Мой наполовину (СИ) - Лила Каттен
Но что поразило меня гораздо больше, так это то, что та самая курьерша тоже была обладательницей гордого звания «мать».
Я долго смотрел на нее и пытался разгадать возраст, каждый раз приходя в итоге к цифре восемнадцать. Ну не мог я поверить, что ей может быть больше.
Все сложилось в одно и шло по какой-то известной одной лишь судьбе, дороге.
Я стал тем, кто предложил помощь и не желал слышать отказ. А она все плакала. А еще держала своего сына и смотрела на него так, что ее любовь к нему можно было потрогать и ощутить самому.
«Ты счастливчик, парень», – подумал об этом, пока ехал по дороге с ними обоими.
Вспомнил своего сына таким же маленьким. Все тогда было иначе. В нашей семье. Между мной и Аллой. Даже не знаю, в какой момент это изменилось. Кажется, мы оба этого не заметили в итоге.
Женские слезы – это особый вид убийства для мужчин.
А если это слезы дорогого, любимого человека, то вообще квест по ступеням боли.
Сейчас же, наблюдая, как она стирает мокрые дорожки, я хотел помочь ей, еще больше. И потому не желал слышать ответ «нет» на мое предложение. Мне кажется, тут и не может быть иного ответа, если судить разумом, а не гордостью. Хотя сомневаюсь, что ею руководила она. С этой девочкой что-то было не так. В плохом… самом плохом смысле этого понимания.
"Что же с тобой случилось, девочка?"
Квартира родителей идеально подошла для Александры. Да и если есть возможность, почему не помочь? Тем более, девушке с ребенком, когда ты в общих чертах понял ситуацию и откровенно охренел.
Мать Саши, конечно, убивала своим презрением к дочери, но больше к внуку.
Показал ей комнаты и остановился обернувшись. Она стояла далеко от меня и снова не смотрела в глаза. А я хотел, чтобы было наоборот. Но не мог этого требовать, смотря, как она соблюдает дистанцию и явно боится даже сантиметр преодолеть.
Но мне это и не нужно. Верно?
Вышел за дверь и замер.
Еще завтра помогу и все. На этом моя миссия закончится. Платежи по почте не более.
Все так.
Спустился к машине и завел двигатель, а уехать не мог.
Во мне боролись двое. Как игра в черное и белое.
В этот самый момент мне позвонила жена, и я почувствовал себя… кем? Даже не знаю, но внутри что-то шевельнулось.
– Олег, – тихо так позвала, как обычно, когда хочет извиниться. Когда поняла, что была неправа.
– Я слушаю тебя, – не стал грубить. Это и ссорой не назовешь. За долгие годы в браке учишься правильно реагировать на разные вещи. И чем дальше, тем больше ты перестаешь мелочь относить к трагедии. Но полагаю к женщинам это не относится.
– Ты хочешь поужинать?
– Не откажусь.
В этот момент я осознал, что грядет катастрофа. Где-то глубоко внутри это промелькнуло, но я как настоящий мужик, игнорировав чуйку, поехал на работу.
Заехал домой принять душ, переодеться и дождаться Аллу.
– Привет, сын.
– Привет, па. Выглядишь усталым.
– Есть немного. Как ты?
– Да вот смотрю билеты на баскетбол. Помнишь, я говорил, что скоро…
– Разумеется, помню. Как ты мог подумать, что я пропущу эти игры?
Он повернулся, и я показал ему экран мобильного, где были куплены билеты для нас обоих.
– Ох, блин… Ты серьезно? – он вскочил на ноги и пока перелазил через диван, я вновь увидел своего маленького пацана, а не этого тринадцатилетнего подростка. – Спасибо.
Он обнял меня, и я улыбнулся, сделав то же самое в ответ.
– А Соколовский своего уговорить не может. Без него матушка не пустит.
– Скажи ему, что я могу и его с нами прихватить, если места есть рядом.
– Ща па, спрошу.
Сел к нему на диван и в ожидании жены, чуть не уснул.
– Олеж, ну как я тебе? – услышал ее голос и повернувшись увидел перед собой красивую, взрослую женщину, которая давно, еще девчонкой покорила меня собой.
– Ты прекрасна, – встал и, разлохматив шевелюру сына, на что он возмутился, пошел в коридор.
– Все сынуль, через пару часов будем, хорошо?
– Сергей, – строго окликнул и он тут же вскочил, подойдя к нам.
– Я услышал вас, – закатил глаза. – Идите уже на свою дискотеку восьмидесятых.
– Нет, ты это слышал? Он нас стариками обозвал, – возмутилась жена, и я, приобняв ее, подмигнул сыну, выходя за дверь, напомнив, чтобы узнал у друга, пойдет ли он с нами.
***
– Прости меня, Олеж, – Алла сжимает мои пальцы и виновато улыбается. – Не знаю, что на меня нашло. Так, глупо получилось.
– Все в порядке. Но планы на Новый год остаются прежними.
– Хорошо, – отпивает из бокала и просит официанта забрать ее блюдо. – Как там твой заказ, который очень дорогим был. Доставили? Ты говорил, там проблемы.
– Да, сегодня все решилось наконец-то. Я уже не верил в хороший исход.
– Не в твоем случае, – звонко бьет своим бокалом по моему.
– От меня порой мало что зависит, ты же это знаешь.
– Знаю, и я все равно рада. Что еще у тебя нового?
И тут в голову живой картинкой очень яркой и четкой приходит этот день и его события. Хочется рассказать жене о том, что я помог девушке. Ведь если бы не я, мало ли чем могло закончиться это все дело с ее матерью. Но отчего-то все внутри протестует и я, открыв рот закрываю его обратно. Неправильно? Да это так. Но чего я боюсь сам? В чем дело?
Алла женщина. Более того, она мать и привязана к нашему сыну. Она-то уж точно поняла бы. Но я упрямо молчу и ощущаю сильное биение сердца.
Почему я молчу?
Это ведь не секрет? Почему же тогда становится им так ясно в данную секунду?
Она по-прежнему смотрит на меня улыбаясь, ждет ответ.
– Я сегодня… – начинаю все-таки, потому что если промолчу… то приоткрою дверь не в ту сторону. Я не могу так поступать с женой. – Сегодня я помог одной девушке.
В руке вновь оказывается бокал вина, а горло отчего-то стягивает сухостью.
– Правда? А что случилось?
– Она курьер из ресторана. Я заказал обед, как обычно. И вдруг девушка ответила на звонок у порога моего кабинета и стала кричать на свою мать. Там что-то с сыном
