Кто хочет процветать (СИ) - Веснина Тиана

— Что еще знать?!

— Отец хочет, чтобы вы с Ингой переехали на другую квартиру. Эту он решил продать.

— Что?! — Олег подскочил с дивана, вырвавшись из обнимавших его рук матери. — Что?! Да… да… — Он захлебнулся.

— Олежек, сынок! — умоляюще глядя на него, шептала как заведенная Инга. — Не надо!.. Не надо так!..

Олега трясло и перекашивало, как в припадке. Милена подошла и от души тряхнула его за плечи.

— Прекрати! — сурово прикрикнула она. — Тут не до пляски святого Витта, тут действовать надо!

— Нет, подожди, — отстранил он ее и устремился к матери. — Это куда же он нас хочет засунуть?

— На «Беговую», — с глубоким вздохом ответила Инга. — В двухкомнатную, шестьдесят квадратных метров. Но сказал, что как только ты окончишь университет, купит тебе квартиру.

Олег обхватил голову руками и рухнул на диван. Повисло тягостное молчание.

— Ну и что ты предлагаешь? — сжав кулаки, обратился он к Милене. — Он ведь и тебя запросто может вычеркнуть из завещания. У него теперь новые наследники появятся.

— Единственное, что как-то может помочь нам в этой ситуации, — это компромат, — сосредоточенно проговорила Милена.

— Компромат! — понимающе повторила Инга.

— Ну да! Необходимо как можно быстрее собрать материал на эту… — Милена запнулась, — …Амброзию. Что-то должно быть. На то она и манекенщица.

— А если ему именно порок в ней приглянулся? — высказала свое сомнение Инга.

— Насколько я знаю отца, вряд ли. Да, кажется, я ее однажды видела.

— Неужели?! — почти одновременно воскликнули мать с сыном.

— Почти уверена, что это была она, — восстанавливая в памяти картину прошлого, в задумчивости повторила Милена. — Так, мельком, случайно заметила. Он тогда приехал в клуб поздравить меня с днем рождения, я вышла его проводить и в машине увидела девушку. Разглядеть, конечно, ее я не смогла, но почему-то холодок вполз в душу. А вот разум дал осечку. Встрепенулся было, но потом уверил, что все пустяки, что эта девица лишь мимолетное увлечение, что в его пятьдесят пять уже не разводятся, чтобы жениться заново. Слишком он занятой для всей этой волокиты. Могла ли я тогда подумать, что все так обернется?! А теперь времени в обрез.

— Я… Я просто не представляю, как ты будешь собирать этот компромат? — высказала свое сомнение Инга, потирая руки, чтобы унять дрожь.

— Тут главное — не засветиться, чтобы отец не прознал. Иначе вылечу из наследниц в мгновение ока. Ну да ладно! Короче, собирать будем вместе.

— Но как?! — опять задала вопрос Инга.

— Да так! — разозлилась Милена. — Желание жить, как привыкла, подскажет. Одевайся! — бросила она Инге. — Выезжаем немедленно!

— Мама, — приободрился Олег, — Милена права. Мы еще покажем этому подлецу! — погрозил он кулаком в пространство.

ГЛАВА 5

Удивительные, пронизывающие время и пространство, дразнящие, счастливые, гордые, невероятные мысли — все им подвластно.

За несколько секунд, пока поднимался лифт, Станислав Михайлович мысленно вновь прожил последние полгода, прожил с удовольствием в ожидании еще большего счастья. Он приготовил Лилии великолепный свадебный подарок. Все эти перстни, шубы, «Фольксваген» пустяки. Ведь вначале он сказал ей, что внесет ее и их ребенка в число своих наследников, но буквально за неделю до свадьбы любовь захлестнула Станислава Михайловича так, что он решил: «Все для Лилечки! Только она и ребенок (которого он уже обожал) должны в случае… — здесь он оборвал свою мысль и продолжил после паузы, — стать моими наследниками».

Ни Милена, ни тем более Олег, на которого он смотрел как на никчемное создание, занятое лишь поиском развлечений, ни Инга, кто она вообще такая, не получат ни копейки… «Ну разве Миленке все-таки что-нибудь, девка с головой».

О том, что происходило за его спиной, он думать не хотел. Он знал, что Инга живет только на уколах, что Олег пропадал на несколько дней, вернулся помятый, избитый. Он помнил осторожный намек Милены, что следовало бы получше узнать прошлое своей юной невесты. Станислав Михайлович тогда только в удивлении приподнял бровь.

— Что ты хочешь этим сказать? — холодно поинтересовался он у дочери.

Ее лицо покрылось розовыми пятнами.

— Ничего… — проговорила она невнятно, но все же решилась добавить: — Мне Ингу жаль. Как же она без тебя?

— Да так же, как и твоя мать. Спокойно.

— Вряд ли, — выразила сомнение Милена. — Мама сильная, увлеченная своей работой. А у Инги — пустота. Она привыкла тратить, не задумываясь, она привыкла…

— Так что, — Станислав Михайлович даже усмехнулся, — я должен оставаться ее мужем только потому, что ей это удобно?

— Но ведь и ты привык к ней и…

— Тебе-то что за забота?! — резко бросил он. — Признаться, не ожидал я от тебя глупой женской солидарности. Мне казалось, что ты выше этого.

— Я, папа, не столько за Ингу, сколько за тебя волнуюсь.

— За меня? — с наигранным недоумением переспросил он. — Беспокоишься, что разлюблю свою новую жену? Или что она намного моложе меня?

— Нет, — смешалась Милена.

— А! За часть своего наследства волнуешься!

— Как ты можешь такое думать! — с негодованием воскликнула Милена. — Сощурила глаза и подчеркнуто иронично произнесла: — Мне казалось, что ты выше подобных мыслей. Ты для меня столько сделал, что большего требовать или просить с моей стороны было бы наглостью. Я не забывала никогда, что я дочь оставленной тобой жены. Что я дочь от первого брака и твое внимание ко мне, это твоя свободная воля. Поверь, я умею это ценить!

— Ух! — воскликнул Станислав Михайлович. — Теперь вижу, что Пшеничная!

Все это он помнил, но с совершенным безразличием к еще недавно близким ему людям. Станислав Михайлович улыбнулся, представив, как будет приятно Лилечке прочесть текст нового завещания, по которому все отписано ей. Умирать он, конечно, не собирался, и это завещание было лишь, так сказать, материальным подтверждением его чувств.

До свадьбы оставалось два дня. Лилечка позвала его в салон, чтобы он помог выбрать подвенечное платье. Только вчера туда поступил грандиозный заказ свадебных туалетов из Парижа.

Утром она позвонила Пшеничному и напомнила, чтобы он обязательно приехал в салон, хотя он и так каждый день приезжал туда к часу, чтобы вместе с ней пообедать в соседнем ресторане. Когда Станислав Михайлович вошел в зал, Лилечка белоснежным цветком кружилась по подиуму. Заметив Пшеничного, она подбежала к краю и, склонившись, обхватила его за шею.

— Посмотри, посмотри! — восклицала Лилечка, вновь принявшись кружиться. — А сейчас я переоденусь, и ты посмотришь другое платье.

Глаза ее горели, губы искрились смехом, родинка подрагивала… Снежным вихрем пролетела она по подиуму и скрылась.

Станислав Михайлович сел в кресло. К нему, широко улыбаясь, подошла менеджер.

— Вам предстоит сложный выбор, — заметила она. — Лилечка уже несколько часов примеряет и никак не может ни на чем остановиться.

— А вы что посоветуете?

Дама тонко улыбнулась:

— Посоветую купить три платья. Потому что обычно самый мучительный выбор одного из трех.

— Три? Но что с ними делать? Она будет их бесконечно примерять, и мы не доедем до ЗАГСа, — рассмеялся Пшеничный.

— Нет, наобоот, три платья очень удобно. Первое — для ЗАГСа, второе для венчания в церкви, третье для торжественного вечера в ресторане. Лилечка в них будет очаровательна и совершенно счастлива, что вы не заставили ее мучиться выбором.

Станислав Михайлович решил, что мадам не так уж нагла в своем стремлении продать побольше. «В самом деле, у девочки такой день единственный в жизни, пусть радуется!»

Лилечка вылетела в новом платье, точно снежинка. Он подошел к подиуму и протянул руку, чтобы удержать ее.

— Стасик, а это как тебе? — взволнованно спросила она.

— Великолепно, — ответил Пшеничный и попросил: — Спустись на минутку.