Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна
— Черт! — процедил Татошка, дернувшись от очередного сигнала. Отсчет пошел на секунды, на разговор с Миланой у него было не так много времени. Зачем он вообще ей позвонил?
— Антон?
Она выглядела уставшей. Щеки раскраснелись, волосы были влажными. Судя по виду, Боярышникова была на тренировке. Только почему-то не какой-нибудь новомодной йоге или фитнесе. На руках у нее красовались боксерские перчатки, а позади он успел ухватить взглядом часть ринга, где слышались команды тренера и звуки ударов: «Давай сильнее. Удар, защита!».
— Ты где? Это боксерский ринг? — удивился Канарейкин, но изображение дернулось, будто Милана быстро вышла из зала куда-то. Показались светлые шкафчики, перчаток на руках уже не было. Томный женский голос в наушнике-вкладыше прошептал:
«До старта сорок секунд».
— А-а-а, да вот. На шейпинге, — быстро пробормотала Милана, явно передвигаясь по помещению. — Силовой шейпинг. Новые занятия. Сегодня вместе с боксерами тренировались.
— Класс, — кивнул Антон, не особо понимая, о чем идет речь. Он крепче сжал руль, пытаясь придумать, что сказать дальше. Лихорадочно соображая, пропустил момент, когда раздался очередной томный вдох в ухо:
«Тридцать секунд».
— А ты где? — удивилась Боярышникова. Присматриваясь и останавливаясь. — В машине?
— Ага. Хлеба надо купить. Кончился, — быстро пробормотал, приготовившись и видя, как газуют другие машины.
— На «Тесле»? Ночью?
— Так на ней быстрее. Пробки, очереди, сама понимаешь. Город не спит.
«Пятнадцать секунд», — вновь раздался женский голос, и Антон моргнул, сглатывая ком, глядя на дернувшееся изображение Миланы.
— Слушай, я хотел узнать. Аллергия твоя… нормально? — он запнулся, понимая, что времени не осталось. Еще немного, придется стартовать и звонок попросту прервется. Боярышникова улыбнулась в ответ, радостно промурлыкав:
— О, ты беспокоишься, да? Я знала, что тебе не плевать.
— Ничего я не беспокоюсь, дура, — огрызнулся мгновенно Татошка, ощерившись. — Просто элементарная вежливость и все!
«Семь, шесть, пять…»
— Все равно мне приятно, — радостно прощебетала Милана тем временем, звонко рассмеявшись. — Я в порядке. Спасибо, что спросил.
— Мне пора, — бросил напоследок Антон, окончательно теряясь и отключая звонок.
«Тесла» сорвалась с места, едва голос в наушнике выдохнул слово «старт» и его буквально вжало в спинку кресла. Облегчение, пришедшее на смену раздражению, немного приподняло ему настроение. Сердце все еще стучало в груди, но Антон списал это на перенапряжение от резкой смены скоростного режима. Если с Боярышниковой все хорошо, значит, он молодец. Справился на отлично в тот вечер. И это абсолютно ничего не значило. Просто Канарейкин — ответственный человек, который волновался о судьбе Миланы, как делал бы на его месте любой.
Ничего такого. Совсем.
— Герундий, — проговорил азартно Канарейкин, объезжая двух соперников и уже видя впереди «БМВ» Збруева. — Код пять, два, шесть, восемь, тринадцать. Включай повышенный скоростной режим. Покажем этому утырку, что такое гиперскоростные птички из семьи Канарейкиных!
— Режим активирован. Синхронизация с двигателем увеличена до пятидесяти процентов.
Приятное ощущение щекотки в районе пресса заставило Татошку хищно улыбнуться и злобно хохотнуть, пока он обгонял обычные авто, игнорируя сигнальные огни.
— Писец к тебе подкрался, Збруенок. В асфальт закатаю, и папа не поможет.
Глава 6. Дурак и дороги
Россия, Москва
— Синхронизация шестьдесят процентов.
— Ву-ху! — заорал Антон, ощущая дикий азарт. Он ударил по рулю, ощущая постепенно набираемую скорость всем своим существом.
За окном все смешалось в единое яркое пятно. Всплывающие вывески, огни небоскребов и звуки клаксонов других автомобилей просто исчезли. «Тесла» ускорялась, нагоняя «БМВ» впереди. Збруев пытался увеличить разрыв, но у него ничего не выходило.
— Уровень синхронизации семьдесят процентов, — проскандировал электронный голос. Машину чуть повело, однако Антон почти сразу же справился с ней на повороте.
Есть в технологиях нынешних один существенный плюс — они значительно упрощали жизнь и делали ее лучше. Люди возмущались, твердили, что роботы, андроиды заполонили все вокруг. В супермаркетах обычных продавцов давно сменили компьютерные системы, на заводах и фирмах работодатели отдавали предпочтения человекоподобным дроидам. Они не болели, не заводили детей, не сидели в декретах. Да, человечество в целом такой подход не устраивал. Но ведь… это будущее?
— Синхронизация с двигателем восемьдесят процентов. Сбой. Внимание, произошел сбой. Код двенадцать два три…
Цифра на экране замерла. Антон сжал зубы, коснувшись панели, и недовольно нахмурился. Несколько касаний пальцами вывели его в настройки. Коснувшись пальцем пункта «Отключить систему безопасности», он вздохнул и быстро пропустил всплывшее окно с предупреждением.
— Вы подтверждаете данное действие? — спросил Герундий, заставляя Канарейкина раздраженно закатить глаза. Все-таки дурацкая штука, недоработанная.
— Да, подтверждаю, — процедил он, пока компьютер считывал его голосовую команду.
— Система безопасности отключена. Пожалуйста, будьте внимательны.
Увеличивая скорость, Татошка хмыкнул. Значок ускорения замигал с новой силой на консоли. Двигатель почти синхронизировался с главной системой бортового компьютера, дойдя до девяноста процентов. Машина Збруева поравнялась с ним. Один рывок, и вот Антон уже оставил его глотать пыль, громко хохотнув. Он почти не ощущал скорости, не считая все того же легкого покалывания в животе. Словно «Тесла» не ехала по ровной асфальтированной дороге, а летела над ней, обгоняя многочисленные автомобили впереди.
Открыв виртуальную карту, Антон коснулся мигающей точки.
— Подтверждаю: следующий пункт — Мосфильмовская улица, — ответил бортовой компьютер, и Татошка втянул носом воздух. Прикинул в уме, сколько времени ему понадобится на то, чтобы успеть отметиться своей картой через одного из дронов Тенькова и, развернувшись, доехать обратно. Он нахмурился, увидев, как медленно ползут вверх желанные цифры.
— Уровень синхронизации достиг девяноста пяти процентов.
— Давай, — стукнул по панели Канарейкин, услышав писк в наушнике. Усмехнулся, поняв, кто пытается до него дозвониться. Не стал подключать видеосвязь, лишь позволил недовольному голосу Збруева раздаться в салоне автомобиля.
«Думаешь ускоритель тебе поможет? Что за детский сад, Тони. Играй честно».
На этой фразе Татошка хохотнул. Судя по датчику, машина Федора была не так уж далеко от его собственной. Осталось совсем чуть-чуть, жалкие полтора процента. Канарейкин заметил на экране, как Збруев пошел на сближение. Он явно собирался использовать тот же прием, что в прошлый раз. Отвлечь разговором, надавить на больное и подрезать в нужный момент, опередив соперника. Хорошо, если при этом никто не пострадает.
— Кто бы говорил, Збруй, — ответил Татошка ехидно, петляя из стороны в сторону. Это было опасно на дороге, полной других машин, да еще когда позади неслись такие же стритрейсеры. — Ты априори не умеешь по-честному, как и твой папаша.
«За болтовню-то готов будешь ответить, или как твой родитель? Можешь лишь языком старушкам втирать о лучшей жизни? Кстати, а это правда, что твоя мамка спит с двумя мужиками? А ты спишь со своей сестренкой или по парням?»
Антон сжал крепче руль, желая сомкнуть пальцы на тонкой шее Федора. Эта новость их «желтой» прессы много лет задевала его семью. В начале родился Елисей, и страна узнала маленького светловолосого наследника Канарейкиных. А затем Марк Тасманов, точно брат близнец, появившийся на свет несколькими месяцами позже. Всегда вместе, вечно принимаемые за родных. Одни считали, что женщины прикрывают большую мужскую любовь двух закадычных друзей. Другие утверждали, что они свингеры, меняющиеся партнерами. Со временем это все превратилось в объект шуток на званых ужинах и родственных посиделках. Только всякие уроды, вроде Збруева с дружками, на полном серьезе продолжали ворошить эту грязь, сопровождая все злобными насмешками.
