Новенькая для мажора (СИ) - Чикина Елена

На глазах выступили слезы, душу обожгло смесью злости и обиды.

«Не делай вид, что тебе не нравится». Наглый, самоуверенный мужлан!

Дима говорит, что я наивная, не понимаю, что творится в головах у парней.

Что тут понимать? Все ясно как день.

Промокнув лицо бумажным полотенцем и посмотревшись напоследок в зеркало, я осторожно вышла из общей душевой. Возвратиться к себе прямо сейчас было бы чистым безумием, но я знала, где находится комната отдыха женского общежития. Пойду пока туда.

Большая часть девчонок уже вернулась в школу, и помещение было переполнено. Одни болтали, другие играли в карты или настольный теннис — в дальней части зала стояло два стола. Оглянувшись и присмотревшись повнимательнее, я заметила Катю с подружками, погруженных каждая в свой смартфон, а так же Дину с Алиной ‒ девушки играли в «Дженгу» сидя за столиком возле окна.

― О, привет, ― заметила меня Дина, ― присоединишься?

Устало упав на диван, провела руками по лицу, покачала головой.

― Что с тобой такое? Выходные не удались? ― засмеялась ее подруга.

Немного поколебавшись, я решила рассказать им правду. В конце концов, девчонки были его подругами детства. Может, они смогут мне что-то посоветовать?

― Руслан подкараулил меня в моей собственной комнате.

Они переглянулись с улыбками на лицах.

― Подкараулил… с какой целью?

Невольно я дотронулась до своей шеи.

― Ясненько, ― проследив взглядом за моей рукой, Алина улыбнулась еще шире.

― Как он вообще попал в мою комнату? Его Катя впустила?

― Рус знает, где хранятся ключи от всех дверей общежития и школы. Потому-то с ним так весело тусоваться, ― девушка вынула не ту дощечку из башни, и та рассыпалась по столу с серией громких щелчков.

Я снова провела ладонями по лицу.

― Может, пожаловаться кому-то? Директору?

― С Русланом никто ничего не сможет сделать. Ни учителя, ни директор — никто, ― Дина пожала плечами. ― Думаешь, он царил бы здесь, как полноправный единоличный господин, если бы все было так просто? У его отца свое представление о правильном воспитании.

― Он все ему позволяет? Но разве это воспитание?

― Мне кажется, что как раз отец и внушил ему эту мысль, ― задумчиво протянула девушка, ― вроде как, если ты Орлов, то уже избранный, и все вокруг обязаны ходить перед тобой на цыпочках. Нет, он не все ему позволяет, наоборот, требует безусловного повиновения. Но других учеников запугивать отец ему не запрещает. Наоборот, считает, что это признак лидера, будущего хозяина мира.

― С ума сойти! ― у меня приоткрылся рот. ― И… что мне теперь делать?

― Если уж Руслан поставил перед собой цель, то он ее достигнет. Будет использовать любые средства, но получит то, что хочет. Мой тебе совет — расслабься и получай удовольствие, ― ухмыльнулась Дина.

На секунду я задохнулась.

― Я не хочу… не собираюсь… У меня есть парень!

― Ну, смотри. По-моему, укротить такого хищника — мечта любой девушки.

Ага, или быть растерзанной и съеденной таким хищником. Спасибо, не надо!..

Да уж, «отличный» совет дали мне Дина с Алиной, ничего не скажешь ‒ позволить местному чудовищу, привыкшему ни во что не ставить других людей, попользоваться собой и вытереть о себя ноги.

На мои глаза снова навернулись слезы.

Мне всегда было трудно смириться с несовершенством этого мира. Когда с кем-то поступают дурно и несправедливо, происходит что-то плохое, непоправимое, под моими ногами словно исчезает почва, мой мир рушится, и мне приходится прикладывать невероятные усилия для того, чтобы снова ощутить его целостность.

Дима говорит, что я рассуждаю, как ребенок. Мир такой, какой есть, а я только зря себя расстраиваю, думая о всяких ужасах, которые где-то там происходят. Мол, мне все равно ничего не удастся изменить, так какой смысл париться? Может, по-своему он и прав, но и я такая, какая есть, и тоже вряд ли смогу измениться.

Перед моим внутренним взором возникло далекое воспоминание — мама плачет над кроваткой моего маленького брата, а я смотрю на нее из-за приоткрытой двери, и мое сердце раскалывается на части. В раннем детстве он часто внезапно переставал дышать, и всякий раз она боялась, что не сможет помочь ему… Почти не спала.

Нет, если есть возможность кому-то помочь и что-то исправить, я должна это сделать! Хотя бы что-то, в меру своих сил.

Потому я и решила поступить на юрфак. Буду бороться за права человека, стану судьей, устроюсь юристом в благотворительный фонд ‒ я пока не знаю, чем именно буду заниматься по окончании университета. Только знаю, что сделаю что угодно, чтобы в этом мире стало немного больше справедливости.

А такие, как Руслан Орлов, символизируют торжество несправедливости. Бездушие, жестокость, черствость. Сильный, измывающийся над слабыми.

Такие как он… символизируют все, что я ненавижу в этом мире.

Ненавижу и не буду за это извиняться.

* * *

Подождав, пока Катя соберется уходить в нашу комнату, я, наконец, отправилась спать. Так же, стараясь держаться других девушек, пошла чистить зубы и умываться в общую душевую.

Под моими глазами горели темные круги — этой ночью мне снова снились кошмары. На шее теперь красовался здоровенный яркий засос.

Я вздрогнула от ярости. Да что он себе позволяет? И как я в таком виде Диме на глаза покажусь?

Ладно. Заживет кровоподтек, не беда и не трагедия. Намного хуже смысл, вложенный в этот знак, отпечаток его рта на моей коже. На секунду мое сознание снова наполнили воспоминания о его прикосновениях… Встряхнув головой, я постаралась избавиться даже от одного следа этих мыслей.

Как я завтра пойду на занятия? Что буду делать, если он снова меня где-нибудь подкараулит?

«Если уж Руслан поставил перед собой цель, то он ее достигнет. Будет использовать любые средства, но получит то, что хочет».

Неужели я стала целью негласного короля этой школы?

Глава 8. Что-то новое

Со всех сторон меня обступала клубящаяся липкая темнота, и оттуда, из самой глубины этого мрака, его глаза смотрели на меня, изучали, следили. Не отпускали.

Чернота приняла очертания одного из коридоров моей новой школы. За спиной раздались шаги. На мгновение я захлебнулась от паники, но так и не смогла закричать. Казалось, сердце вот-вот разорвется. Дышать было трудно. Шаги звучали все громче и громче… Я побежала так быстро, как только смогла.

Но забежав за угол, остановилась как вкопанная. Вместо очередного школьного коридора передо мной возникла моя комната. Тупик, из которого не было выхода.

Но может быть, здесь я, наконец, буду в безопасности?

Внезапно мое тело обхватили чьи-то железные руки, меня обступили какие-то люди, они были похожи на тени. Тени без лица и голоса. Они потащили меня к кровати, несмотря на сопротивление, приковали мои руки и ноги к ее основаниям. Я оказалась обездвижена, совершенно беззащитна.

Передо мной возникли очертания знакомых мускулистых плеч, сильных рук, покрытых татуировками. Глаза как два кинжала, способные проткнуть насквозь. Чувственные губы, раздвинутые в недоброй улыбке. Совсем близко, слишком близко от меня…

Его рот прочертил дорожку по моему животу снизу вверх. Руки начали исследовать самые потаенные места моего тела, медленно и нежно. Всей кожей я ощутила жар его прикосновений.

― Не делай вид, что тебе не нравится, ― прозвучал бархатистый низкий голос возле самого уха.

По всему моему телу волной прошла невыносимая дрожь…

…и тут я проснулась на скомканных простынях в своей настоящей кровати.

* * *

― И что это тебе такое снилось, зубрила? ― глумливо усмехаясь, спросила соседка.

Видно, встала уже какое-то время назад ‒ на ее голове красовался большой тюрбан из банного полотенца.

Я только покачала головой. У меня все еще не получалось как следует отдышаться. Казалось, я все еще могу чувствовать жар этих губ, этих ладоней, безжалостную нежность прикосновений…

Какое-то наваждение.