Мой любимый судья (ЛП) - Нокс Эбби
Какой бы красивой была наша смерть.
Глава 13
Хлоя
Солнечные лучи и щебетание птичек будят на следующий день, а также страстный язычок, нежно дразнящий меня между ног.
Улыбка появляется на губах, когда я понимаю, что просыпаюсь с мужчиной в своей постели.
«Больше не придется просыпаться в одиночестве», — удовлетворенно думаю я.
Следующий факт, который осознаю, просыпаясь, — я лежу в постели Филиппа… нашей постели.
Прошлой ночью, во время ливня в розовом саду, Филипп осуществил все мои мечты, намного превосходящие то, как я представляла себе свой первый раз. И теперь мой будущий муж дарит мне еще один первый раз.
Я приподнимаю простыню и смотрю вниз на свое тело. Я ахаю. Наблюдать за этим наяву в десять раз эротичнее, чем в моем воображении.
Он прекращает свои манипуляции и поднимает на меня взгляд.
— Доброе утро, крошка. — Он подмигивает мне, находясь между моих бедер. Поскольку этот мужчина никогда не упускает возможности шокировать, его мужские руки широко раздвигают мои бедра, и он погружает один палец в меня. Я ошеломленно наблюдаю за тем, как он вытаскивает из меня палец и отправляет в рот.
— О… боже, — выдыхаю я.
— Твоя выпечка не самая лучшая, но, с другой стороны, твои сливки… Лучший приз! Лучшие на шоу, дорогая.
Я могла бы обидеться, но нет. Я уже говорила именно это о своей выпечке, так что мне все равно.
Как я могу возмущаться, когда разносторонне одаренный рот этого мужчины в настоящее время доставляет мне удовольствие всей моей жизни?
Теперь, когда я проснулась, он ублажает меня с гораздо большим удовольствием. Я ценю, что он осторожно разбудил меня, но теперь это не имеет никакого значения. Жар и желание, исходящие от его дерзкого языка, вызывают дрожь по всему телу. Мои бедра непроизвольно выгибаются навстречу его лицу. Знает ли этот необыкновенный, замечательный мужчина, что он собирается сделать из меня неутолимого маньяка?
Теплые облизывания, нежные покусывания и ласкающие губы доставляют мне удовольствие так быстро и так горячо, что я едва могу подобрать слова. Но я должна попытаться.
— Знаешь, ты создаешь ужасный прецедент. Я собираюсь потребовать, чтобы ты будил меня вот так каждое утро.
Развратный звук, издаваемый его ртом, на мгновение прекращается; он снова поднимает на меня взгляд, его лицо блестит от моей влаги. Я почти не могу справиться с тем, как сильно это заставляет мои пальцы ног скручиваться от шока и возбуждения.
— Справедливый обмен. Я принесу хлеб, а ты откроешь коробочку.
Я ахаю.
— Ты грязный, порочный мужчина. Я должна перекинуть тебя через свое колено и… о боже мой… Филипп, что ты… о боже…
Я впадаю в невербальный ступор, потому что он сделал это сейчас. Втянул мой клитор в рот и заставил мое тело отреагировать внезапным, мощным, ошеломляющим оргазмом. Я кричу и вздрагиваю, чувствуя, что могу взлететь с кровати.
Мои крики затихают, когда освобождаюсь, мое тело пульсирует, низвергаясь каскадом в блаженное небытие.
Его греховный рот не смягчается, толкая меня вперед, пока я не кончаю так сильно, так много раз, что боюсь, что могу сломаться, а моя душа может улететь прочь.
Филипп, может, и злой мальчик, но его забота обо мне так же безудержна, как и его выпечка.
Он здесь, чтобы подхватить меня, когда я вернусь в реальный мир.
— Спасибо, моя дорогая, моя сладкая Хлоя.
— Хм? — Глаза закрываются, когда он нежно переворачивает меня на бок и ложится сзади, покрывая поцелуями мою шею и плечо.
— Ты настоящий разрушающий шар из радуги, благодарю за это.
Я чувствую, что вздремнуть сейчас было бы неплохо. Мы можем спланировать свадьбу позже.
— О, подожди, — говорю я, поворачиваясь к нему и позволяя его губам поймать меня в поцелуе. — Я так и не узнала, каким получился мой торт. Я победила?
Он улыбается и подмигивает мне.
— Он был идеален. Ты победила.
Я хихикаю.
— Нет, это неправда.
Он тоже смеется и качает головой.
— Нет, ты права. Но не волнуйся. Думаю, ты получила то, за чем приехала сюда.
О да, так и есть!
Эпилог
Хлоя
Пять лет спустя…
— Съешь немного Рождественского кекса.
Я смеюсь, потому что он, должно быть, шутит. Я видела, как готовится этот фруктовый кекс, и, на мой взгляд, он выглядит совсем неаппетитно. Филипп, мой любящий муж-пекарь, каждое рождественское утро делает особенным, предлагая множество сладостей, которыми я могу наслаждаться, пока мы наблюдаем, как дети разворачивают подарки. Фруктовый и острый рождественский кекс — единственное, что, на мой взгляд, выглядит непривлекательно. Он готовит его каждый год и каждый год я отказываюсь.
— Нет, спасибо.
Он снова и снова объясняет мне, что это рождественская семейная традиция.
Мне все равно. Я не буду есть этот наполненный бренди кусок дерьма, который выглядит как гнилое бревно.
— Я настаиваю, чтобы ты хотя бы попробовала его.
Он отхлебывает чай, в то время как дети суетятся вокруг рождественской елки, визжа из-за своих новых подарков. Кэти и Руфус уже запускают новую видеоигру. Мои родители, сестры и шурин толпятся вокруг, восхищаясь своими подарками, наслаждаясь кофе и небрежно смотрят праздничный фильм. Папа продолжает просить пересмотреть мой эпизод в кулинарном шоу Филиппа, но мои сестры продолжают отвергать эту идею. Насколько понимаю, американский эпизод остается одним из самых пересматриваемых эпизодов шоу за всю историю. Однако моим самым большим достижением в интернете стало создание гиф-файла. Экранная реакция Филиппа на мое печально известное багетное творение, но я чувствую, что этим можно гордиться.
Что касается моей комедийной карьеры, то она продвигается немного лучше, в отличие от выпечки. Не буду врать, мои связи с популярным шоу открыли для меня множество дверей в лондонских комедийных клубах. Моя «плотная пятерка» превратилась в полноценный сорокаминутный сет — как могло быть иначе, когда я живу с таким великолепным исходным материалом? Конечно, у меня строгие инструкции не говорить о Филиппе в моем стендапе, но попробуйте рассказать об этом продюсерам из стримингового сервиса, которые хотят спродюсировать мою программу. Однако каждый раз, когда я нарушаю строгие инструкции Филиппа каким-нибудь добродушным подшучиванием, мне приходится идти в комнату для порки. Так что, очевидно, я много шучу по поводу Филиппа.
В данный момент насчет рождественского кекса я абсолютно серьезна. Выпятив подбородок, я снова отказываюсь.
— Я сказала «нет», спасибо, сладкий.
— И какой это пример для наших детей? — Он наклоняется и ставит чашку с чаем на кофейный столик.
Я выгибаю бровь, глядя на него.
— Сегодня они не обращают на нас никакого внимания, особенно после того, как ты осыпал их подарками.
Он закатывает рукава халата медленно и обдуманно, открывая мне массивные предплечья, словно вылепленные из теста, которое он месил всю жизнь. Упершись локтями в колени, он бросает на меня свой самый суровый взгляд, который до сих пор заставляет веки пекарей-любителей нервно подергиваться. Я знаю, что будет дальше.
— Послушай, ты попробуешь этот фруктовый кекс или будешь страдать от последствий.
Я знаю, что он делает, но не собираюсь ему подыгрывать. По крайней мере, не совсем так, как он этого хочет. Я могу быть шариком света, но я всегда буду наполовину дерзкой.
— Отлично, — говорю я, откусывая крошечный кусочек фруктового кекса. — Гадость. — Моя дрожь отвращения заставляет халат на мне слегка распахнуться.
Он прикусывает верхнюю губу, когда его взгляд опускается на мою грудь.
— Этот рецепт был в моей семье сотни лет, — предупреждает он.
— Значит, у твоей семьи нет вкусовых рецепторов.
Он щурится, но не моргает.
— Конечно, ты можешь дать мне более вдумчивый отзыв, Хлоя.
