Запретный плод - Юлия Гетта
– Шумахер? – переспросил Марс. – Чего это вдруг?
– Ты знаешь, как она тачку водит? – обратился к нему Макс. – Тебе и не снилось.
– Да ладно? – не поверил он. – Ты-то откуда знаешь?
– Да вчера после работы видел, – объяснил Макс другу, искоса глядя на меня. – Даже я не мог за ней угнаться.
– Брешешь, – ответил Марс, с сомнением глядя на меня. – Не поверю, пока не увижу.
– Может, устроим гонку? – включился в разговор Димка.
– Ещё чего, – ответила я. И перевела тему разговора в нужное мне русло: – Ребят, вчера на моей машине кто-то нацарапал неприличное слово.
– Да ты что, – удивился Димка, – и что за слово?
– Слово из трёх букв, – соврала я и посмотрела на Ольгу. Та и ухом не повела. Она снова уселась рядом с Максом и положила руку ему на плечо, будто и не было вчерашнего нашего разговора.
– Я посмотрю по камерам, кто это, – сказал Марс. – Говоришь, вчера это было?
– Да, вчера, – ответила я, продолжая изучать реакцию Ольги, но та была невозмутима.
– Ты же на нашей парковке ставишь? Скинешь мне марку и номер своей машины, и я посмотрю, – деловито сказал Марс.
– Хорошо, спасибо тебе, – поблагодарила я.
– Не за что пока, – ответил он.
Я снова посмотрела на Ольгу. Та с вызовом уставилась на меня и спросила:
– Что ты пялишься на меня все время? Уж не думаешь ли ты, что это я?
– Скоро узнаем, – улыбнулась я.
– Это не я, поняла? – грубо сказала Ольга. – Я бы до такого не опустилась.
– Нет так нет, – пожала я плечами. – Во всяком случае, скоро я узнаю, кто это.
– Девочки, опять вы за старое, – попытался сгладить ситуацию Димка. – Не надо ругаться, прошу вас.
– Да мы не ругаемся, – ответила я с лёгкой улыбкой. – Все в порядке, Дим.
Димка явно неровно дышал по отношению к Ольге. Он все время ее защищал и старался быть всегда рядом. Представляю, как его бесило ее внимание к Максу, но Димка был слишком добрый, чтобы как-то выразить своё недовольство. Он как истинный рыцарь продолжал оберегать свою даму сердца, даже несмотря на то, что она уделяла внимание другому мужчине.
Хотя какой он к черту рыцарь. Рыцари наверняка не гуляют от своих жен, ведь им не позволяет честь. А честь – это самое важное для рыцаря.
* * *
После обеда мы с Максом как всегда поехали на одном лифте наверх. Зайдя внутрь и встав возле задней стенки, он посмотрел на меня с усмешкой и сказал:
– Если хочешь, я могу запретить Ольге трогать меня.
– Да какое мне дело до ваших отношений с Ольгой? – с пренебрежением спросила я.
– Нет у нас никаких отношений, ты зря ревнуешь, – улыбнулся Макс.
– Что? – возмутилась я. – Да с чего ты взял, что я ревную?
– Это видно, – снова ухмыльнулся он.
– Ничего не видно. – Я буквально пылала от гнева, и отчасти из-за того, что это было правдой.
– Даже сейчас, – ответил он, кивнув в мою сторону, – ты слишком рьяно отпираешься.
– Да пошёл ты! – с гневом бросила я и стала пробиваться к выходу через людей.
Лифт остановился на седьмом этаже, собирая новых пассажиров, а я вышла и оставшиеся два этажа прошла пешком по лестнице, лишь бы не видеть больше самодовольное лицо этого нахала.
Но больше всего меня мучил тот факт, что его слова действительно были отчасти верны. Не знаю почему, но внутри меня каждый раз просыпался ураган, когда я видела, как Ольга прикасается к нему.
Чем больше я думала об этом, тем больше портилось мое настроение. Работа совсем не шла в голову, и в итоге я вообще запретила себе думать о Максе.
Позвонил Марс и сказал, что на камерах не видно, кто нацарапал надпись на моей машине. Так вышло, что камера, которая смотрела на мою машину, вчера вышла из строя, и ее заменили уже только вечером.
Ситуацию усугубляло ещё то, что с мужем мы так и не помирились после той ссоры, когда я просила его посидеть с детьми и отпустить меня поработать.
Да мы, собственно, после того случая, даже толком не виделись. Вчера вечером он пришёл во втором часу ночи, когда я уже засыпала. А сегодня утром он поднялся ни свет ни заря, ещё до звонка моего будильника, принял душ, оделся и ушёл, даже не завтракая. Я просто физически не могла находиться в ссоре с мужем, меня это терзало каждую минуту моего существования. Я не считала себя неправой, быть может, немного грубоватой, но все, что я ему сказала, было справедливо. Тем не менее, от него извинений не дождёшься. Он никогда не признает, что был не прав.
Я со вздохом взяла свой телефон и написала мужу сообщение: «Ты можешь сегодня прийти домой пораньше? Надо поговорить». Ответ долго не приходил, я положила телефон перед глазами и то и дело поглядывала на него, работая. Наконец экран засветился, и я увидела его ответ: «Ок. Буду в восемь».
К восьми вечера я успела переделать кучу дел, забрала девочек из садика, накормила их, сходила в магазин, купила любимый виски мужа, новый конструктор для девочек, чтобы завлечь их игрой на весь вечер, вернулась и накрыла стол. Я знала, что прежде чем говорить на серьёзные темы, нужно накормить супруга и немного напоить, иначе никакого разговора может не получиться. Благо вкусный ужин у меня был готов ещё со вчерашнего дня, который муж даже не попробовал, поэтому я все успела вовремя.
Он пришёл хмурый. Переоделся, умылся, сел за стол. Я разогрела еду, налила бокал виски со льдом себе и ему.
– По какому поводу алкоголь? – устало спросил он.
– По поводу нашего примирения, – улыбнулась я.
Он молча сделал глоток и принялся за еду. Я тоже стала есть, хотя аппетита совсем не было.
– Вкусно? – спросила я, когда он закончил.
– Да, спасибо, – ответил он все так же хмуро.
– Послушай, я хотела извиниться за то, что накричала на тебя вчера утром, – начала я трудный разговор. – Я не хотела этого, понимаешь, просто на работе сплошная нервотрёпка, и я нуждаюсь в твоей помощи.
– Что тебе нужно? – сухо спросил он, делая ещё один глоток виски.
– Мне нужна твоя ласка и любовь, – ответила я, глядя ему в глаза.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Разве ты не знаешь этого?
– Я знаю, – ласково ответила я. – Но мне не хватает твоего внимания. Помнишь, как раньше мы проводили время вместе? Гуляли, ходили в кино, ездили на природу?
– У меня сейчас сложный период на работе, и
