Любовь авторитета, или Плата за всё (СИ) - Елена Александровна Моисеева
И он поцеловал меня. Поцеловал так, как никогда, и никто не целовал, прикусывая мои губы жадно, яростно. Он наказывал меня этим поцелуем.
— Любишь его? — повторил он свой вопрос.
— Да, — уже не так уверенно произнесла я.
Все также, не отрывая от меня своего бешеного взгляда, задрал мою сорочку до бёдер. Я затаила дыхание, глядя в его глаза, не в силах ни оттолкнуть, ни что-либо произнести. Через секунду раздался треск рвущейся ткани и лоскуты, когда-то бывшими моими трусиками, полетели на пол. Его пальцы напористо, но в тоже время и нежно погладили меня между ног, и я захлебнулась собственным дыханием. Эмоциональный накал был такой силы, что одного движения его пальцев было достаточно для того, чтобы меня накрыло его же бешеным желанием, животной страстью, до дрожи в теле, до мурашек в глазах. От одного его мужского запаха у меня снесло крышу.
— Повтори, — выдохнул он, его голос сбился и осип.
— Я люблю…его, — уверенности в моем голосе не было вовсе.
Через секунду после моего ответа моя оставшаяся на мне одежда рваными лоскутами полетела на пол. Еще через секунду я тоже оказалась там. Ян прижал меня к полу и продолжил свои изощренные ласки. А в его глазах я видела отражение собственной страсти. Раздвинул мои ноги шире и проник в моё лоно двумя пальцами. Мне казалось, что только от одного этого движения, такого собственнического, от одного его безумного взгляда я готова взорваться. И он словно почувствовал тоже. Резко убрал свои пальцы, и в следующее мгновение вошёл в меня, вызывая во мне глухой стон. Выгнулась всем телом и закрыла глаза.
— Не смей закрывать глаза! — рыкнул мне в губы, двигаясь во мне, — Смотри на меня!
Распахнула их, повинуюсь его приказу. И была снесена новой волной возбуждения, кровь во мне превратилась в горячую лаву. Я смотрела в его лицо, пока он брал меня и видела адское пламя в его глазах. Он хотел меня, и он наказывал меня своим желанием. Брал меня сильно, свирепо, сжимая мои кисти рук и не давая им дотронуться до него. И теперь я понимала и различала разницу между нежной любовью Алексея и животной страстью, и похотью Яна. Ян трахал меня. Брал то, что считал своим, заражал своей неудержимой страстью так, что вышибало дух, так, что я забыла себя в этот момент. Он оставлял на моём теле жалящие укусы, заставляя мою кровь кипеть и, в тоже время, убивал меня этим. Вся его сила желания была пронизана намерением подчинить меня себе, поработить. Он не занимался со мной любовью, он просто меня трахал.
— Ян, пожалуйста, не надо со мной так, — находясь на грани собственного сознания, выдохнула я.
Он остановился на мгновение, еле сдерживая себя, со рвущим грудную клетку дыханием, с адским пламенем в глазах, что обещали мне и рай, и ад одновременно. А потом ухмыльнулся и с силой толкнулся в меня, вырывая мой вскрик.
— Вот так? — хрипло выдохнул, — Или может быть так? — опустил свои пальцы мне на клитор и нежно погладил. И этот контраст его яростной страсти и нежности разнёс меня в щепки. Я закричала, содрогаясь в пароксизме своей страсти.
Он ворвался языком в мой рот, и через два удара сердца последовал за мной.
А после… Не было нежности и ощущение единения, не было ничего того, что могло бы быть. Ян практически сразу начал одеваться. И в тот момент, когда я пыталась понять что же произошло в наших душах и к чему всё это приведёт, Ян заговорил.
— Ты была права, когда говорила мне, что не нуждаешься в помощи. Я не послушал тебя, впустил тебя в своё сердце. А ты растоптала меня. Ты словно яд, что отравляет весь организм медленно, с конвульсиями и болью. Тебя нельзя любить, тебя можно только иметь.
Я задохнулась от боли, которая прошила меня после его слов. Каждое его слово жалило меня и попадало прямиком в сердце. Но по факту я добилась того, чего и хотела — теперь он ненавидел меня. И я дрожащим голосом завершила начатую игру:
— Ненавижу тебя.
Он ушел, хлопнув дверью. А я дала волю слезам. Плакала всю оставшуюся ночь до утра. А потом во мне будто что-то переключили — слезы высохли и на их смену пришло ледяное спокойствие.
Что значит смерть для вас? Как выглядит? Что вы видите перед собой, когда представляете ее? Старуха с косой? Или прекрасный и холодный ангел смерти? Для меня это просто проводник. Мое тело истлеет и превратится в прах. Но я останусь. И пойду за проводником и, возможно, там я буду с тем, кого так безжалостно у меня отняли. Для меня ничего не закончится. Так говорили древние: mors principium est. Смерть — только начало.
У меня было время подготовится к ней и подготовить свое оружие самоубийцы — Антона.
Антона выписали из больницы через неделю, после той ночи. Его поведение изменилось, да и мое тоже. Ледяное спокойствие, которое поселилось во мне после ухода Яна продолжало действовать. Антон ходил угрюмый и молчаливый и искоса на меня поглядывал, а я не делала больше попыток мило ему улыбаться и говорить, что все хорошо. Я знала, что он что-то знает, но мне уже было все равно. Я не знала, что я хотела, вся эта игра зашла настолько далеко, что было непонятно чем все это закончится. Я окончательно завралась. За всю свою недолгую жизнь я столько не лгала и не изворачивалась, как в последние месяцы. В один из таких вечеров я решила признаться хотя бы в одной лжи.
— Я обманула тебя, Антон.
Его рука с чашкой чая дрогнула, и капли чая пролились на стол, за которым мы сидели. Я встала, взяла тряпку и начала вытирать со стола. Он взял меня за руку и посмотрел мне в глаза.
— Сядь, — приказал он. Он молчал и смотрел, и мучился, я это видела. Но не спросил больше ничего, как будто давал время на обдумывание того, что я сейчас ему скажу.
— Я не девственница, уже давно, — больше я ему ничего не сказала, мне до одури надоела бессмысленная игра. Будь что будет, если он решит не убивать меня, а отдать своим людям на расправу мне же хуже, все равно надолго после этого я на этом свете не задержусь. Кто знает, до чего нужно довести бандита, чтобы он проявил свою звериную сущность? И хочу
