Red is my favourite colour (СИ) - Солодкова
Спустя некоторое время и где-то двадцать страниц зелий, меня начало клонить в сон. Алкоголь в крови уже не бодрил, а наоборот убаюкивал, а голос Гаррета и тепло, исходящее от камина, разморили окончательно, и я уснула у него на плече.
Сознание начало возвращаться ко мне, когда я почувствовала обжигающий запах древесины. Только не чихать!
— Апчхи! — я чуть не упала. А где я? Почему в воздухе? Я открыла глаза и обнаружила себя на руках Гаррета, сходящего с последней ступени лестницы в нашу гостиную. Этот сценарий пробуждения начинает мне надоедать.
— Вот дерьмо, — донёсся до меня голос Сэллоу. Какая «приятная» неожиданность, Мерлин бы его побрал. Как же неловко. Снова. Я опять в дурацком положении перед Себастьяном. Гаррет довольно улыбался мне в волосы, по-джентельменски расположив свои руки на безопасных для леди местах: правая на спине, касаясь плеча, а левая под коленками. Однако от ощущения его рук меня пробрала дрожь. Приятная, должна сказать, дрожь. Сквозь сон мне даже было всё равно, как это выглядит со стороны, и что о нас подумают остальные. Это было просто приятно. Приятно осознавать, что кто-то обо мне заботится.
Зайдя под освещение гостиной, Гаррет увидел, что я открыла глаза, мягко мне улыбнулся и поставил на ноги, слегка подталкивая к двери комнаты, откуда Анна уже высунула свой любопытный нос. Мне так нестерпимо хотелось спать, что я послушно поплелась в комнату, забыв свои очки в его руках.
***
— Какого чёрта, Уизли? — я еле держал себя в руках, когда увидел, как этот рыжий несёт спящую Амелию. Что он с ней сделал? В голове проносились самые непристойные картины их возможного досуга в башне Гриффиндора. От чего она так устала? От чего её так разморило? Я пытался заглянуть за плечо Гаррета, чтобы рассмотреть её лицо.
— Не кипятись, Сэллоу, — дверь в комнату за Амелией захлопнулась, а Гаррет довольный стоял посреди гостиной и крутил в руках её очки.
На нём мантия. Он спешно обернулся в неё и повернул ко мне голову. Зачем ему мантия? Здесь жарко. К тому же так оборачиваться ею, как одеялом… Какой же урод! Я машинально посмотрел на него в районе паха. Что. Он. С ней. Сделал?!
Оминис пытался отвести меня в нашу комнату в другом конце гостиной, но пелена злости и ревности застила мне глаза.
— Что ты с ней сделал, урод?! — я яростно сжимал кулаки, уже представляя, как его язык проникает Амелии в рот и по-хозяйски там всё изучает. Как его грязные гриффиндорские руки гуляют по её обмякшему телу. Как он…
Я почти накинулся на него, но в гостиную на шум влетел староста, всем своим видом показывая, что, если сейчас все не разойдутся по комнатам, будет худо.
— Тебе повезло, Уизли, — сквозь зубы прошипел я и выхватил из его рук очки Амелии.
— Я сделал то, чего не сделал ты, Сэллоу. Оказался рядом, — рыжий смотрел на меня с победной улыбкой, прищурив один глаз.
От этих слов мне сорвало крышу, и в приступе злости я разломал очки, которые держал в руках, и бросил их на пол. Развернулся и пошёл в комнату вслед за Оминисом, снова причитающим что-то ужасно занудное про то, что устраивать беспорядки необязательно.
— Репаро, — раздался голос Уизли за моей спиной.
Комментарий к 3. Оказался рядом
Как вам отсылка к диалогу из “Человека-паука”?))
Ваш фидбэк очень мотивирует! Спасибо:3
========== 4. Я всё знаю ==========
Комментарий к 4. Я всё знаю
Внимание! Глава “Дорогой дневник!” была убрана, и события из неё перенесены в эту часть.
Pepel Nahudi — заново завоевать
LOVV66 — МАЙ МАЙ
XOLIDAYBOY — Плакса
Приятного чтения <3
Я сидела в комнате и перечитывала свои записи в дневнике за последнюю неделю. Завтра уже первый день учёбы, и ностальгия по беззаботному летнему времени накрыла с головой. Страницы дневника насквозь пропитались солнцем, светом, искренностью и счастьем.
С упоением я читала про наше с Гарретом посещение Выручай-комнаты, когда я показывала ему Виварий и обитающих там тварей.
Когда мы вдвоём появились на пороге, Деека чуть не хватил сердечный приступ. Все ведь знают, что профессор Уизли не допускает посещение Выручай-комнаты с кем-либо ещё. Пришлось подключить всё своё обаяние, чтобы убедить эльфа не докладывать Матильде, иначе нам, а тем более Гаррету, бы не поздоровилось. Мы отлично провели время, и эта короткая вылазка навсегда запечатлелась в моей памяти, как островок надежды на нормальное человеческое общение, а не бесконечные споры и ссоры.
Несколько страниц спустя дневник поведал мне о том случае, когда мы с Анной познакомились с её новым однокурсником:
С утра пораньше Анна уже бегала по комнате и что-то искала, размахивая палочкой и какой-то корзиной. Когда я спросонья поинтересовалась, не могла бы она быть немного потише, вместо ответа в меня прилетела моя мантия. «Одевайся и пошли на улицу, там погода просто отличная, надо воспользоваться моментом и устроить пикник», — с этими словами она вылетела из комнаты, крикнув что-то про свежий воздух и нехватку солнечного света. Деваться было некуда, поэтому я подчинилась воле Анны и понеслась за ней на улицу.
Когда мы размещались на поляне рядом с тренировочным полем для квиддича, меня уже терзали сомнения, а в солнце ли и погоде дело? Ровно через полчаса, как мы устроились на солнышке, послышался приказной тон Имельды, свисток и какофония звуков тренировки. Над полем были видны игроки в форме разных факультетов, поэтому я даже не обратила внимание, когда над головой пронеслось что-то красно-жёлтое. А вот реакция Анны на это меня заинтриговала: она кинула быстрый взгляд на удаляющуюся фигуру гриффиндорца и, поджав губы в улыбке, зарделась.
Я стала выпытывать у подруги, кто это был, и почему его появление произвело на неё такое впечатление. В конце концов, Анна сдалась и рассказала, что на днях в библиотеке встретила студента Гриффиндора, зовут его Чарльз, и «он очень милый и начитанный, а ещё, как видишь, занимается квиддичем». Поскольку Анна пропустила два года обучения в Хогвартсе, теперь она значилась не на шестом, а четвёртом курсе, и они с Чарльзом оказались одноклассниками.
Мне было приятно и отрадно видеть влюблённую
