Главная тайна новенького (СИ) - Полякова Василиса

При воспоминании о киносеансе, проведённом вместе с Элей, ощущаю растекающееся волной по телу возбуждение. Чувствую, как напрягаются все мои мышцы. Никогда я не испытывал такого жгучего желания обладать кем-то. Быть инициатором во всех ситуациях. Доминировать. Что же всё-таки со мной творится? Ведь изначально я так не задумывал… А что, если…

Размышления мои прерывает звонок телефона. Нехотя беру смартфон со стола. Классная. Ей-то что сейчас нужно от меня? Ах, ну да. Первым уроком у нас сегодня стоит литература, а так как меня на ней не было, то классная начинает обзвон, не дожидаясь объяснений от отсутствующего человека. Но мне плевать. Игнорю входящий вызов и подхожу к окну. С высоты двенадцатого этажа смотрю на мелкие фигурки людей, снующих по двору туда-сюда. На душе скребут кошки. Открываю мессенджер. В первый раз нету никаких новых сообщений. Вспоминаю, что заблокал Ерёмину и, дабы удостовериться, что это так, захожу на её страницу. Вопреки моим ожиданиям, Ерёмина не отправила меня в «ЧС», но в статусе у себя поставила плачущий смайлик. Усмехаюсь. Как же легко свести кого-то с ума, лишь улыбнувшись ему. Но с Русалочкой так не работает. Она волевая и неприступная, вернее, пытается такой казаться. На деле же она очень ранимая и чувствительная, а этот недоделух Миша только забивает в ней эти чувства, не давая им раскрыться во всей красе.

Вспоминаю, как вчера держал Русалочку на руках и как она, должно полагать, в первый раз обхватила ногами мужской торс. Само собой, ей это в новинку. Но тело врать не может. Я уверен, что ей это понравилось. Хорошо, всё идёт по плану. Но не по плану движутся мои мысли и чувства. Ненависть и злоба растворяются, а вместо них сердце наполняют страсть и… любовь? В сотый раз пытаюсь отбросить от себя эти думы. Отхожу от окна и, выкинув банановую шкурку, иду в комнату. Решаю всё-таки пойти в школу, хотя мне, на самом деле, влом. Натягиваю узкие чёрные брюки и голубой свитшот. Расчёсываю волосы и, кинув в рюкзак две тетрадки и учебник по алгебре, выхожу из квартиры.

В школу я заявляюсь к третьему уроку. На свою голову, натыкаюсь в фойе первого этажа на классную. Около двух минут та читает мне мораль, но я не слушаю её. Неподалёку от нас проходит Ерёмина и буквально пожирает меня взглядом, выкрашенным во все оттенки печали. Она будто ищет во мне поддержку и сострадание, но я лишь брезгливо отворачиваюсь в сторону.

Третьим уроком у нас идёт физика. Учитель по прозвищу «Палыч» (из-за фамилии Павлов) объясняет нам решение каких-то муторных, никому не нужных задач. Русалочка, игноря моё присутствие, старательно записывает формулы в тетрадь. Мне же не до этого. Всеми силами я пытаюсь увидеть хоть какую-то перемену в поведении Эли, но та сидит под каменной маской равнодушия, отчего лицо её похоже на мрамор.

На последнем уроке физкультуры нехотя отжимаюсь двадцать раз от пола, чем привожу в неописуемый восторг не только одноклассниц, но и занимающийся по соседству с нами восьмой класс. Девчонки пялятся на меня как на Супермена, но мне, пожалуй, впервые не льстит такая доза внимания. Эля же демонстративно смотрит в сторону. Сидит она отдельно ото всех, сжавшись в комочек, отчего её фигура приобретает вид потрёпанного мешка. Пока остальные заняты выполнением заданий своенравного физрука, я в упор разглядываю Элю. Замечаю контуры выходящего из-под футболки кружевного бюстгальтера; голова тотчас начинает дорисовывать образ роскошного тела, которое Эля так тщательно прячет ото всех и бережёт для… малолетки? Какой бред. Если Изотов ещё хоть раз попадётся мне на глаза, я за себя не ручаюсь.

В конце урока к нам внезапно заходит наша учительница химии Татьяна Ивановна. Наблюдаю за ней и вижу, как химичка направляется к стоящей неподалёку от общей массы Эле. В зале шумно, поэтому я не слышу, что именно Татьяна Ивановна говорит Русалочке, но по меняющемуся лицу Эли чувствую сердцем, что что-то не так. Через минуту химичка уходит, а Эля отворачивается в сторону и делает движение, очень похожее на… вытирание слёз? Так вот он какой, «синдром отличника». Я не понаслышке знаю об этом, потому что сам до конца девятого класса страдал подобной фигнёй. Потом что-то резко щёлкнуло в голове, и я изменил своё мировоззрение. И теперь уж точно знаю, что не буду плакать из-за «четвёрки».

Урок заканчивается. Как можно быстрее переодеваюсь и покидаю спортзал. И тут вижу в конце коридора Элю. Стараясь быть незамеченным, следую за ней. Мы поднимаемся на третий этаж, и девушка заходит в кабинет химии. Через минуту в коридор «выплывает» химичка и, разговаривая с кем-то по телефону, направляется к находящейся в десяти шагах от кабинета лестнице.

Пару мгновений борюсь сам с собой. С одной стороны, мне до жути хочется зайти в кабинет и узнать, что случилось у Русалочки. С другой, я не должен позволять себе привязываться к Эле. Но мой план требует продолжения, и потому я решительно направляюсь в сторону кабинета химии, однако уже у самой двери понимаю: я не смогу сделать то, что задумывал изначально.

Около минуты мнусь на одном месте. Потом шумно выдыхаю и нажимаю на дверную ручку. В нос мне ударяет запах химических реактивов, а глаза тотчас натыкаются на сидящую за первой партой среднего ряда Русалочку. Эля испуганно поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Принуждаю себя надеть маску насмешки и равнодушия, однако сердце моё прыгает как заводная игрушка.

— Привет, Русалочка, — здороваюсь я, но всё равно чувствую, как дрожит мой голос. И если другим этого незаметно, то от самого себя я скрыть свои ощущения никак не могу. Чёрт, что ж это такое… Неужели я и правда… не могу без неё жить? Это же не так? Ведь это не так…

Захожу в кабинет и прикрываю дверь. Проклинаю себя за то, что вообще затеял эту авантюру. Но слово не воробей, и теперь мне ничего не остаётся, как продолжать начатое.

Подхожу к парте Эли и заглядываю в листики, разложенные у неё на столе. Девушка решает химическое уравнение, и что-то у Русалочки явно идёт не так. Поразмыслив, тут же нахожу ошибку в решении у Эли. Пока та, игнорируя моё присутствие, думает над коэффициентами, вновь прилепляю свой взгляд к её шее и груди. Чёрт, если бы у меня только была возможность касаться её кожи, заставить Элю почувствовать себя желанной, я бы…

— Что делаешь, Русалочка? — обрываю я собственные мысли.

— Тебя это не касается! — отвечает мне Эля. Голубые глаза её почему-то злы, а лицо встревожено. Ну что ж, Демид. Пора.

Глава 14

Эля

На последнем уроке у ненавистного мне физрука к нам заходит химичка, Татьяна Ивановна. «И что ей нужно?» — думаю я про себя, но внезапно замечаю, что химичка благополучно минует кучку шумящих одноклассников и движется в мою сторону. Сердце моё начинает гулко стучать.

— Здравствуй, Эля, — здоровается со мной химичка.

— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — отзываюсь я.

— Помнишь самостоятельную работу по уравнениям из экзаменационных материалов? — спрашивает она. Я молча киваю головой. — Из всей работы у тебя решено верно только одно уравнение, — тихо говорит химичка. — Это «два», Эля.

Лицо моё вспыхивает, к глазам приливают слёзы. Как же так! Хотя то, о чём мне сказала химичка, совсем неудивительно — последние недели я слушаю учителей вполуха. А всё из-за этого новенького!

Химичка продолжает что-то говорить про экзамены и тонкости решения уравнений, но я её не слышу. В мозге мелькают картинки вчерашнего сумасшедшего вечера в кино. Чувствую, как напрягается всё тело. Это было так… приятно… Если бы у меня была возможность, я бы ни за что рассталась с Хромовым вчера… От осознания собственной беспомощности становится горько, и слёзы из глаз уже текут не от «двойки», а от собственных неудач.

— Не расстраивайся, всё можно исправить, — вырывает меня из раздумий голос химички. — Приходи после этого урока — перепишешь работу. Если что-то будет неясно, я тебе объясню. Только в два часа мне нужно будет уйти. Успеешь?