Избушка для двоих - Елена Рейн
Глянула в сторону гостиной, где братец с пятницы пластом лежал, и горько вздохнула. Повезло…
Полилась мелодия. Тимоха. Ответила на звонок, помешивая чай ложкой.
– Привет, лапуль.
– Привет, – протянула, ощущая усталость. Вот как бы ни заболеть.
– Я сегодня приеду.
– Нет! – сказала, добавляя еще порцию малины. Как-то несладко.
– Почему? Вчера отказала и сегодня. Что не так?
– Потому что сосед… – замялась на секунду, – соседка у меня заболела, и теперь дома лазарет.
– А ты?
– Ну а я… – начала, переставляя суп в глубокой пиале на поднос. Уже остыл и можно кормить. Не хотела, чтобы еще ошпарился этот ущербный. Куриный бульон приготовила, чтобы хоть что-то поел. Пятницу лежал, субботу аналогично, сегодня начала его пинать и заставлять есть. Сопротивлялся, наивный, пока не понял, что бесполезное это дело. После я, конечно, слушала бурчание целых пять минут, пока не уснул.
– Ты там заснула? – Тимофей недовольно засопел.
– Я? Нет…
– Слушай, может, ты тоже подхватила заразу? Тогда к тебе точно несколько дней не приеду, чтобы обезопасить себя от болезни. У меня такая ответственная работа, ты же знаешь. Не могу подвергать себя риску.
– Конечно, я понимаю, – согласилась, удивляясь манере Жулькина. Я ведь его не приглашала, а получилось, что с нетерпением ждала, а он из-за болезни Исаева не может и еще объясняет.
– Но ты там лечись! Ты мне нужна здоровенькая. И соседку обходи стороной.
– А ему… – моментально округлила глаза, удивляясь уже второму проколу, поспешно исправляясь – Ей некому больше помочь.
Тимоха ничего не заметил, что порадовало.
– Ну и что? Твои проблемы? Или забыла, что она квартиру хочет оттяпать?
– Это да….
– Вот и все, закрой подальше свою совесть и не выпускай. Мы еще повоюем ради нашего будущего, так просто не сдадимся. Пусть эта мерзкая гадина возвращается в столицу.
Промолчала. Его агрессия раздражала.
Может, действительно, я заболела?
– Ну ладно тогда, раз к тебе не еду, тогда домой и спать.
Нахмурилась. Где-то там на заднем плане с ним услышала женский смех.
– А ты где? – на автомате спросила.
– Ну где еще? На работе. Я здесь живу.
– Ты и в воскресенье работаешь? – спросила, слыша его учащенное дыхание. Он куда-то быстро шел, скорее по коридору, пока не оказался на улице или балконе.
– Конечно. Ты же знаешь моего начальника, требовательный и строгий, чуть что лишает премии. Попробуй не выполнить его заданий.
– Ты один?
– Да, один. Только я и охранник.
– Да? А я слышала женский голос.
– Наговоришь мне. Фильм идет по ноутбуку. Знаешь, на заднем плане, вроде как не один.
– Понятно, – протянула и присела на стул, прикасаясь пальцами ко лбу, массируя круговыми движениями. Чувствовала себя неважно.
– Ладно, лапуль, будем прощаться. Нужно собираться и уже домой.
– Хорошо. Удачи!
– Ага, не скучай. Люблю.
– Целую, пока, – прошептала и отложила телефон. Некоторое время смотрела на него, ощущая тоску, а потом перевела взгляд на пиалу с супом на подносе. Как-то мало. Добавила чай с малиной, не забывая себе налить. Так и понесла, очень надеясь, что не упаду.
Дмитрия не было. Но догадаться, где он, не составило труда – в туалете. Шум воды доносился до моих ушей. Глянув на телевизор, где шел третий сезон любимого сериала, который смотрели по умолчанию в нашей непростой ситуации, схватила свою кружку и плюхнулась в кресло.
Послышался кашель, в зал вошел Дмитрий. Он протер глаза и выдал.
– Горло дерет, ничего не буду.
Невольно ухмыльнулась. Наивный. Если я приготовила, значит, он все съест и выпьет.
– Без комментариев. Сперва суп, потом антибиотик и запиваешь чаем. Понятно?
– Я не буду…
– Заберу жесткий диск и будешь смотреть в потолок, умирая от голода и одиночества.
– Ты умеешь убедить, – буркнул Исаев и, присев на диван, пододвинул столик с подносом. – Это суп?
– Это бульон, – отчеканила, прищурившись при этом. – Что-то не нравится?
– Могу сказать? – поинтересовался братец, скривившись так, что захотелось в него чем-нибудь запустить. Например, горячим чаем. Сразу бы оживился.
– Все равно все съешь.
Исаев усмехнулся и произнес:
– Кстати, температура уже 38. Радует.
Не ответила, смотрела в телевизор, усердно ожидая, когда братец попробует бульон. Столько стояла над плитой, стараясь его приготовить как моя бабушка, поэтому где-то далеко в душе переживала.
Отмечая довольное урчание Дмитрия, не удержалась от улыбки. А как кривился!
– А это что? – спросил, тыкая на луковицу.
– Лук. Рекомендую.
– Я не ем.
– А я обычно не ухаживаю за теми, кто топит мою квартиру, объедает и занимает мой диван, но тем не менее я здесь. Намек понятен?
Покачав головой от недовольства, Исаев все же взял половинку луковицы и начал есть. Как яблоко. Кривился, но впихивал в себя.
От этой картины сама скривилась. Это же надо… Хотела сказать, что вприкуску надо с супом, но не стала. С таким рвением лопал, неудобно было перебивать аппетит.
И это дало результат. Парень съел луковицу, а потом влил в себя весь суп за минуту. Удивительно, что не подавился.
– Ужас! Какой горький!
– Полезное, как правило, несладкое, – заметила и забрала поднос, унося в кухню. Быстро сполоснув посуду, вернулась, по дороге выключив свет. Только уселась, как вдруг зазвонил телефон у Дмитрия. Кстати, да, с пятницы Исаев ни с кем не разговаривал.
На звонок реакции не поступило, что удивило.
Умеет игнорировать. Вот это я понимаю, болеет!
Когда же я болею, так работы еще больше, чем когда не болею. Ну, так было раньше…
Только вот странно, почему невесту игнорировал? Абонент подписан как «Любимая». И миллион вечно пиликающих сообщений точно от нее. Идеальные нынче нескромные.
– Телефон… – громко протянула, надеясь, что Исаев ответит. Хотелось посмотреть общение идеальной пары.
Дмитрий мне не ответил. С возмущением обернулась и увидела, что братец уже спит. Поднялась и приблизилась к нему, проверяя температуру. Была, но не такая большая, чтобы волноваться.
Ну вот… уже лучше, а значит, скоро не придется нянчиться. Улыбнулась и выключила телевизор, находя во всем этом один плюс – в эти выходные высплюсь.
Доплелась до своей кровати и плюхнулась, даже не переодеваясь. Сил не было. Закрыла глаза и провалилась в сон.
* * *
Понедельник
– Если болеете, не стоит заражать коллектив и детей. Вы учитель! – с каждой секундой Ольга Петровна все больше повышала тон, почти выкрикивая свои недовольства.
И кто донес? Сидела в кабинете тихо, нигде не светилась. И вот уже у директора на ковре.
– У меня голова болит, других симптомов нет. Вероятно, это не простуда.
– Что значит не простуда? Поверьте моему многолетнему опыту, милочка, вы заболели. И ведь хватило совести прийти на работу.
– Ольга Петровна…
– Что Ольга Петровна?! Вы, милая моя, направляйтесь в больницу и лечитесь. Нечего мне тут всех заражать.
Перед глазами замаячило воспоминание прошлогодней давности. Заболела, да так, что вот температура шкалила, но директор в своем кабинете убеждала, что подводить коллектив нельзя, и если уж с высокой температурой, то работать с детьми дистанционно, как и писать всю документацию. Тот больничный был настоящим кошмаром. С соплями и температурой я сидела перед ноутбуком, что-то там объясняя детям.
– У меня уроки. Дистанционно не могу проводить, так как временно ноутбук не работает, – пояснила, ощущая тяжесть во всем теле. Неужели заболела?
– Замену я найду, ты не переживай. Отдыхай спокойно.
После этих слов я поняла одно – нельзя мне выходить на больничный. Она мне не позволит вернуться.
– Я хорошо себя чувствую, – поспешно сообщила, ощущая беспомощность в этой ситуации. Не сомневалась в том, что директриса хочет избавиться от меня. Что за напасть? Как тогда быть?
– Хорошо себя она чувствует! Фантазерка! Еле на ногах стоит.
Может так и есть, но я не хотела, чтобы меня уволили. Совсем не хотела. На обратном пути куплю антибиотик и пропью на всякий случай.
– Все, без разговоров отправляйтесь. Нечего тут мне что-то доказывать!
– До свидания… – попрощалась и вышла из кабинета директора.
Через два часа я стояла на крыльце центрального входа больницы, сжимая пальцами листок с перечнем лекарств, выписанным терапевтом, поставившим диагноз ОРВИ. Денег на покупку препаратов уже не было, поэтому отправилась домой. В холодильнике всегда стоит малиновое варенье, да и сода с солью
