Ах, уехал мой любимый - Тата Кит
- Судя по всему, - протянула я и поднесла листок с инструкцией ближе к глазам. – Эта штука вставляется вот сюда.
Указала пальцем на трёхметровую железную «кишку», которая заняла почти всё свободное пространство пола в комнате сына. Покрутив деталь, наконец, нашёл ей достойное место.
- О! – счастливый возглас. – Это же тоннель! А вот тут нужно поставить дерево, чтобы было как на картинке.
- Ну, точно! А вот здесь перед тоннелем должен быть городок. Смотри, какие домики забавные, – выдохнула я с облечением, когда картинка нашла отправную точку, начиная от которой процесс сбора детской игрушки, ломающей взрослой тете мозг, пойдёт быстрее.
- И человечки тоже.
- И даже стадо барашков, - поставила пластикового барашка на его конечности и он предсказуемо упал. – Устал, наверное.
- Может, ему лёжа удобнее травку щипать? – предположил Ваня и тихо хохотнул, когда снова поставленный на ноги баран, упал.
- Ну, ладно. Пусть ест так, если ему удобнее. Только под поезд его не клади, а то он… подавится, - звонок в дверь прервал нашу маленькую идиллию строителей железной дороги. – Это, наверное, дядя Матвей пришёл.
Ответила на немой вопрос сына и встала, стараясь не наступить ни на одну из деталей, разбросанных по полу.
- Это, который будет потолок нам красить? – спросил Ваня, вспомнив слова, которыми я подготавливала его к визиту постороннего мужчины в наш дом. Ведь Матвей не просто потопчется у порога квартиры, а наведет нехилый беспорядок в ванной комнате.
- Да, Ванюш, - коротко кивнула и направилась к выходу из его комнаты. – Ты пока вагончики соединяй, как мы делали, а я покажу дяде Матвею, где у нас ванная.
- Угу, - протянул он, уже потеряв ко мне интерес.
Железная дорога явно куда более интереснее нудной мамы, которая краснеет и бледнеет, просто подходя к двери для того, чтобы её открыть и впустить Козырского.
Машинально поправила волосы, стянутые в пучок на макушке, и огладила домашние штаны, вместе с тем убедившись, что на футболке нет никаких пятен.
Открыла входную дверь и сразу отошла в сторону, когда вместо лица Козырского увидела бумажный мешок с какой-то смесью. и ещё кучу приблуд, которыми были полны его руки.
- Командуй, куда, - произнес Матвей сдавленным голосом, очевидно, неся тяжесть. – Я нифига не вижу.
- Сюда, - спохватилась я и указала ему рукой в нужном направлении. Попыталась стащить верхний мешок, но поняла, что значительно тяжелее, чем выглядит.
- Пупочек не развяжется? – съехидничал Козырский, заметив, как я покраснела от внезапной тяжести.
- Ха-ха, - только и нашлась я с ответом и пропустила его в ванную комнату, где он оставил весь свой бутор на полу близ раковины.
- Так, дверь не закрывай. Я сейчас переоденусь в рабочее и ещё кое-что донесу из машины.
- Тебе, может, помочь?
- Там немного осталось. Не парься.
- Как знаешь, - махнула рукой.
- Мам, - выскочил Ваня из комнаты, неся в руках вагончики. – А эти не соединяются. Ой, здравствуйте, - осёкся он, увидев здоровенного мужика в кожаной куртке в нашей прихожей. – А вы Матвей, да?
- Всё верно, старик, - Козырский подошёл к нему ближе и протянул руку для пожатия. – А тебя как зовут?
- Ваня, - вместо крутого мужского пожатия сын растерянно вложил ему в ладонь один из вагончиков и вопросительно посмотрел на меня.
«Мать, чё происходит?» - читался в глазах ребенка вопрос.
- У тебя настоящая железная дорога? – восхищенно спросил Матвей и присел рядом с ним на корточки.
- Да, - расплылся в расслабленной улыбке сын. – Мама подарила.
- Круто! – присвистнул Козырский. – Всё детство мечтал о своей железной дороге.
- А почему не купил? – спросил Ваня.
- Вырос, - дёрнул плечом Матвей. – И теперь мечтать об игрушках мне не положено. У взрослых свои игры. Очень скучные игры, старик. Что у тебя там не получается, говоришь?
- А, – спохватился он и протянул второй вагончик, пытаясь соединить его с тем, который был у Матвея в руке. – Эти вагончики не соединяются. Видишь?
- Давай-ка попробуем так, - несколько нехитрых манипуляций и вагончики соединились, как родные. – Принимай работу.
- Спасибо, - аккуратно удерживая вагончики, Ваня вопросительно смотрел на Матвея, словно хотел еще что-то сказать, но не знал, что.
- Давай кулачок, - протянул ему Козырский сжатый кулак. – Будет наша фишечка. Рукопожатия для слабаков. Давай, ударяй своим кулаком.
Неуверенным, но резким рывком Ваня ударил своим крохотным кулачком по кулаку мужчины, который размером был с голову моего сына.
- Вот так, старичок, - довольно кивнул Матвей. – А теперь, давай, отрепетируем. Привет, Ваня, - протянул он сжатый кулак.
- Привет, Матвей, - стукнул по нему Ваня и улыбнулся так, как улыбаются самые крутые парни в боевиках. Не хватало только взрыва за спиной, на который он, конечно же, не обернулся бы.
- Молодец, - выпрямился Козырский и обратился ко мне. – Значит, дверь не закрывай, минут через десять вернусь. Ок?
- Ок, - кивнула я на автомате.
Практически откланявшись, он покинул квартиру, чтобы вернуться через несколько минут с неизвестными мне баллончиками и, конечно, переодетым в, как он заявил ранее, «рабочее».
Порванные светлые джинсы с пятнами старой краски являлись его рабочей одеждой. Они плохо держались на его бедрах и прекрасно демонстрировали этому миру, и мне особенно, широкую резинку белых боксеров.
И я бы никогда не увидела эту резинку, если бы он примерно через час работ не снял футболку, в которой ему, видите ли, стало жарко.
Что ж, теперь жарко стало и мне, но, какое счастье, что на мне дышащий хлопок в мелкий цветочек, который я ему никогда не покажу.
Глава 10
Приготовила обед на троих. Отвыкла от этого мероприятия.
Хотела привычно приготовить на двоих (себя и сына), но решила, что это будет невежливо – оставить гостя голодным. А теперь мнусь у обеденного стола, не зная, как позвать того третьего и удержаться от подтягивания ему джинсов.
Уже почти три часа он старательно разрушал потолок и часть стены в ванной комнате. Вручил ключи от своей квартиры, чтобы мы с Ваней могли ходить в его туалет, пока до нашего унитаза добраться невозможно, ибо путь к нему преграждают многочисленные
