Как целует хулиган (СИ) - Андриевская Стася

Данила помолчал, разглядывая склонённую чернявую голову. Не поймёшь, кто по национальности. Пожалуй, полукровка. И акцента нет, а вот в манерах проскальзывает что-то горное. Такие понимают только силу, а обычную вежливость принимают за трусость.

– Не, не пойдёт, Рамза. Его недостача – с него и требуй. Я тут при чём?

Рамза рассмеялся. Следом за ним заржали и его пацаны.

– Ай, красава! Да я бы потребовал, вот только он по своему беспределу уже ответил, и теперь так далеко, что не догонишь. А ты – вот он. И лавэ моё у тебя. И получается, что теперь это твой беспредел. Ты, как человек новый, имеешь право на первое предупреждение. И ты его получил. А теперь надо вернуть бабки. – Помолчал, давая Даниле переварить услышанное. Поднял глаза. – Или отработать. Мне такие пацаны, как ты, нужны. От тебя старание и преданность, от меня – непыльная работёнка и крыша от ментов. – Побуравил чёрным взглядом. – Отработаешь к осени, без процентов обойдёмся. Затянешь – счётчик включу. Видишь, условия райские, дальше всё зависит от тебя!

– Мне надо подумать.

– Я дал расклад, думай. А авансом тебе – путёвку в здравницу от профсоюза. – Усмехнувшись, кивнул братку у входа: – В пятнаху его, и чтобы там всё путём было.

По дороге Данила попытался слиться от непрошенной заботы, но у братков был приказ, поэтому всё равно приехали в травму пятнадцатой больницы. И там, несмотря на ночное время, тут же нашлась и индивидуальная палата, и в процедурку его вызвали сразу. Заштопали, замазали, замотали, укололи, и отправили спать.

Глядя в окно на луну, Данила разрывался. С одной стороны – Рамза, похоже, реально сила, и прыгнуть к нему в бригаду, да ещё и по личному приглашению, это всё равно, что джек-пот сорвать. Бабло будет точно. Кураж будет. Возможность выбиться в ближний круг, а там, глядишь, и в партнёры.

Да, ходят байки о том, что такое возможно – истории состоявшихся пацанов, которые подогревают мелкую гопоту браться за самую чернуху и ожесточённо карабкаться вверх... Потому что, если кому-то когда-то фартануло – почему бы именно тебе не стать следующим? А Даниле даже не чернуху предлагают, а сразу со среднего звена. Завлекательно, чёрт. Завлекательно...

После утреннего осмотра из больницы ушёл. Весь день прослонялся из угла в угол, боялся отлучиться даже на балкон, чтобы не пропустить звонок в дверь... Но Маринка так и не появилась.

А он хотел вот так же как вчера – пусть ни о чём, но вместе. Просто чтобы смотреть на неё и внутренне замирать. Но в то же время, то, что с ним сейчас происходило, вот это тоскливо-сопливое помешательство, на которое был убит целый день, злило. Непривычно ощущал себя тряпкой. Хрень какая-то.

Случайная девчонка, случайная ночь. Захочет – сама придёт, нет – значит, нет. Идём дальше.

Пересчитал деньги заныканные в вытяжку, оказалось прям нехило. Сунул обратно.

Разговор с Рамзой крутился в голове фоном. Даже если не связываться опять с блатной темой и отказаться от его предложения – до осени ещё полтора месяца, точных сроков на «подумать» ему не ставили, а значит, можно успеть крутануть бабло.

Нужно успеть! Больше такого стартового капитала нахаляву точно не будет.

В начале десятого ночи прыгнул в жигулёнка и поехал в гараж.

Долго стоял над обмоткой, содранной с силовых кабелей – где отец столько кабеля взял? Тут можно было бы небольшой цех на предприятии обеспечить. И опять же, тащить это всё в гараж – как минимум глупо, а вообще – опасно. За такое можно реальный срок получить.

Битком загружая багажник обмоткой, в три ходки вывез её в мусорный овраг за кооперативом. А когда, собираясь уезжать, уже закрывал ворота, к нему подошёл какой-то мужик. Кивнул на гараж.

– Купил?

– Да нет. Отца моего.

– Так Саня батей тебе приходился? Тогда соболезную. Хороший мужик был. А я это, смотрю, возится кто-то, дай, думаю, подойду... – Долгая непонятная пауза. – У меня вон, в начале линии гараж, видишь, ворота открыты.

Данила кивнул. Пауза.

– А я Сане это, помогал иногда возить... – многозначительно дёрнул бровями.

И до Данилы дошло.

– Кабель?

– Угу, – глянув в сторону сторожки, понизил мужик голос: – Есть ещё. Много. Так я что подумал – может, у тебя есть батины коны в приёмках, так я теперь тебе возить буду? Медь, алюминий.

– А у вас откуда?

Мужик рассмеялся:

– Слушай, ну я же тебя не спрашиваю, куда вы сдаёте, ну? Каждый на своём месте.

– Не знаю. Не планировал цветмет, только чермет. Но я подумаю.

Домой вернулся за полночь. Устал, как скотина. Кое-как обтёрся мокрым полотенцем, кольнул обезбол и рухнул спать. Спину ломило от напряжения, пульсировало в висках. А в носу терпкой кисловатой прохладой стоял запах железа. Просто песня! Дышал бы им и дышал!

Глава 12

С понедельника возобновились репетиции в институтском ансамбле: в сентябре кафедре Хореографии исполнялось пятьдесят лет, готовился грандиозный отчётник, и всем студентам, готовым пожертвовать летним бездельем ради ежедневных трёх-четырёх часов репетиций, обещали зачёт по сценпрактике и профильному автоматом. Глупо не согласиться.

Но сейчас Маринка подходила к институту и почти готова была повернуть обратно. За эти два дня полного безделья за Волгой, она настолько накрутила себя отношениями Катьки с Киром, что хоть вообще институт бросай! Видеть их обоих и по-прежнему вынужденно общаться с ними – выше её сил! Слишком больно. А если они теперь ещё и открыто встречаться надумают...

Но Катька на репетицию не явилась.

После прогона общих номеров начались сольники, и Маринке пришлось отрабатывать «Последнее танго» с пацаном с четвёртого курса. А раньше она танцевала этот номер с Киром!

Это была страстная история в стиле танго, со всеми этими затяжными взглядами глаза в глаза, скольжением губами по шее, закидыванием ноги на талию партнёра и жаркими, трепетными объятиями.

К концу номера, когда Кирилл, практически уронив навзничь, в последний момент подхватывал Маринку у самого пола и утыкался носом в её щёку, имитируя страстный поцелуй в губы, его гладкая мускулистая грудь в глубоком треугольном вырезе футболки всегда часто вздымалась, а спина была взмокшая и горячая. И Маринка, крепко держась за неё одной рукой, а второй прижимая к своему лицу его голову, каждый раз почти умирала от того, что её сердце переставало биться.

Что в этот момент чувствовал Кирилл, она не знала и боялась даже мечтать о взаимности, пока однажды всё не закончилось не носом в щёку, а настоящим поцелуем в губы. Прямо на уроке. От неожиданности у Маринки разжались руки, и Кирилл, не удержав равновесие, рухнул на неё. И именно с этого у них всё и началось.

А сейчас на его месте был этот Дима, тоже неплохой, в общем-то, парень и талантливый танцор, но Маринку от него тошнило. Она не могла заставить себя смотреть ему в глаза, не дорабатывала по эмоциям, слишком сильно запрокидывала голову, уворачиваясь от его театральных поцелуев, и едва ли не силой держала дистанцию, не позволяя партнёру вкладывать в объятия страстную близость. Непрофессионально, да. Но и нахрен, не больно-то и хотелось!

Однако танец всё равно разбередил ещё больше. А особенно назойливое ощущение Димкиных рук на теле и понимание, что именно эту постановку Кир повёз в Италию, в паре с девчонкой с пятого курса, которая работает по ночам стриптизёршей в «Воске»

Всё один к одному! Ещё и Катька не пришла – понятно же, что стыдно подруге в глаза смотреть!

Переодеваясь после прогонов, глотала слёзы. Правда что ли бросить к чертям этот институт? Папа будет только рад, если она завяжет с «танцульками» и поступит, например, в «мед», даже обещал поспособствовать. А уж если дерзнёт на академию МВД – вообще счастлив будет!

И Маринка бы дерзнула, но было одно НО: она, в отличие от Катьки, не могла подвести коллектив и слиться за два месяца до ответственного мероприятия, когда каждый человек на счету. И оставалось только гадать, где взять силы, чтобы выдержать всё это через полторы недели, когда вернётся Кир, и они с ним снова станут в пару «Последнего танго»