Ягодка для миллиардера (СИ) - Полина Ривера
— Помогите-е! — ору, отталкивая Армана.
— АХ, ты же… Сучка драная. Да меня все здесь знают!
Он размахивается, чтобы меня ударить. Зажмуриваюсь и закрываю лицо ладонями.
Слышу, как с грохотом падает барный стул. А потом и Арман с тихим вскриком валится на пол…
Ошеломленно распахиваю глаза, наблюдая, как мою честь отстаивает Герман.
А он что здесь делает?
— Тварь такая… Заберите его отсюда, пока я не вызвал полицию, — командует он парнишке бармену.
— Гера… Что ты здесь делаешь? — шепчу, касаясь его окровавленной губы. Этот гад успел его ударить.
— Ягодка, тебя ни на минуту нельзя оставить, — бормочет, обнимая меня за талию.
Диджей меняет трек. Из толпы к нам летит взъерошенная Зойка.
— Господи… батюшки-свет… Герман Викторович, а вы тут как?
— Мимо проходил, — бурчит он. — Меня друг пригласил отдохнуть. Имею я право или нет?
выглядит он прекрасно. Белые, хлопковые брюки, такой же клубный пиджак. Стройный, широкоплечий… После Каверина любой мужчина кажется сморчком.
— Так, а где он? Ваш друг, — озирается по сторонам Зойка. — Идемте за наш столик? Мы вас приглашаем. Да, Сонь?
— Д-да…
Герман машет ладонью поджарому, темноволосому мужчине, вошедшему в зал. Зоя бежит его встречать. Музыка орет так, что дребеэжат стены. Танцующие кружатся в облаке разноцветного дыма. Чувствую, как на мою талию ложится тяжелая ладонь.
— Потанцуем?
Теплое дыхание Германа опаляет висок. Вмиг просыпаются ошарашенные мурашки…
Их кто-то вдруг потревожил, понимаете? Никто не трогал, а тут… Мужик какой-то. Да еще и до чертиков симпатичный.
— А тебе не плохо? Голова не кружится? Кстати… Я хотела тебя поблагодарить. Ты здесь вправду случайно? — поднимаю на него взгляд.
Гер прямо на меня смотрит. Взгляд мужской, прищуренный, цепкий. Сканирует меня, словно пытается залезть в душу. Или под платье… Лицо, губы, шея. Я не выдерживаю пытки —
отворачиваюсь, шумно выдыхаю.
— Да, друг пригласил. Клуб этот модный, гости здесь проходят тщательный фейсконтроль. Странно, что ты нарвалась на этого мудака. Хорошо, что охрана его выперла отсюда. Хозяин не любит скандалы.
— Ладно… Извини, что испортила твои планы.
— Ну. Продолжай. Какие у меня планы? Ты же все уже придумала за меня, Сонь?
— Да. Ты приехал снять девчонку. Хотел провести с ней ночь и…
— А уеду с тобой.
— Что? Это я..
— Ты же сама предложила мне? Хотела отблагодарить.
— А ты не охренел, Герман? Я планировала сказать спасибо.
— Вот и скажешь. Так что, едем?
Медлю с ответом… Максик там со своей капустницей кувыркается, наверное? Она ему раны зализывает и не только. А тут такое предложение… щекотливое.
— Посмотри на меня, Гер. Я смахиваю на путану? Это все мой наряд, да? Почему меня каждый второй мужик здесь.
— Потому что ты охуеть какая красивая, Ягодка… Просто. сок. Пожалуйста, не отказывай мне. Вон как Зойка с Данилом без нас общаются, — косится он. — Я ничего не сделаю эдакого. Если захочешь уехать, я держать не стану.
— Хорошо, — выдыхаю я, чувствуя, как наливаются румянцем щеки.
14
Максим.
Я не ожидал такого. Кошмар просто. Прикрываю глаза и, как наяву вижу ледяной взгляд Сони.
Интересно, давно она знает?
Алинка ведь не первая у меня. Всегда погуливал, но никогда не палился. Да и не ревнивая у меня
Соня. По карманам не лазила, денег не просила…
Мне все мужики завидовали. Такая, мол, у тебя жена — золото просто! И работает, и мозги не выносит…
Никогда она не наряжалась, а тут полтос попросила. Мне тогда надо было напрячься, а я, дурак, промолчал. Денег ей дал, а теперь мучаюсь — на что?
Никогда ведь Сонечка не купит себе платье за такие деньги. Может, у нее есть план по моему уничтожению?
Извести меня хочет?
Отравить? Дом отнять? Надеюсь, плана у нее нет… И с разводом она не станет торопиться. У нас же семья?
И фирма… Которую я предусмотрительно на нее оформил, дурак. Или умный? Поездка наша с
Алиной на деньги с тендера. Только бы Соня не догадалась об этом. Иначе мне конец!
Стираю со лба пот, испытывая раздражение от вертящейся поблизости Алины…
Нахрена я повез ее в Дубай? Могла бы и на родине себе тряпки купить.
— Милый, а ты чего такой бледный? Ну, узнала твоя клуша о нас, так и что? Ты все равно собирался разводиться, — манерно протягивает она.
Не собирался я ни фига… Таких жен, как Софья, нет. И точка! Умная, преданная, красивая. Немного уставшая, да… Да и в постели она зажатая, что уж говорить? К экспериментам не готова, в отличие от Алинки.
А я мужик темпераментный, горячий.
— Алин, развесь мои вещи. Я вспотел, сейчас в душ схожу, а потом на пляж пойдем.
Она расстегивает молнию чемодана и замирает. А потом ржать начинает. Валится на пол, катается по нему, как припадочная.
— Эти вещи? — выуживает из недр чемодана лыжные сапоги. — Или эти?
Бляха муха… Подхожу ближе, а там. Куртка горнолыжная, шапка-ушанка, резиновые сапоги, еще и грязные…
Пока эта дура ржет, поднимаю открытку, оставленную женой.
«Хорошего отдыха, пупсики. Следи, чтобы твоя бабочка-капустница не опалила крылышки на солнце. Уже не твоя Софья».
— Тьфу!
— А она у тебя с огоньком. Зря ты говорил, что Софья скучная. Это ты идиот, Макс.
— Что? Я идиот теперь? Не пупсик и не масик?
— Не нашел к женщине подхода, вот и все. Отпусти ее, забудь.
— То есть ты согласна принять меня вот такого. Софья и дом станет делить.
— Ну. А ты подумай, как его сохранить? Включи мозги.
— Ладно, Алин… В койку иди. Будешь мне стресс снимать.
Герман.
Нет, нельзя Ягодку сейчас к себе везти. Она напряженная до ужаса, испуганная..
Озирается по сторонам, плечи обнимает. Надо бы ее подпоить как следует.
— Данил, чем туту нас кормят? — спрашиваю друга.
— Цезарь с креветками здесь просто фантастический.
— А вкусненькое есть? — интересуется Соня.
Девочка моя сладка:
Зеленоглазая, нежная… Сомневающаяся, зажатая. Отчего и особенно желанная.
— Есть. Меренга с ягодами.
Заказываем выпивку. Данька косится на Зою Павловну, а я Соню окучиваю. Аккуратно, потихоньку, чтобы не спугнуть. Не думал, что придется делать это на старости лет. Бабы сами ко мне в койку прыгают, уламывать не надо.
— Девочки, давайте выпьем за вашу красоту, — поднимает бокал Данил.
Девчата краснеют. Соня отводит взгляд и поглядывает на дверь, словно за ней мелькает ее будущее. Или топчется неприметное прошлое. А она медлит. Не прогоняет прошлое, сомневается… И будущего отчаянно боится…
Она отворачивается, а я, пользуясь ее замешательством, подливаю
