Мое стихийное бедствие. 1 часть (СИ) - Тоин Дарья

Не успеваю об этом подумать, как за локоть кто-то одёргивает. Только бы не Илья... только бы не...

— Котёнок, ты потерялась? — Шепнул Дамир на ухо.

И приходится обернуться... В этом свете он меня даже пугает, навевая воспоминания о вчерашнем. Позади него на Тэми виснет Эрика, улыбаясь дико самодовольно, машет мне ручкой и тут же целует уже явно своего мужика в щёку. Тот отвечает так, что мне становится дурно: доходя до её груди. Я перевожу взгляд на Дамира и пытаюсь понять, как его это может устраивать. Только чёрт его разберёт, о чём он там думает. Кто он вообще? Что он за человек?

Как такому можно доверять? Мне жаль его сестру, правда.

— Нет, всё хорошо. — Улыбаюсь и пытаюсь протиснуться назад. Цепляю взглядом одногруппников, замечаю неподалеку свободный диванчик. Направляюсь туда, кинув Дамиру что-то про воду и желание пить. Хотя на самом деле хочу, чтобы тот просто где-нибудь затерялся.

Успеваю сесть и опять осмотреться, как замечаю воодушевленное подскакивание рядом той девчонки, старосты. Смотрю в нужном направлении и замечаю его. Вот, почему он так и не улыбается? Проходит к нам, кивает всем, мельком замечает меня и отворачивается от возможности сесть на свободное рядом со мной место. Действительно, я ж бракованная, заразная, дурная. Подвигает парней, садится с ними и даже о чём-то там говорит.

Чувствую, как рядом падает чьё-то тело... Наверное, Дамир, уже пришёл. Что я там просила, воду? Оборачиваюсь, желая отправить его опять, но вместо того цепляюсь за загоревшийся экран и точно не его руки: худые пальцы и даже сейчас выпирающие вены. Я вроде хотела от него спрятаться, тогда чего тут забыла? Илья набирает банальный ответ на сообщение в сером* мессенджере, прошибающее меня мурашками:

"5к переводи, всё передам у бара"

Что в этом такого? Вцепляюсь в собственные плечи и пытаюсь вновь дышать, смотря на то, как явно вштыренное тело удаляет пришедшее, улыбается и быстро свинчивает отсюда. Надо... что надо... надо уйти, надо уходить. Срочно... да, прямо сейчас, пока не случилось ничего ужасного... Да пока росгвардия не нагрянула, блин.

Где Эрика? И Тимофей Анатольевич тут, и...

— Нин, ты не меня потеряла? — Разбираю рядом голос того дурака, что никак от меня не отстанет.

Встаю, пытаюсь взять себя в руки и шагаю туда... к парням. Заставляю Котова посмотреть на себя. Что с его глазами? Чего он такой грустный?

— Можно Вас?

Рядом все замерли.

Только почти бывший преподаватель клонит голову в бок и сцепляет руки на груди.

— Васнецова, что тут забыла?

Холодно так, а за что он меня бьёт презрением опять — не знаю.

— Я хочу с Вами поговорить... — добавляю, — пожалуйста.

Снова оценивает не в мою пользу, но на этот раз хотя бы встаёт.

— Давайте выйдем, ладно?

Морщится, но всё же кивает... Всё будет в порядке, будет же, правда?

Пробираюсь к открытому запасному выходу, чувствуя позади тяжелую поступь. Мне нужно с ним поговорить... мне нужно, чтобы его здесь не было. Тут опасно... для его жизни, для его карьеры. Мало ли, что может произойти.

— Эй... — Окликает, заставляя остановиться, прийти в себя и обернуться.

Как найти слова? Что сказать? Мне просто было важно выдернуть его оттуда... теперь удержать бы и не пускать.

— Вас тут не должно быть... — Вырывается чушь.

— Васнецова, — смотрит холодно, — с каких пор ты за меня что-то решаешь?

— Тут опасно и...

Отмахивается.

— Перестань нести ерунду.

— Илья там пошёл к курьеру... тут скоро всё могут замести...

— Ты выпила? — Всматривается в лицо.

Мотаю головой.

— Что ты дрожишь? Говори чётче.

Да чёрт возьми, не могу.

— Я... Вам уйти лучше.

Кривит губы.

— Аргументируй.

Всё равно не могу найти слова, как всегда перед ним теряясь. Чувствую себя никчёмной, и он это прекрасно видит. Потому глубоко вздыхает, ухмыльнувшись.

— Что и следовало ожидать от такой, как ты.

Глотаю ком.

— Какой?

Едва заметно улыбнулся, коснувшись ладонью щетины.

— Вот именно, что никакой. — Почти разворачивается, но в последний миг замирает, выдыхает и произносит, добивая меня словами. — Я вот всё понять не могу, ты же тогда приехала от этого Артёма к нам, да?

— Да, — слышит мой шепот, едва заметный в отголосках ночной жизни.

— Хоть и знал, что ты дура, но не думал, что настолько. — И кидает, уже уходя. — Съезжай быстрее со Светиной квартиры, Васнецова, по-хорошему говорю.

Да гори оно всё... Уходит. Возвращается назад. Я могла бы ему многое сказать... может, даже признаться, что не хочу его отпускать, терять его не хочу, как он ко мне не относись, но слова при нём не подбираются. Я хочу, чтобы он улыбался. Я хочу его видеть, но...

Не сразу нахожу силы вернуться назад. К чёрту, пусть моя жизнь катится куда-нибудь. Взгляд не цепляется ни за что. На весь зал орёт какой-то там миксованный трек, выдаваемый здешним лучшим диджеем. Что мне там нужно? Нахожу взглядом Тимофея Анатольевича, уже выпивающего на том же самом месте. Он замечает меня и тут же отворачивается, фальшиво улыбаясь ребятам. Что у него на душе? Что у меня на душе?

Прикрываю глаза, начинаю двигаться в такт, делая пару шагов назад, чтобы не быть такой приметной. Умудряюсь даже заметить Эрику на коленях у того парня, они сидят на том месте, где сидела я, а рядом всё также Дамир... Теперь мне смешно. Может, ему подмигнуть? Что он хочет ещё, а? Как скоро он отвяжется? Переспать хотел? Сейчас самое время.

Этот парень даже не думает разрывать зрительный контакт, совершенно не улыбаясь. А жаль, ему улыбка идёт куда больше этой строгой физиономии. Хотя он даже так красавчик, ничего такой... Жаль, что и правда очередной, от которого не стоит ждать чего-то хорошего. А так хочет казаться другим, мамочки... Так старается быть кем-то получше.

Эти его фотографии, шаг назад, эти его сообщения, ещё один шаг, эти его улыбки и пустые разговоры. Эти его касания, шаг и ещё один, эти его ухаживания... и Тэми рядом ржёт, наслаждаясь телом явно не своей девушки.

Как Дамир сказал? Тот просто берёт доступных девочек? Это до сих пор для Дамира не измена? А он сам? Я, наверное, тоже такой же и выгляжу. Чем я "лучше" Эрики? Ничем же, абсолютно ничем.

Закрываю глаза, сдаваясь первой, пытаюсь развернуться, но тут же натыкаюсь на что-то твёрдое. И лучше бы не смотрела...

Мне протягивает стакан Илья. Можно не гадать, что помимо обычного состава закинуто в этот коктейль. И всё это так знакомо... всё это повторяется. Всё это, как и год назад. Почему тогда я доверилась? Что я чувствовала после?

— Нин, ты такая красивая... — Илья сверкает, снова подталкивая взять. — Это для тебя, выпей.

Рука дрогнула, разобрав холод врученного стекла.

Я не должна... и я не хочу... но мне так плохо, Господи.

Только, если я эту дрянь даже просто пригублю, сделав вид, что ничего не заметила, лучше мне точно не станет. А потому выдавливаю улыбку в ответ уже расширенным зрачкам.

— Извини, я не хочу.

Стакан не отдаётся, зато его кисть вцепляется в мою... прямо поверх браслета. Мальчик вглядывается своим бесцветным сумасшествием в моё лицо, шепотом повторяя:

— Ты красивая. Выпей.

Я красивая?

— Выпей, Нина.

Пробую отдёрнуть руку. Пытаюсь шагнуть назад, натыкаясь на кого-то позади... Кто-то ворчит, приходится извиниться, скрывая дрожь от всё также сцепленного давления, от всё также не прячущегося желания прямо передо мной. Что он хочет сейчас? Что Илье надо?

— Будет весело, выпей.

Сопротивляться? Кто бы сказал, как тут сопротивляться!? Спасаться? Как здесь спастись!?

— Я... чёрт... уйди... пожалуйста. — Голос ломается, но до этого никому нет никакого дела.

Илья делает шаг вперёд, а мне некуда пятиться в этой толпе. Что я забыла здесь, Господи? Его учащенное дыхание почти успевает прожечь ключицы, я почти успеваю закричать, но вместо того меня кто-то резко выдёргивает за талию и преграждает собой, успев выхватить из моей трясущейся ладони стекляшку, следом скинув и чужие пальцы с запястья.