Без Оливии - Эни Майклс

Отчаянно пыталась не допустить, чтобы голос дал трещину, но почувствовала зарождающееся рыдание в горле, когда ответила.

— Я потеряла связь с ними, моя часть семьи погибла. И я больше не могу претендовать на них.

Изо дня в день, самое худшее в потери Лив — это изменения. Сначала мне было грустно, потому что я потеряла лучшую подругу. Затем мне было больно, потому что она была так молода, и трагедия стала слишком большой, чтобы ее выдержать. Потом я думала о ее детях и о том, как тяжело, что они потеряли шанс на жизнь со своей матерью, единственным человеком в мире, кто любил их больше всего на свете. Но сегодня грустная часть потери лучшей подруги состояла в том, что потеряв ее, я потеряла и ее семью, ту связь с ними, единение. Моя голова упала на руки, когда я попыталась отогнать желание закричать, освободиться.

— Эвелин, — голос Шелби был таким мягким и полным беспокойства.

Не хочу ее жалости. Я не теряла мать или жену. Печаль, которую я чувствовала, была почти такой же, как и чувство вины.

— Это нормально оплакивать ее, чувствовать потерю. Ты тоже потеряла ее.

Я почувствовала ее руку на своем плече и постаралась не отстраниться от нее, зная, что Шелби просто пытается меня утешить.

— Это тяжело, — сказала я с большой категоричностью, даже суровостью, — след в моем мире, вызванный ее смертью — никак не закончится. Кажется, что это будет длиться вечно. Я буду чувствовать ее потерю всегда.

Когда в горле перестало першить, а мое дыхание снова было под контролем, я начала паковать свои вещи. Старалась не встречаться с Шелби взглядом, но почувствовала, что она тоже стала собирать свои вещи. Через несколько минут, после того, как их мы собрали, я подняла голову, чтобы увидеть, как Шелби загружала сумки в автомобиль. Я нерешительно подошла к ней, прикусив нижнюю губу, не желая, чтобы она увидела мой очередной срыв.

— Эй, — произнесла я, когда подошла к ней.

Она повернулась ко мне после того, как закрыла свой багажник

— Эй.

Шелби улыбалась и была дружелюбной. Это не должно удивлять меня, так как мы были подругами, но удивило.

— Спасибо, что выслушала меня и пыталась помочь.

— В любое время.

— Хорошо. Ну, я позвоню тебе, когда все будет готово, — объявила я, показывая на камеру.

— Звучит хорошо, но, Эвелин, ты можешь позвонить мне в любое время, по любой причине.

— Я запомню это. И спасибо.

Мы обе улыбнулись друг другу, и затем я направилась к своей машине, обрадованная, что разговор закончился, и я сделала это, не проливая больше слез. Села за руль и полезла в бардачок, чтобы достать телефон. Я убирала его во время съемок, чтобы он не отвлекал. Там было письмо от Девона.

Меня вызвали в последнюю минуту на бизнес-ужин. Сможешь ли ты забрать Джекса из сада и посидеть с детьми, пока я не вернусь домой? Мне очень жаль, Эви.

Я вздохнула. Ненавидела эти двойные чувства, желая помочь ему, но зная, что моя помощь не дает ему исцелиться полностью.

Хорошо. Я буду дома, когда Руби выйдет из автобуса, а затем заберу Джекса из сада.

Не прошло и десяти секунд, как пришел ответ.

Ты лучшая.

Я не могу найти ответ на это, к тому же мой разум кричит громко, что он не прав. Даже близко. Лучшая для него и его детей умерла, оставив меня собирать осколки.

Руби пришла домой из школы и объявила, что ей нужно сделать проект на следующий день, а она его еще не начинала. Так что, даже если я планировала провести тихий вечер в доме Девона, я его не получу. Что я имела: неугомонный Джекс и властная, темпераментная Руби, которая собралась делать мумию для своего доклада о Древнем Египте.

После того, как мы съели быстрый ужин из хот-догов и макарон с сыром, я отправила Джекса смотреть его любимый мультфильм, и вместе с Руби вылепила фигуру маленького человека из газеты.

— Тетя Эви, это не сработает.

Руби превратилась в крошечного пессимиста.

— Руби, позитивный настрой намного лучше, чем быть нытиком.

— Я не ною.

— Если бы я посмотрела слово нытик в словаре, он бы мне выдал рядом с определением картинку с тобой.

Ее рот открылся в возмущении, что вызвало у меня смех.

— Знаешь что. Я буду достраивать мумию, уже готова субстанция для папье-маше. Почему бы тебе не принять ванну и приготовиться ко сну? Как только ты оденешь пижаму, мы закончим вместе.

— Обещаешь, что ты не начнешь лепить ее без меня?

— Обещаю.

— Ладно.

Я наблюдала за тем, как она спрыгивала с обеденного стола и бежала по гостиной, потом прислушалась к ее шагам, поднимающимся вверх по лестнице. Улучив свободную минуту, я решила заглянуть в комнату, чтобы проверить Джекса, и нашла его в отключке на диване. Он спал так, как могли спать только дети и пьяные, не обращая внимания на окружающий мир. Я решила оставить его в покое, планируя перенести на кровать, как только приключение с мумией будет закончено.

Включился душ, когда я закончила делать небольшого человечка из газеты, и затем покопалась в шкафах в поисках муки. Вытащив большую миску, принялась за работу над смешиванием воды с мукой, стараясь получить правильную консистенцию. Раздался звук открытия двери, ознаменовавший, что Девон вернулся домой, но я продолжила работать. Услышала, как его шаги приблизились к кухне, и только когда открыла рот, чтобы произнести приветствие, мое сердце и пульс остановились.

Я почувствовала его руку, прежде чем увидела ее, сначала на бедре, слегка сжимающую, а затем на живота. Девон прижался к моей спине, и его губы нежно щекотнули мой висок. Это длилось всего полторы секунды моей жизни, но они взорвались у меня в голове, выросли до бесконечных размеров, и я знала, что какой бы ни была ось моего мира три секунды назад, теперь она неслась в новом направлении. Я положила руки на столешницу, чтобы удержать себя, потому что ног я не чувствовала.

— Девон, — прошептала я, находясь в шоке.

Я по-прежнему чувствовала все его тело, и на мой голос он замер.

— Дерьмо, — сказал он, отходя от меня так, как если бы я загорелась. — Дерьмо, — повторил он.

Медленно повернулась, мое лицо отражала смятение. Я могла