Чернильные цветы - К.О.В.Ш.
Парень продолжал улыбаться, глядя в дымчато-серые глаза, густо подведенные черной подводкой. Густые, длинные ресницы слегка подрагивали, но сами глаза, казалось, видят его насквозь. Неожиданно уверенный и прямой взгляд, совершенно не затуманенный выпитым алкоголем. Удивление мимолетно пробежало по его лицу, но думать совершенно не хотелось. Он сделал шаг вперед, приближаясь к девушке вплотную, и обхватил рукой ее талию. Прежде чем она успела что-то понять, он накрыл ее губы своими.
Это было так не похоже на ее теплые, легкие поцелуи с Ником, к которым она привыкла. Да и вообще ни на что не похоже. Словно обрушившаяся лавина, стихия, от которой было не убежать и не скрыться. Только подчиниться и сдаться, помахав над головой белым флагом.
Рома целовал ее властно, не позволяя перехватить инициативу, то углубляя поцелуй, то соскальзывая на подбородок, а оттуда вниз к шее. Воздуха катастрофически не хватало, а его запах снова опутал ее, словно паутина. Внутри все переворачивалось, а забытая сигарета выпала из вмиг ослабевших пальцев. Забыв обо всем на свете, Лу сама прильнула к Роме, стараясь вжаться в него еще теснее, если это вообще было возможно.
Вопреки злым языкам, Лу вовсе не была шлюхой, но сейчас была готова сделать все что угодно, лишь бы это никогда не заканчивалось. Ей хотелось еще ближе, еще больше. Низ живота сводило от желания, а сердце колотилось где-то в желудке. Когда парень слегка прикусил тонкую кожу шеи, с раскрасневшихся губ сорвался тихий полувздох-полустон.
– Поехали ко мне.
Не вопрос, а утверждение. Рома сжал ее ягодицы и притянул к себе так, чтобы она смогла почувствовать, как он возбужден.
Эти слова вернули Лу в реальность. Ее тискали в проулке, словно какую-то потаскушку, а теперь еще и вполне прозрачно зовут на продолжение банкета. И, самое страшное, ей все это нравилось.
– Пошел ты, – выпалила она, быстрым движением ударив парня под дых.
Рома отшатнулся и посмотрел на нее, как на сумасшедшую, не понимая, что пошло не так. Минуту назад она сама льнула к нему, а теперь смотрит так зло, словно не понимала с самого начала, к чему все идет. Прежде чем он успел что-то сказать, она резко развернулась и ушла прочь, прихватив с собой его любимую зажигалку, которой прикуривала чуть ранее.
– Вот черт!
* * *
Лусине яростно намыливала волосы, пытаясь избавиться от запаха, преследовавшего ее. Она радовалась, что ребята не вернулись с репетиции и никто не видел, как она буквально влетела домой. Хлопнув дверью, Лу закрылась в ванной и сразу залезла под холодную воду, чтобы избавиться от липкого возбуждения, все еще ворочавшегося внутри.
– Придурок, – прошипела девушка, хотя прекрасно понимала, что сама во всем виновата.
Не надо было пить за его счет. Не надо было позволять себя целовать. С самого начала нужно было послать его и пойти домой, раз Анька ее продинамила. Все что угодно, только не вести себя как дешевая шлюшка, оправдываясь тем, что он красивый и вкусно пахнет. Сейчас, когда она стояла в душе, все это казалось просто смешным и нелепым. Она никогда не была такой.
Ей не нужны были красавцы с обложки, от одного взгляда на которых подгибаются ноги. Никаких романтичных слюней, никаких отношений. Пусть даже на ночь. Слишком часто и слишком у многих это плохо заканчивается. Лу вполне хватало эпизодических знакомств на вечер, пары поцелуев и стопки текилы в подарок. Ей нравилось самой все решать, самой целовать, самой уходить. Все держать в своих тонких, но сильных руках.
Она даже не напивалась по-настоящему ни разу в жизни, предпочитая держать себя под контролем. Она презирала себя за то, что растаяла, стоило Роме поцеловать ее. Она и ударила его не потому, что он сделал ей недвусмысленное предложение, а потому что уже почти была готова согласиться. Потому что ей захотелось отбросить в сторону все свои принципы и пойти на поводу у эмоций, чтобы утолить сжигавшее ее желание.
– Молодец, Лу, – бормотала она, до красноты натирая кожу мочалкой. – Ты почти была готова отдаться первому встречному-поперечному, умница.
Но самым отвратительным было даже не это, а то, что перед глазами стоял образ сестры. Красивое, но недовольное лицо, между бровей едва уловимая складочка, а глаза чуть сощурены. Прошло полтора года, а она все никак не могла перестать постоянно оглядываться назад и думать, а что бы сказала Роксана. Детская жажда одобрения, которую она усердно убивала в себе столько времени, все равно вылезла, стоило сестре вернуться.
– Что я совсем охренела – вот что бы она сказала, – прошептала Лусине, проводя пальцем по татуировке на запястье, которую обычно прятала под широким кожаным браслетом. Жаль, ее нельзя было смыть водой. Вечное напоминание о том, как Лу была привязана к сестре. И тем сокрушительней оказалось предательство.
4. Храню тебя, как талисман [6]
Роксана торопливо шла в сторону школы – автобус опоздал, а теперь опаздывала уже она. Выходные пролетели, словно их и не было. Она потратила всю субботу и половину воскресенья на составление учебного плана, а потом долго обдумывала, как ей быть дальше. Мозговой штурм длился до полуночи и закончился ничем. Все проблемы, кроме ссоры с Лу, были решаемы.
Блондинка не знала, с какого бока подойти к девчонке, которую когда-то знала как облупленную, а теперь та словно стала чужой. Она не узнавала свою маленькую сестренку в этих густо подведенных, отстраненных глазах, в которых читалась обида. Ей хотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не очнется и не поймет, что делает с собой и своей жизнью.
И в то же время Роксана отчетливо понимала, что Лу делает это все ей назло. Возможно, сама того не осознавая, она выбрала протоптанную дорожку сложного подростка, который винит весь мир в своих бедах. Рокса могла понять ее, она сама тяжело переносила их разлуку, но так было нужно. Ради их мечты. Даже когда Лу кричала на нее и сказала, что ненавидит, она не верила, что это всерьез. И вот теперь она вернулась, только вместо сестры перед ней оказалась размалеванная незнакомка, которая даже говорить
