Дрянной декан (СИ) - Людмила Райот
— Ты такая умная! — Рома перевел на меня разом повеселевший взгляд и полез целоваться, наклонившись через узкую столешницу. — Тащусь от тебя! Ого, когда это наша хорошая девочка успела превратиться в плохую?..
Он заметил мое декольте и бесстыдно запустил в него ладонь.
— Может, пока ты прогуливал?
— В жизни больше не буду прогуливать! Честно-честно! — он уткнулся носом мне в волосы, продолжая поглаживать бархатную ткань лифчика и осторожно проникая под него пальцами.
— Хорошо, — прошептала я ему на ухо, растекаясь под его прикосновениями и в то же время внутренне сжимаясь от смущения, — а то мне скучно без тебя… одной становиться плохой.
5. Баута и Моретта
О, чистых губ мне наложи печать!
Какую сделку заключить должна я?
Себя теперь готова я продать,
А ты внесешь мне плату, покупая.
И чтоб покупку увенчать верней,
Печатью мне уста замкни скорей.
(“Венера и Адонис”, У. Шекспир)
— Без вопросов… — Рома вдруг оторвался от меня и с восторгом уставился в пространство, ловя вибрации пришедшей ему в голову идеи. — Слушай, а давай включим музыку? Будет улетно.
Он оставил мою грудь в покое и вскочил на ноги.
— Давай, — мне не хотелось прерываться, но его уже и след простыл. Тяжело вздохнув и вернув бюстгальтер на место, я покинула насиженное место.
Верстовский-младший нашелся не сразу. Мне помогла музыка: пока я мялась в коридоре, боясь пойти в неправильном направлении и заблудиться, из-за поворота зазвучали торжественные, немного грустные ноты симфонического оркестра. Пойдя на звук, я вышла к просторной гостиной.
— Чайковский? — выбор музыкального сопровождения меня несколько озадачил.
— Извини, это не мой трек-лист, — Рома быстро что-то искал в телефоне, стоя рядом с внушительного размера музыкальной колонкой. — Сейчас переключу.
Перед колонкой стояло несколько кресел, журнальный столик. Вдоль стен громоздились книжные шкафы. Завершала великолепие хрустальная люстра — свет отражался в десятках прозрачных подвесок, по форме напоминающих застывшие капли воды. Легкие разноцветные блики падали на стены и потолок, будто россыпь звездной пыли, выпущенная палочкой доброго волшебника.
В гостиной мне понравилось больше, чем на кухне. Есть удобные кресла, и можно задернуть темно-фиолетовые портьеры: сейчас в окна с любопытством заглядывают рыжеватые ветви кустарника, но их можно задернуть, чтобы стало интимно и уютно. На некоторых полках в шкафу я разглядела свечи — зажжем, и в спальню можно уже не идти — места на полу вроде хватает…
— Эй, а ты чего без шампанского?
Когда я вернулась, Чайковского уже отрубили. После короткой паузы дом наполнили бодрые звуки веселого рока. “Bitch came back” — вкрадчиво запел солист, и мое сердце наполнилось радостью.
Я повела плечами и, улыбаясь, направилась к Ромке, пританцовывая на ходу. Тот изобразил, что играет на гитаре, встряхивая шевелюрой и подпевая песне:
"But the bitch came back, she couldn't stay away.
Don't you know the bitch came back?.."
— Смогла унести только один фужер, ничего? — громко спросила я, чтобы перекричать рок.
Парень лишь по-дьявольски усмехнулся.
— Давай отбросим все правила, крошка? — он отобрал мою ношу. Бокал отнес на стол, а бутылку поднял над собой и медленно наклонил, заливая алкоголь струей прямо себе в рот. Шампанское белым пенным потоком хлынуло ему на лицо, стекая ниже, прямо в ворот майки.
— Йее-хуу! — прокричал Ромка, вертя головой и отфыркиваясь, словно морской котик: во все стороны полетели алкогольные капли. — Так гораздо вкуснее! Хочешь тоже?
Парень стянул через голову намокшую футболку и отшвырнул ее в сторону, оставшись голым по пояс.
— Ого! — я залюбоваться его подтянутым телом. Из статуса "целомудренного свидания под классическую музыку" встреча стремительно переходила в стадию "пьяной угарной вечеринки". Но мне такой поворот даже понравился. — Только сначала…
Я повернулась к нему спиной и, продолжая задорно вертеть бедрами, расстегнула пуговицы на своей рубашке. Ленивый взмах одной рукой, потом другой… и вот я стою перед ним в одном лифчике. Веселье весельем, а вот рубашку мочить незачем.
— Детка, ты лучше всех! — завопил Рома. — Иди ко мне, я угощу тебя вкуснятиной!
Он сделал глоток игристого и притянул меня к себе. Я прижалась к его губам и ощутила, как кисловатый напиток переливается мне в рот. М-м-м, какой же он вкусный… вкусный и сумасшедший. Обожаю… Рома надавил мне на плечо, вынуждая опуститься перед ним на колени, и поднес горлышко бутылки к моему лицу. Я захохотала и оттолкнула обаятельного мерзавца, когда шампанское заструилось и по моей груди тоже.
— Дурачок! Мы же перепачкали весь ваш дорогущий паркет!
— Плевать, — одногруппник снова потянулся к моим губам, но я вдруг заметила полоску золотистого света, льющегося из приоткрытой двери на другом конце гостиной.
— А там что?
— Хм, — Рома хмыкнул и прищурился, словно задумав кое-что интересное. — Там кабинет отца. Пошли посмотрим. Тебе должно понравиться.
Я хотела возразить, что мне не может понравиться что-либо, связанное с его отцом, но мое мнение, как оказалось, интересует Рому чисто для галочки. Не успела оглянуться, и вот мы уже внутри.
— Ого… Что это?
— Настоящие венецианские маски, привезенные прямиком из Италии! Клево, да? Папа не один год собирал коллекцию. Некоторым из них очень много лет.
В кабинете так же стояли книжные шкафы, большой светлый стол… На столе стоял раритный телефон со шнуром (век бы мне его не видать!). А над ним на дубовых панелях висели карнавальные маски — десятка два, не меньше. Прикрывающие лицо полностью или только наполовину; сужающиеся к подбородку, или наоборот, образующие там выступ; белые, чёрные или разноцветные; лаконичные в своей простоте, или богато украшенные кружевом и камнями, бархатные или покрытые лаком… Каких масок там только не было!
— Вау, — только и смогла сказать я. — Это же "чумной доктор"? — и указала на черную маску с длинным носом в виде клюва хищной птицы.
— Ага! Средневековые лекари закладывали в кончик носа душистые травы и благовония, которые должны были уберечь бедняг от "миазмов смерти". А такая маска называется “Баута”…
Рома снял со стены и приложил к лицу белую маску. Она расширялась к подбородку, не прилегая к челюсти, отчего смотрелась довольно курьезно.
— В ней можно есть и спокойно пить… — он тут же продемонстрировал удивительные свойства бауты с помощью бутылки, в которой оставалось еще немного шампанского.
— Удобно, — согласилась я, продолжая пританцовывать под музыку. — А как называется эта?
— Не помню, — Рома посмотрел на забавную маску в виде кошачьей мордочки, украшенную розовыми камнями и золотым орнаментом. — Но зато знаю, что ее, в сочетании с костюмами простолюдинок, носили венецианские геи.
— Серьёзно?!
— Абсолютно, — Верстовский
