Рождественская конфетка - Селия Аарон
Хэнк разрывает поцелуй.
― Прости, прости. Мне не следовало делать этого.
Моя голова идет кругом, и я желаю ощутить прикосновение его рук вновь, почувствовать губы на моих. Он пробегается ладонью по своим темным волосам и делает шаг назад. Его видимая эрекция выделяется через материал шорт, и мои колени слабеют. Я сделала это. Это из-за меня. «Пухленькая Олив Грэндерсон окрутила звезду по бегу». Эта мысль проносится по моей крови, словно наркотик. Я провожу ладонью по его груди, и он издает стон, когда прижимаюсь к нему своим телом.
В поцелуе нет ни капли нежности. Он грубый и наполненный отчаянной жаждой со стороны каждого из нас. Я игнорирую надоедливый голосок, который раздается в моем сознании, вторя снова и снова, что он не принесет ничего кроме неприятностей, но в тоже время раскрываю губы, впуская его жадный язык. Хнычу и вонзаюсь ногтями в его бока, когда Хэнк крепко прижимает мое тело к своему. Жар пронзает меня подобно вспышкам пламени, и в лоне начинает образовываться желание.
Хэнк поднимает руку к моему хвостику и тянет его, склоняя мою голову набок, в то время как наши языки продолжают исследовать друг друга. Я не помню ни единого момента в моей жизни, чтобы меня целовали так всецело, так всепоглощающе. Только Хэнк, чувствую только его руки на своем теле и его рот, что обладает мной. Он ощущается, как сладость и свежесть, так, словно только что попробовал мятный шоколад.
Я хватаю ртом воздух, когда он осыпает поцелуями мое горло и проводит по нему зубами. Это заходит слишком далеко, но так хочу, чтобы это зашло намного дальше. Мне следует оттолкнуть его, когда ладони Хэнка поглаживают мое тело, а рот боготворит поцелуями шею. Ощущалось ли что-нибудь когда-нибудь настолько хорошо? Нет, определенно нет.
В этот момент дверь резко распахивается, и я делаю шаг назад, тем самым возвращаясь к столу. Хэнк обращает взгляд на открытую дверь. Моя мать входит в зал, громко топчась на месте, и стряхивает с ботинок снег, ее взгляд опущен вниз, когда я отхожу в сторону от парня. К тому времени, когда она проходит в студию, я спрыгиваю с платформы и направляюсь в ее сторону.
― Добро пожаловать! ― говорю я слишком громко.
― И тебе доброго утра. ― Моя мать улыбается и проходит дальше, когда Хэнк натягивает свою футболку. ― А кто у нас здесь?
― Хэнк Винтерс. ― Он подходит к ней и пожимает в теплом приветствии ее руку. ― Очень приятно с вами познакомиться.
Она вперивается в меня пораженным взглядом, затем вновь смотрит на него.
― Ох, хозяин магазина сладостей, о котором я так много слышала? ― Она откашливается, прочищая горло. ― Ваши воздушные конфетки[4] самые лучшие, что мне доводилось попробовать, даже лучше, чем готовила моя бабушка.
― Мам! ― Даже мои родные превращаются в предателей.
― Что? ― пожимает она плечами. ― Твой отец тоже купил парочку сладостей, чтобы мы попробовали.
― Просто это… ― Я останавливаю себя прежде, чем успеваю закончить, как сильно ненавижу этот магазин.
Хэнк усмехается, смотря на меня, но продолжает вести разговор с моей матерью, не прерываясь ни на минуту.
― Что ж, спасибо вам. Это старинный рецепт семейства Винтерс, и я покупаю пеканы с фермы Ярборо, которая находится за городом.
Ее глаза чуть заволакивает слезами, когда она смотрит на меня и затем переводит взгляд на Хэнка.
― Господи, это возвращает меня к воспоминаниям о том, как мы собирали пеканы после школы и затем несли их домой, в надежде уговорить маму приготовить пирог.
― Это работало? ― спрашивает Хэнк.
― Время от времени. ― Она смеется и вытирает глаза от слез. Моя мать, которая руководит городом уверенной рукой, и чья прическа не сдвинется ни на сантиметр даже при самом сильном ветре, только что расплакалась из-за десерта.
Хэнк улыбается мне теплой улыбкой, его дружелюбное поведение более очаровательное, чем должно быть. С каждым словом, слетающим с его губ, мое влечение становится сильнее. Я чувствую себя такой дурой, что позволяю этому чувству управлять мной, но мы с мамой вместе попали под влияние его обаяния. Те же самые чувства, что были в старших классах школы ― желание, главное из них ― нарастает внутри меня. Мне нужно как можно скорее отстраниться от него, чтобы возвратить самообладание.
― Мне пора возвращаться в магазин. ― Хэнк смотрит через улицу. ― Утренние покупатели на подходе.
Я отчаянно борюсь с разочарованием, что заполняет мое сердце.
― Спасибо, что посетил занятие!
― Я собираюсь вернуть тебе любезность этим вечером. У меня есть кое-что для тебя в магазине. ― Он открывает дверь для еще двух посетителей, Лиззи и Грейс. Они проходят в помещение и снимают свои куртки, открывая свои подтянутые, молодые тела и даря ему яркие улыбки.
Хэнк совершенно не смотрит на них, не удостаивает их ни единым взглядом.
― Пожалуйста, скажи, что ты зайдешь?
― Я, эм…
― Когда джентльмен предлагает тебе подарок, ты принимаешь его, Олив Ру Грэндерсон. Конечно же, она придет вечером. ― Моя мать проходит дальше в помещение студии и кладет свой коврик на пол.
Я бросаю на нее сердитый взгляд. Но она не обращает на меня никакого внимания и вновь возвращается к диалогу с Лиззи.
― Она милая. Мне она нравится. ― Хэнк открывает дверь и выходит навстречу резкому ветру. ― Увидимся вечером.
― Я даже не зна…
― Олив! ― прикрикивает на меня мама.
― О Господи! ― Я покрываюсь румянцем от смущения и проклинаю тот день, когда уговорила свою мать посещать занятия йогой. ― Отлично. Да. Я зайду.
― Спасибо. ― Он улыбается. ― До встречи сегодня вечером.
Глава 9
Она стоит в дверном проеме, смотря через улицу на мой магазин, и заламывает руки.
― Спасибо. Я спрячу это от детей или они съедят все до того, как у меня появится шанс попробовать. ― Джена, подруга со старших классов школы, убирает в сумку шоколад с красным перцем.
― Рад был вновь тебя увидеть.
― И я тебя. ― Она выходит из магазина навстречу ветреной ночи, и я переворачиваю горящий знак в виде конфеты.
Олив сомневается, и я практически
