Моя самая большая тайна - Арина Стен
Уж не знаю, то ли это скупердяйство отца (которым он страдал, пока его не пристукнул кризис среднего возраста) им стоит благодарить, то ли удивительную способность маменьки удачно вкладываться в акции молодых, но очень перспективных компаний.
— Она свежая, и у меня нет горничной, — ответил равнодушно, делая знак официанту, что мы готовы сделать заказ.
— Заметно, — не стушевалась матушка, недовольно поджав губы.
— Что ты ждешь? Мы уже два года заказываем одно и то же, можешь нести, — не потрудившись повернуть в сторону несчастного работника голову, сказал отец.
Тот неуверенно посмотрел на меня и, дождавшись кивка, скрылся в недрах кухни. Надо бы не забыть оставить щедрые чаевые, как обычно. Мне кажется, что я уже как минимум целую зарплату тут проебал только на чаевых, оставляемых мною в качестве извинения за хамство отца.
— Ты еще не планируешь увольняться из своей захудалой конторки?
С места в карьер, что называется, молодец, папа.
— Нет, не планирую, — ответил, делая жадный глоток прохладной воды. — Меня все устраивает.
— Как может подобное устраивать?
Отец запрыгнул на любимого конька и разразился тирадой, которую я слушаю каждый раз при встрече. О том, как я просираю свою жизнь, какой я идиот, что не занялся собственным бизнесом и так далее, и тому подобное.
Мать слушала молча. Видимо, собираясь с мыслями, чем бы меня в этот раз уколоть. Или как заставить-таки познакомиться с очередной очаровательной Глашей — лучшей будущей жены на всем белом свете.
Когда отец добрался до середины своей пламенной речи, мобильный в моем кармане громко пиликнул, оповещая о пришедшем сообщении. Не обращая внимание на реакцию родителей (превратившиеся в ниточку от возмущения губы матери и убийственным взгляд отца), достал телефон — проверить, кто же решил мне написать.
«Я придумала, что ты можешь сделать» — высветилось на экране, стоило мне открыть мессенджер. Наташа?
Глава 9
Наталья
Увидев, что Андрей прочитал отправленное ему сообщение, а на экране заплясали точки — мужчина начал набирать ответ — пискнула и отбросила мобильник, словно в руках у меня была граната, а не безобидное средство общения.
— Зачем я это сделала? — расширившимися от ужаса глазами посмотрела на сидящую напротив за столом Аню, меланхолично жующую неизвестно откуда выуженный ею мандарин (точно не было такого у меня дома, я их только зимой ем, а сейчас уже весна).
— Потому что хватит строить из себя идиотку и морозиться от такого шикарного мужика.
Не долго Светлицкий и мое увлечение им пробыли моим секретом. С упорством, достойным лучшего применения, будущая Гарикова клещами вытянула из меня все подробности произошедшего на корпоративе. А потом убедила ему написать.
Телефон, естественно, пиликнул. Аня, приподняв одну бровь, выразительно на меня посмотрела, ожидая, что я метнусь и тут же отвечу на сообщение Андрея. Честно говоря, руки у меня чесались именно так и сделать, но я уже совершила сегодня одну глупость, написав ему, чего не собиралась делать ни под каким предлогом, совершать вторую не планировала.
Еще один треньк, от которого я подпрыгнула на стуле, а Аня, стремительно теряющая очки дружбы, подтолкнула ко мне телефон. Снова треньк. И опять.
На четвертом я не выдержала.
— И какой же подвиг мне надо совершить, чтобы прекрасная принцесса согласилась выйти из башни? — прочитала вслух, прекрасно понимая, что Аннет затребует этого. — Что за бред?
— Ничего не бред, — рассмеялась брюнетка, — а очень даже мило и романтично.
Скептично фыркнув, оторвала взгляд от телефона и посмотрела на нее:
— Где я и где романтика, Ань? Ты же знаешь, что я это все ненавижу.
— Ты так говоришь, но на самом деле это не так, — покачала головой подруга, кивнув в сторону букета, для которого мне-таки удалось найти достаточно огромное ведро.
Теперь это очарование стояло на полу кухни в ожидании, пока сподоблюсь унести его в гостиную.
— И не говори, что ты не потекла от такого красивого жеста?
— Фи, как грубо, Анют, — откинув голову, расхохоталась я.
Обычно наша невеста себе такого не позволяет. Даже про какие-либо подробности их интимной жизни с Колей она старается всегда рассказывать так, чтобы не называть вещи своими именами, а придумывая им такие синонимы, от которых меня систематически пробирает жуткий хохот.
— Зато правда, — пожала та плечами, доставая из стоящего рядом с ней пакета очередной мандарин.
Так вот откуда они берутся, а я уже начала сомневаться в своей адекватности. Решила, что спрятала где-то целый мешок и забыла об этом.
По кухне тем временем уже вовсю расплывался запах нового года, а перед Аней росла горка из мандариновых корочек.
— Ты не права, — покачала головой, пытаясь умыкнуть у нее из-под носа дольку маленькой вкусности, но получила по рукам. — Эй!
— Сама себе купи и ешь, а мои не трогай.
Демонстративно потирая руку, одарила ее возмущенным взглядом и встала, чтобы достать еще одну бутылку шампанского. Как-то незаметно для меня, первая ушла уж слишком быстро.
Налив себе бокал, хотела было обновить Ане, но обнаружила, что он все еще полный.
— Ты вообще пьешь?
— Пью.
Анюта взяла бокал в руки и сделала микроскопический глоток. Смотрела я на все это действо прищурившись. Вот же засранка… Она, похоже, беременна. И молчит.
Посчитав, что, если это правда, то подруга скажет обо всем тогда, когда посчитает нужным (Анечка порой была через чур суеверна), не стала заострять на догадке внимание. Вместо этого почти залпом осушила свой бокал, налила еще и вернулась к телефону, на котором все еще была открыта наша со Светлицким переписка.
— Ну, не мучь меня, прекрасная дева, скажи! — продекламировала я максимально высокопарным голосом.
Аня прыснула и показала рукой, чтобы я продолжала, рот у нее был занят мандарином, который она целиком запихнула. От жадности, не иначе.
— Сладкая моя…
Вот это можно было опустить, судя по вытаращенным глазам брюнетки, но ладно уж.
— Я могу начать угадывать, но тогда это займет у нас всю жизнь.
— Все? — уточнила она, когда я замолчала.
— Да, — кивнула, несколько раз проверив телефон.
Аппарат безжалостно сообщал, что Андрей был в сети последний раз 10 минут назад. Интересно, где он сейчас? И чем занимается?
Нет, тряхнула головой. Не мое это дело. Или мое? Ведь, положа руку на сердце, мне очень хочется, чтобы было моим. Чтобы этот шикарный мужчина был моим. И только моим.
— Натах, — прожевав очередной мандарин и шумно сглотнув, подала голос Анечка, — чего ты мнешься? Что такого страшного может случиться, если ты позволишь себе с ним пару раз
