Никогда тебя не отпущу (СИ) - Багирова Александра
Пристально его рассматриваю. Дорогой пиджак, синяя рубашка, седина в висках, красивое, ухоженное лицо. Он явно выглядит моложе своих лет.
Его можно назвать очень обаятельным, даже красивым, но все портят уши… они очень большие и сильно оттопырены.
Память услужливо напоминает рассказ медсестры из психиатрической больницы. У мужчины, который сгубил мою маму, были именно такие уши.
Просто совпадение? Или мучитель мамы из прошлого сейчас стоит передо мной и сверкает белоснежной улыбкой?
Глава 15
Денис
Он с силой захлопывает дверь, перебарывая желание побежать вслед за ней. Сейчас она не в том состоянии. Будет только хуже.
На что он рассчитывал, появляясь через четыре года? Зная, что Виктория особо не горевала? Лелеял надежду, что ребенок все же от него?
Так ему ведь сказали дату рождения. Поведали и про жизнь Виктории без него. Ей было хорошо.
Так зачем он бередит душу себе, ей?
Она его не любит. Никогда особо не любила. Пора признать этот факт.
Денис не может. Ему необходимо было ее увидеть. Он больше не мог. А когда узнал про свадьбу и вовсе с катушек слетел. Все пошло не по плану. Его любовь превратила его в безумца.
Он может трезво мыслить, продумывать ходы, только когда ее нет рядом. Но Виктория, выворачивает его душу наизнанку. Сейчас чувства еще острее. Ведь он прикасался, целовал, спустя четыре года оживал.
Он смотрел на мальчика от… неизвестно от кого. От Отца, какого-то любовника… Карима…
Нет! Недоделанный женишок точно нет. Не похож малый. А вот сходство с его отцом, хоть и небольшое он подметил.
Денис проходит в гостиную. Берет в руки брошенную фату Виктории. Она должна была стать его женой! Женщина, без которой он так и не научился жить…
Он должен отомстить им всем. За их искалеченные жизни, за их грязные игры, манипуляции, шантаж. За Викторию, их ребенка, за невозможное счастье, за то нападение, украденные четыре года его жизни.
Все же они тогда его убили. Лишили смысла жизни. Отобрали то самое ценное, для чего билось его сердце.
Хорошо что он тогда не знал, о решении Вики не спасать ребенка. Иначе бы не выжил. Узнав, что его больше нет, она сказала врачам почистить ее. А ведь малыша можно было спасти. Но она решила, что малыш от него ей не нужен. Конечно, не обошлось без его папаши. Видимо он постарался навешать ей лапши. И по всей вероятности, этим он продолжил заниматься все четыре года.
Он готов ей простить даже это… Денис прощает ей все… Это уже не любовь. Она смысл его существования. Чтобы ни делала, как бы себя и вела, он все равно будет бороться, любить и прощать.
Звучит как приговор.
Это он и есть.
Денис мысленно возвращается в день нападения. Тогда он был окрылен надеждой. Виктория была беременна, она ему верила, он был намерен разобраться с отцом, развестись с Ольгой. Ребенок жены был не его, и он мог с легкостью это доказать. А перед этим вытрясти из женушки все, что она знает.
Но те ублюдки в квартире Виктории, перечеркнули все. Выстрел, шум в ушах и осознание, что он теряет все. Физической боли он не чувствовал, его заглушал страх. Он хотел защитить Викторию. А не мог даже пошевелиться. Он валялся на полу, бесполезный, обездвиженный. Глаза застилала кровавая пелена. В ушах стоял отчаянный крик Виктории. Ее стоны. А он ничего не мог сделать. Не мог защитить любимую… Свою дочь, которая плакала где-то в квартире.
Это чувство беспомощности навсегда засело на подкорку сознания. Не раз терзало его во снах и наяву.
А потом наступила тьма. Он уходил с ее именем на губах, Агатой в сердце, нерожденным малышом.
Когда он пришел в сознание, в нос ударил неприятный запах. Жутко тошнило. И тело было словно не его.
Я на каком свете? Подумал Денис. Умер? Жив?
Веки разлеплялись с большим трудом. Первое кого увидел — бородатый мужик с кривым носом. Он склонился над ним, внимательно рассматривал, поглаживая бороду.
Спросил что-то на незнакомом языке. Денис хотел ответить, но во рту так пересохло, что он не мог даже пошевелить языком.
Мужик смочил его губы. И снова что-то сказал.
Денис отрицательно мотнул головой. Потом снова упал в тяжелый сон. В следующий раз он проснулся от боли в груди и ломоты в теле.
Огляделся по сторонам. Подумал, галлюцинации.
Серые бетонные стены, солома на полу, жуткий запах, пота, лекарств и еще не пойми чего.
Он пытается сесть. Не выходит. Зовет на помощь. Но кричать не получается, только тихий шепот.
Денис лежит на грязном матрасе. Это не больница. Где он вообще? Он жив? Или это уже ад?
Около матраца нашел бутылку с водой. Неимоверным усилием смог ее открыть и сделать несколько глотков.
Надо встать. Выбираться из этой дыры. Как он вообще тут оказался?
Где Виктория? Агата? Что они сделали с его девочками?!
Эти вопросы придают сил. Буквально поднимают с матраца. Держась за бетонную стену, едва шевеля ногами, он продвигается к двери.
Помещение очень маленькое, но путь к выходу кажется бесконечным. Когда он добирается до цели, дверь открывается и на пороге появляется тот же бородатый мужик.
Смотрит на Дениса с пренебрежением. Толкает его на грязную солому.
— Где я? — хрипит Денис.
— Infierno, — сплевывает на пол бородатый.
Это слово Денис понял. Он жив… Пока еще жив, потому что за свою жизнь в аду надо бороться каждую минуту.
Глава 16
По ощущениям дней пять Денис провел в том помещении. Там не было окон, потому дни было не сосчитать. Бородатый приходил, приносил кашу и воду, обрабатывал его раны. Давал какие-то таблетки, но Денис их выплевывал.
Он не понимал, где находится. Зачем тут? Как оказался?
Бродатый говорил мало. Немногочисленные фразы произносил на испанском.
К своему стыду, будучи на лечении в Испании, Денис так и не выучил языка. А сейчас бы ему эти знания, ох, как пригодились.
Очередной раз появившись на пороге, бородатый кинул Денису темно-серое тряпье. Жестом показал одеть.
При ближайшем рассмотрении, это было похоже на какую-то форму. На груди было выбито число девятьсот двадцать три.
От нехорошей догадки мороз прошел по спине. Денис пытался добиться встречи с начальством, снова задавал вопросы. Мужик лишь тыкал пальцем в тряпье.
Денис нацепил вонючую одежду. Бородатый жестом показал следовать за ним. Они миновали темный, сырой коридор, поднялись по лестнице и вышли к камерам.
С обоих сторон коридора, через решетки тянули руки мужики в такой же форме как у него.
Тюрьма…
Денис даже протер глаза. Это было за гранью реальности. Как он оказался в иностранной тюрьме?
— Где ваш начальник? Произошла ошибка?! — пытался докричаться до бородатого.
Тот не реагировал. Только сбросил его руку. К ним присоединились два здоровенных охранника с автоматами. Бородатый открыл двери одной из камер, охранники втолкнули туда Дениса.
Он упал на пол. Его тут же обступили четыре мужика. Выражения их лиц были безумные, одичалые. Они мало походили на людей.
Один из них ударил Дениса кулаком по голове. Вскоре к нему присоединились и другие сокамерники. Били не так сильно… это Денис понял уже позже. Иначе бы убили.
Это было своего рода приветствие новичка. В том месте были свои жуткие законы.
Позже Денис узнает их все.
А тогда от недоумения и отчаяния, он молча сносил удары, терпел, и мечтал забыться, потерять сознание и никогда больше не видеть этих жутких рож и этого места.
Такое же не может происходить с ним?
Его сознание отказывалось принимать действительность.
Но как показали следующие дни, именно это место стало его новой обителью. У него больше не было имени, только номер девятьсот двадцать три. У него не было прав. И опасность грозила, как от обитателей адского места, так и от охранников.
Заключенные были тут мясом, сбродом, кем угодно, но только не людьми. Они давно утратили человеческий облик, все решали кулаками. Уничтожали тех, кто слабее. А охранники, в свою очередь жестоко наказывали, часто даже без повода. Повинуясь своим жутким прихотям.
