Ничего не вижу. Ты будешь моей - Мира Митрофанова
Промокнув лицо, она смущённо попросила:
— Гош, выйди, пожалуйста, мне надо… В общем, ты понял.
На этот раз в голосе не было ни намёка на раздражение. Только лёгкая растерянность.
— Да, конечно, прости, — спохватился я. Придурок. — Если что, зови.
Оставив Женю наедине с собой, я в два широких шага покинул ванную, прислонился к захлопнутой двери и сдавил пальцами переносицу. Разумеется, Крылова всё поняла. Но я, кажется, оказался к этому не готов.
Глава 11
Женя
После того как Гоша ушёл, мне понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Опершись ладонями о раковину, я смотрела на своё отражение и не понимала, как такое вообще могло быть возможно. Какая же я дура, господи! За эти два дня я перебрала столько причин странного поведения Волкова… Допустим, помочь с его стороны было просто по-человечески правильно. Присмотреть за ребёнком, учитывая нашу сложную ситуацию, в которую его не постеснялись посветить мой непосредственный сын и брат подруги, тоже. Но зачем тащить нас к себе? А эти его слова на улице? Было чертовски обидно. Умом я понимала, что Гоша прав, но… как… да кто он вообще такой?! И только сейчас до меня дошло. Волков вел себя, не как слегка тронувшийся умом начальник или друг. Он вёл себя, как мужчина.
Я нервно усмехнулась. Уже и забыла, какого это. Даже не заметила очевидного… Вот только пока не понимала, что делать с этим знанием. Нравился ли мне Георгий? Конечно, да! Покажите полоумную, которой он бы не понравился… Волков был из тех мужчин, что выиграли генетический джекпот. Умный, привлекательный, успешный. Но я была замужем (и, технически, оставалась там до сих пор) и мысли не заходили дальше банального женского интереса. А в последнее время вообще не хотелось думать о каких-либо мужчинах. Ни настоящих, ни гипотетических.
Снова умывшись ледяной водой, я посмотрелась в зеркало. Оттуда на меня глядела писаная красавица — осунувшаяся, бледная, взъерошенная, ну а огромный синяк на пол лица и тёмные круги под глазами добавляли особого шарма. Откровенно говоря, с трудом верилось, что Волков мог обратить на меня внимание. Он предпочитал совершенно других женщин. Многих я видела лично. Одних ранним утром, когда заезжала к боссу, чтобы подписать срочные документы… Другие не стеснялись на светских мероприятиях напомнить Гоше о близком знакомстве. На их фоне я была самой настоящей серой мышью. Какая муха его укусила?
Деликатный стук вырвал меня из водоворота мыслей.
— Жень, ты в порядке?
— Да, уже выхожу, — как можно бодрее отозвалась я.
С Волкова же станется снова ворваться… Кое-как собравшись с духом, я покинула своё укрытие и тут же попала под прицел обеспокоенного взгляда. Я провела в ванной не меньше десяти минут. Неужели Гоша всё это время стоял под дверью?
— Всё хорошо? — ещё раз переспросил он. И, удовлетворившись кивком, настойчиво подтолкнул в сторону своей спальни. От прикосновения горячей ладони по спине побежали мурашки. — Давай тогда в постель, и я схожу в машину за вещами. Там и лекарства остались.
Вещи, ну конечно… Выходит, Гоша ещё вчера знал, что Вадим меня отпустит, и промолчал. И Вася тоже. Спелись, партизаны.
— Я могу лечь в гостевой…
Конечно, я бы с куда большей охотой сейчас легла на свой диван. Ситуация из абсурдной превратилась в до безумия неловкую, и я не представляла, как её разрешить. Отпускать нас домой Гоша явно не собирался, а на противостояние с упертым начальником у меня сейчас просто не было сил. К тому же, нам не мешало поговорить.
— В гостевой Вася, и там нет моего шикарного ортопедического матраса. Меньше споров, Женя.
Организм, кажется, тоже был в сговоре с Волковым, потому что на пороге меня настиг очередной приступ головокружения, и через мгновение я оказалась в постели. Правда, крутость матраса оценить не удалось — под спиной было не меньше трёх подушек.
— Лечь бы уже нормально… — в сердцах пожаловалась я в попытке устроиться удобнее.
— Пока нельзя. — На ноги опустился плед. — Болит?
Дурацкое лёгкое. Лежать нельзя, давящую повязку нельзя. Ходить можно, но сотрясение, поэтому тоже нельзя.
— Про что конкретно ты спрашиваешь? — поморщилась я.
Не имела привычки капризничать, но действие обезболивающего закончилась как-то слишком резко.
— Понял, — вздохнул Волков. — Так, братва, я до машины, охраняйте маму.
Как по команде, в комнату заглянули две голубоглазые мордочки. Васька, и… Васька. Забавно, до меня только сейчас дошло. Тот, что попушистее, по-хозяйски запрыгнул на кровать и устроился у меня на коленях. Второй по-турецки уселся рядом. Хотелось притянуть сына к себе и всего зацеловать, но у нас на очереди были воспитательные беседы. Он, похоже, достаточно для этого оклемался. Дождавшись, пока захлопнется входная дверь, я строго посмотрела на Василия.
— Будешь ругаться… — тяжело вздохнул он и покаянно опустил голову.
Полагаю, за время моего отсутствия причин набралось не мало, но одну вещь я действительно не могла спустить на тормозах.
— Буду. Гоша поделился вашим разговором про папу.
У нас всякое бывало, но детдом — это просто финиш.
— А что я!.. — встрепенулся сын.
— Вася, — твёрдо одёрнула я. — Во-первых, папа такого не заслужил. Он тебя любит. Знаю, вы поссорились, но это же не повод бросаться такими обидными словами, — Вася попытался снова вставить своё веское «я», но я жестом попросила его помолчать. — Во-вторых, мы с тобой уже тысячу раз это обсуждали — думать, что говоришь чужим людям.
И тут Васька выдал то, чем перечеркнул всю мою отповедь.
— Но Гера же не чужой.
Я так и застыла с открытым ртом. Ну а чего я хотела от сына матери-трудоголички? Начальник нам не чужой.
— Вась, — я предпочла пропустить сомнительное оправдание мимо ушей. — Ты меня услышал?
— Да, — обиженно засопел мой котёнок. — Прости.
— Прощаю, — я примирительно погладила надутую щёчку. — По-прежнему не хочешь рассказать, что у вас произошло?
В ответ Вася отрицательно замотал головой, а мне осталось только смириться. Костя внятного тоже ничего не сказал. Лишь наорал на меня и обвинил в том, будто я настраиваю сына против него. А ещё, что избаловала, упустила… Самая дерьмовая мать на свете, одним словом. Ничего нового. Знал бы он, сколько сил я
