Непослушная, милый и няня - Девни Перри
— Я думаю, да. И Натали будет там с нами. Бабушка и дедушка. Дядя Хит и дядя Тобиас. Обычно это очень весело.
— И я могу долго не ложиться спать?
— Именно. И сможешь заказать дополнительный десерт.
— Даааа. — Она захлопала в ладоши и вприпрыжку побежала в свою комнату.
На ней было красное платье с розами на широком воротнике. Подол спереди был обрезан выше, чем сзади, и она выбрала золотые туфли с блестками вместо своих любимых красных.
Она выглядела красивой.
Она выглядела повзрослевшей.
Пока я надрывался, моя дочь превратилась в повзрослевшего человечка. В невероятного, умного человечка. Больше не ребенок. Больше не младенец. Она была просто… моей Вайолет.
Сегодня мы провели день вместе, и осознание того, что я слишком многое упустил, обрушилось на меня, как удар товарного поезда. Пора было переодеваться.
Когда я добрался до ванной, я обнаружил, что она стоит у туалетного столика, проводя щеткой по волосам. Ей больше не нужно было, чтобы я расчесывал ее пряди. Ей не нужно было, чтобы я поддерживал ее на стойке, чтобы она могла смотреть в зеркало. Ей не нужно было, чтобы я помогал ей чистить зубы.
Я подавился комком в горле, который стоял там с завтрака.
— Мне было весело с тобой сегодня.
— Мне тоже. — Она улыбнулась. За последние двенадцать часов я увидел больше улыбок, чем за двенадцать месяцев.
Натали была права. Вайолет нуждалась в моем внимании, а мне нужна была, ну… Вайолет.
Моя дочь была не единственной, кто сегодня больше улыбался.
Мы ходили завтракать в закусочную на Мэйн-стрит. И рискнули зайти в несколько магазинов, не обращая внимания на толпы в Сочельник, чтобы купить подарки в последнюю минуту. Потом мы провели остаток дня, делая все, что хотела Вайолет.
Она показала мне несколько своих любимых видеороликов на Ютуб на Айпаде. Мы съели дюжину рождественских печений — на следующей неделе мне придется добавить тридцать минут к своим ежедневным тренировкам, чтобы сжечь их. Играли в шашки. Начали собирать пазл. Искупались в джакузи и играли в бильярд в игровой комнате.
— Что будем делать с твоими волосами? — Я взял щетку из ее рук и провел ею по ее локонам.
Вайолет всегда причесывала Сиси. Она также выбирала одежду для нашей дочери. Внешность Вайолет была единственной вещью, которая, казалось, интересовала Сиси, когда речь заходила о нашем ребенке. Именно по этой причине Вайолет так сильно любила красный цвет. Сиси всегда находила фиолетово-красную одежду. Даже сейчас редкие подарки, которые она присылала, были, как правило, красного цвета. Хотя последние два платья были не того размера.
Но Вайолет было все равно, что они были слишком малы. И каждый раз, когда я приносил домой наряд синего, зеленого или розового цвета, я зарабатывал хмурый взгляд.
Чертова Сиси.
За прошедшую неделю она не позвонила ни разу. Я сомневался, что она помнит, что завтра Рождество. Подарок от ее матери не будет ждать Вайолет под елкой.
Последние пару лет я заворачивал подарки и подписывал их «от Сиси». Я заботился о том, чтобы бумага и бант отличались от того, что мой помощник прикреплял к подаркам, которые покупал я.
В этом году… у меня не было сил.
Я не собирался продолжать притворяться, что Сиси не все равно, потому что, в конце концов, я только оттягивал неизбежное. Рано или поздно Вайолет поймет, что ее мать не интересуется ее жизнью. Я, наверное, мог бы отложить это еще на несколько лет, но боль так или иначе приближалась.
Теперь, когда мы переезжали в Монтану, пришло время перестать притворяться.
Сиси не было здесь, чтобы сделать прическу Вайолет. Но я был. И, черт возьми, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы этого было достаточно.
— Я мог бы достать щипцы для завивки из чемодана, — сказал я.
Глаза Вайолет в зеркале расширились.
— Ладно, без плойки. — В последний раз, когда я ее доставал, я чуть не сжег ее волосы. — Как насчет пучка?
За последние пару лет я просмотрел бесчисленное количество видео о том, как заплетать косы и делать пучки. В то время как навыки работы с плойкой ускользали от меня, я мог орудовать резинкой для волос как профессионал.
— Бабушка купила мне диадему. Можно я надену ее с пучком? — спросила она.
— Конечно.
Она убежала в свою спальню и через несколько мгновений вернулась с улыбкой, такой же яркой, как кристаллы на диадеме. Я принялся за работу, взяв пряди ее густых темных волос — моих волос — и закрутив их на макушке. Затем, когда все детали были закреплены, я надел диадему.
— Ну?
Она повернула лицо, рассматривая обе стороны, затем одобрительно кивнула мне.
— Мне нравится.
— Хорошо. — Если эта прическа продержится всю ночь, я буду шокирован. — Итак, прежде чем мы пойдем на вечеринку, у меня к тебе вопрос.
— Какой?
— Ты заключишь со мной сделку?
— Какую сделку?
Я поднял ее и посадил на тумбочку в ванной.
— Сегодня никаких выкрутасов. Бабушка и дедушка устраивают эту вечеринку каждый год, и она много значит для них. Пожалуйста, веди себя хорошо и слушай Натали.
— Хорошо, — пробормотала она.
— Спасибо. — Я поцеловал ее в лоб.
— Натали будет моей новой няней, когда мы переедем сюда?
— Нет. — Хотя я уже подумывал спросить в агентстве, свободна ли она. Вайолет несколько раз произнесла ее имя сегодня, пока мы играли, чего никогда не случалось с другими нянями. Вайолет, казалось, забывала о них в ту минуту, когда они выходили за дверь. — Она побудет с нами только на Рождество.
— О. — Она опустила взгляд на свои колени.
— Ты хочешь, чтобы она стала твоей новой няней?
Вайолет пожала плечами.
Пожатие плечами было равносильно пятизвездочному отзыву. Натали явно произвела впечатление. На нас обоих.
Я думал о ней почти весь день. О нежности в ее голубых глазах. О милой улыбке. О ее музыкальном смехе. Как бы глупо это ни было, я не мог дождаться, когда увижу ее сегодня вечером.
— Папа? — Вайолет взглянула на меня из-под опущенных ресниц.
— Да, Вайолет.
— Мама переезжает сюда с нами?
Черт. Я ненавидел Сиси за то, что она заставляла меня отвечать на этот вопрос.
— Нет, милая. Она сюда не переедет. Только мы.
— Хм. — Она посмотрела на щетку на столешнице, уставившись на свои собственные волоски, застрявшие в ее зубьях.
— Тебе здесь нравится? — За все месяцы, что я планировал переезд, я ни разу не спросил свою дочь, нравится ли
