но он обхватывает меня за плечо.
— Успокойся. Шучу я. Но жить тебе и вправду придётся со мной. Хотя бы месяц, пока Гамель не остынет и не поймет, что у нас всё серьезно, — говорит он, а меня всё ещё колотит от его предыдущих заявлений. — Отомри, Катерина. Не стану я тебя трогать. Выделю комнату. Но придётся слушаться. Иначе мне это неинтересно. Идёт?
— Идёт, — отвечаю ему, сбрасывая его руку с плеча.
— Давай свой номер. Напишу тебе все свои контакты. Вечером отвезу на работу, — говорит он, достав из кармана свой сраный айфон.
Диктую. Он обхватывает меня за плечи и прижимает к себе сильнее. Снова нюхает волосы.
— Это обязательно?
— А ты как хотела? Что я просто буду стоять рядом как еблан. Как думаешь, Гамель быстро поймет, что это развод?
— Но он ведь тебя боится…Одно твоё слово и…И…
— Это так не работает. Слово-то одно. Только вот оно работает пока я рядом. А потом тебя вывезут без моего ведома. Я конечно могу мстить и всё такое. Только вот ты уже будешь…Как бы мягче выразиться…
— Я поняла, — перебиваю и позволяю ему прижимать меня к себе. Хотя всю трясёт от его запаха, от его приятного сводящего с ума запаха. — Ты воняешь.
Он начинает ржать.
— Ты тоже, — заявляет, и я улыбаюсь. Как дура. Он вдруг отрывает меня от себя и смотрит в мои глаза своими голубыми бескрайними. Мне кажется они отражают только боль и ненависть. Такие ледяные. Как два северных ледовитых океана. — В два заберу тебя.
Отторгает меня и уходит прочь к своей брюнетке, которая тут же бросается к нему, а я отворачиваюсь, направившись в университет. Не хочу даже думать на что согласилась. Не знаю, как я смогу к нему переехать. Как смогу у него жить. Чтобы что? Ему ведь нужен секс, верно? Значит, пока я буду сидеть в комнате, он будет трахать свою Лейлу в соседней. А я всё это слушать…И не дай Бог ещё увижу. Ужас.
Но это лучше, чем быть изнасилованной толпой каких-то отморозков бандитов. Это лучше, чем всё это.
Следую на пару. Лекции проходят спокойно, правда, когда я рассказываю Соне о том, что он предложил взамен, она в шоке и её это сильно расстраивает, ведь это значит, что в комнате она останется одна. А ещё у меня сегодня снова работа. Значит вещи я смогу собрать только вечером… Что ж так тому и быть.
В два часа дня Глеб действительно встречает меня возле ворот.
Сначала мажор отвозит меня до моей работы, и я спокойно направляюсь туда. Мы вообще не разговариваем, лишь кидаем друг на друга странные взгляды. После чего он говорит, что заедет за мной в 8, отвезет в общагу, чтобы я собралась, а потом мы поедем к нему. Я соглашаюсь.
Работа проходит быстро. Вечером его Бентли стоит у входа. Как всегда, дико пунктуально. Сажусь в машину, аккуратно прикрывая за собой дверь.
— Оказывается, ты можешь быть очень милой, когда захочешь, — говорит он, и я пристегиваюсь. Не хочу даже обсуждать это. Потому что больше не хочу ругаться и тратить свою энергию. Мы довольно быстро доезжаем до общаги. — У тебя полчаса. — сообщает он, и я киваю, двигаясь наверх. Собираю сумку, практически безмолвно прощаюсь с Соней. Направляюсь вниз как на каторгу. Не хочу! Не хочу! Не хочу!
— Это всё? — спрашивает он, глядя на одну спортивную сумку. Я даже толком не стала ничего брать. Потому что это всего на месяц, и я если что смогу забегать в общагу переодеваться.
— Да, — отвечаю бесцветным голосом. Не хочу, чтобы он знал, что я боюсь. Боюсь его и жизни с ним. Не хочу, чтобы он считал себя главным.
— Ладно, — соглашается он, открывая для меня заднюю дверь. Укладывает туда мою сумку и помогает сесть.
Дальше мы едем к нему домой. Доезжаем туда в течение получаса, потому что светофоры он просто игнорирует. Кажется, ему вообще начихать на правила дорожного движения. И это бесит.
Оказываемся на пороге его дома. Я уже здесь была, поэтому примерно помню, что и как.
— Ты ведь живешь один? А твои родители? — спрашиваю, на что он насмехается.
— Мне двадцать лет, мои родители давно меня не контролируют, у них свой дом, — отвечает спокойно и провожает меня до какой-то комнаты. — Вот. Можешь жить здесь. Или выбрать любую другую, если не понравится.
— Нет, здесь так здесь, — соглашаюсь и захожу внутрь.
Шикарное место. Ничего не сказать. Огромная спальня в светлых тонах, выполненная явно для девушки. Шторы из плотного льна, тянущиеся прямо до пола. И тут так чисто…Паркет просто блестит. Недалеко от кровати пушистый белоснежный коврик. Тут же снимаю тапочки и бегу встать на него ногами. Мягкий. Такой приятный. Хожу как дурочка и не сразу понимаю, что он всё ещё стоит в дверях и насмехается надо мной.
— Классное ощущение, да? — спрашивает, а я впадаю в ступор. Горю от стыда. Как же, блин, неловко-то!
— Я думала, что осталась одна, — ворчу и тут же надеваю обратно обувь, а потом хватаю сумку и начинаю разгружать вещи.
— Ты это…Спускайся ужинать.
— У тебя кто-то убирается, да? И готовит?
— Конечно, — отвечает он, будто так и должно быть.
— Ясно…Слушай…Я могла бы убираться здесь и готовить, чтобы тебе не…Ну…Чтобы я вносила во всё это хоть какой-то вклад и не чувствовала себя какой-то…
Он смотрит на меня так что сейчас испепелит взглядом.
— Хочешь быть домработницей? Серьезно?
— А что в этом такого?
— Ничего, Катерина, — вздыхает он, качая головой. — Располагайся и спускайся на ужин. Я жду.
Странный он какой-то. Зачем ему обязательно ужинать со мной? И вообще…Вся эта странная помощь. И что такого в том, чтобы убираться и готовить там, где живешь? Почему мажоры такие интересные? Избалованный дурень судьбы. Ладно…Мне нельзя быть такой неблагодарной. Всё же он помог. Правда перед этим сам и втянул…но всё же помог.
Переодеваюсь и спускаюсь вниз, как он и сказал.
