Я все еще тебя (не)люблю (СИ) - Галина Джулай
Ответа не было, но с того дня желание получить эту девочку стало каким-то наваждением. А отгонять от нее всяких уродов — принципом. Сначала я, потом могут быть и другие. Но сначала — я!
Прошло больше года, ей уже восемнадцать, я все ещё не получил своё. Но лучше бы она сдалась поскорее, боюсь, что когда добьюсь своего, на нежности буду не способен. А скольких я отвадил за этот год, считать устанешь. А эта девчонка сбежала. Опять. И что вот мне делать? Как затащить ее в мою постель? Самое смешное, что сделать это, как с любой другой, не могу… Это же Ксю… Моя Бэмби…
10 глава
Кирилл
Ночевать я поехал в квартиру. Первым делом я пошёл в спальню и взглянул на окно Ксю. Там горел тусклый свет, значит, она ещё не спит. Вот только шторы были задернуты, и я не имел возможности узнать, что она там делает. Не знаю, сколько я гипнотизировал ее окно, но вот штора зашевелилась и появилась Ксю. Она то ли закрыла, то ли открыла окно, и в следующую секунду снова исчезла, а ещё через мгновение и свет в комнате погас.
Я наконец-то оторвался от окна и пошел в душ, а потом завалился спать. Утро у меня наступило ближе к обеду и первым делом я поехал к Матвею, чтобы отвезти Пташке ее сумочку. Что-то изменилось в их отношениях, я это почувствовал и порадовался, хоть Наташа и не была рада меня видеть. Я быстро покинул их квартиру и направился домой.
Стоя на светофоре в ожидании, когда уже сдвинется этот поток машин, я смотрел по сторонам и чуть жвачкой не подавился от увиденной картины.
По тротуару в красном платье с глубоким декольте и развевающейся юбкой шла мама. Ее волосы были собраны в низкий хвост, на лице был яркий макияж. На губах помада в цвет платья. Туфли на высоких каблуках делали ее ноги ещё длиннее. Она всё ещё очень красивая женщина. Но всю картину портила бутылка вина в ее руке.
Стоило мне проехать перекрёсток, я припарковался при первой же возможности и пошел ее догонять. Я видел, как она несколько раз припадала к горлышку бутылки.
— Мама, — позвал ее, когда нас разделял жалкий метр. Она обернулась и улыбнулась:
— Кирюша, сынок.
— Привет, мам, — я подошёл совсем близко и забрал у нее бутылку. — Ты куда идёшь?
— Никуда, — она пожимает плечами, — Гуляю.
— Может, отвезти тебя домой?
— Лучше погуляй со мной, — она берет меня под руку. — И верни мне бутылку.
— Мам, мы в общественном месте, — она только фыркает.
— Давай поедем где-нибудь посидим, — предлагаю ей, и мы идём к машине.
Мы заезжаем в небольшое кафе, мама заказывает бокал вина, я ей закуску, а себе кофе.
— Я чувствую себя такой старой, когда осознаю, какие взрослые у меня дети, — произносит она, глядя мне в глаза.
— Ты не старая и выглядишь великолепно, — опровергаю ее слова.
— Правда? — на ее губах появляется улыбка, но глаза не улыбаются.
— Что празднуешь? — я подсунул ближе к ней тарелку с сырной и овощной нарезкой, которую она проигнорировала.
— Я давно ничего не праздную, — она допивает и просит официанта повторить. — Вот скажи, чем она лучше меня? — в ожидании заказа спрашивает мама. Она всегда это спрашивает. Я вздыхаю.
— Она не лучше, и мы с Пташкой ее терпеть не можем, — эта фраза ее всегда радует.
— А он ее любит?
— Не знаю, мам. У нас с ним не те отношения, чтобы это обсуждать.
— А поехали к нему, — ее глаза загораются предвкушением.
— Мам, не нужно. В первую очередь, это не нужно тебе. — она дуется как маленькая.
— Ты же сказал, что я хорошо выгляжу.
— Я не отказываюсь от своих слов, но мам, ты сейчас пьяна. И все, чего ты добьешься — это его злость.
— Я не выпила и бутылки, — фыркает она.
— Может, всё-таки я отвезу тебя домой?
Официант приносит ей второй бокал, и она опустошает его почти залпом. Мне больно видеть ее такой. Я помню маму совершенно другой. Доброй, милой, и главное — любящей нас с Наташей. И правду говорят — мама нужна в любом возрасте, и мне ее не хватает, что уж говорить о Пташке. Я, честно, не раз задавался вопросом, почему нам так не повезло с родителями? Отец, который видит в нас только выгодное вложение. Мать, которой на нас плевать, которая превращается в алкоголичку. Я бы хотел иметь обычную семью, я согласен не жить в шикарном доме, но иметь родителей, которые будут любить, будут интересоваться твоими делами. Горькая усмешка коснулась моих губ. Наивные мечты. Я вроде вырос, чтобы мечтать о чём-то подобном, но такие мысли то и дело посещают мою голову.
Мама соглашается, чтобы я отвёз ее домой. Отец не знает, что я периодически с ней общаюсь, в свое время он нам с Наташей запретил это делать. Но я не могу её оставить, вычеркнуть из своей жизни, как это сделал он. Я поднимаюсь с ней в квартиру, нам на встречу выходит парень лет двадцати пяти. Очередной мамин ухажер, а точнее — любитель пожить за чужой счет.
Мама по дороге домой допила то вино, что было в бутылке, и я отправил ее в спальню, уговорив немного отдохнуть и даже побыл с ней, пока она не уснула, а после тихонько вышел из спальни.
— Поговорим? — я захожу на кухню, там с бутылкой пива сидит с недовольным видом очередной урод.
Хватаю за майку слегка захмелевшего парня, тащу его на лестничную клетку.
— Э, малой, руки убери. — пыжится он.
Я убираю и вытираю свою руку об его майку, словно успел вымазаться, пока его тащил.
— Значит, так. Пока она спит, ты собираешь свои вещи и уматываешь отсюда, забывая навсегда сюда дорогу. Ясно объясняю?
— Нихрена, — лыбится придурок со смазливой мордой.
Недолго думая, бью его в лицо. Наношу удар так резко, что он не успевает сообразить. Придурок хватается за нос, с которого стекает струйка крови.
— Ты охренел, сопляк? — злится он. Видимо, ещё не понял, с кем разговаривает. — Ты кто вообще такой? Решил занять моё место? Хрен тебе.
Не сдерживаю гнева и наношу ещё один удар, от которого он складывается пополам. Я же хватаю его за волосы и задираю его голову так, чтобы он меня видел.
— Она — моя мать. Ее содержание зависит от меня. Я перестаю давать ей деньги и всё, кормушка закрыта. Соображаешь? —
