Мой (чужой) жених - Елена Кутукова
Нырнула в холодильник и достала йогурт. Кроме йогуртов и овощей, в холодильнике ничего не оказалось. Обернувшись, заметила на почти пустом столе какой-то листик. Вот только вчера здесь не было ничего. Я тут же отложила еду, подошла ближе с некоторой долей опаски.
Лист был явно вырван из школьной тетради в клеточку, со стишком, написанным красным карандашом и явно детской рукой. Так писал Ваня, старательно, пусть и неумело, слишком давя на карандаш и царапая бумагу.
Вот только таких детских стихов не бывает.
«Раз, два, три, четыре, пять,
В срок приду к тебе опять,
Расскажи ты все одной,
Кто придет к тебе домой».
Не успела я прочитать до конца – лист вспыхнул в ладони. В панике я тут же отбросила его прямо на стол. Но огонь и не думал униматься, пожирая остатки бумаги. Еще немного, и загорится скатерть. Только пожара мне не хватало. Нужно что-то делать! Я потянулась за полотенцем, чтобы хоть как-то сбить огонь. Но лист уже превратился в пепел.
Что вообще это было? Я ошалело смотрела на стол, обожжённый палец неприятно ныл, но на скатерти не было никаких подпалин, никаких следов возгорания. Только серый пепел.
Что за чертовщина? И что за дурацкий непонятный стишок? И откуда взялся этот листок?
Не успела я еще прийти в себя, как во входную дверь начали настойчиво названивать.
Открывать не хотелось, собственно, и видеть кого-то тоже не слишком хотелось. Мне нужно немного времени вдали от всех, прежде чем смогу понять, как я должна себя вести. Время, чтобы научиться жить этой новой жизнью. Но мир вновь и вновь игнорировал мои желания. В дверь продолжали названивать, словно намекая, что мне не отсидеться в своем маленьком мирке, спрятаться не получится.
В дверь уже начали колотить, когда я решила наконец пойти и открыть, кто бы там ни был, мысленно надеясь, что это не жених Леры.
— Лера, я знаю, что ты дома, открой! — услышала я женский голос и облегченно вздохнула, узнав обладательницу. Это была Аня, менеджер из модельного агентства. По крайней мере, не жених Леры, с которым у меня, похоже, предстоит сложный разговор. Хотя с Аней, скорее всего, не легче, учитывая обстоятельства моего побега.
Собравшись с мыслями, я все же открыла дверь, обнаружив в подъезде Аню. Она была явно напугана, костяшки на пальцах сбиты в кровь, идеальная прическа растрепана, ни следа былой невозмутимости, словно с нее содрали маску. Женщина смотрела на меня так, будто уже и не ожидала увидеть.
— Лера, что происходит?— В ее голосе звучала тревога, ну еще бы, ведь я за эти два дня так и не включила телефон. — Что с тобой случилось? — спросила она, глядя на мое заплаканное лицо со все еще красными от слез глазами. Сейчас мой вид был далек от изображений на обложках журналов.
Что случилось? Такой хороший вопрос, знать бы самой. Но Аня продолжала упорствовать и протиснулась в прихожую, явно намекая, что просто так не уйдет.
— Что случилось, Андрей бросил? Поругались? Ты поэтому запорола репетицию, назло ему? – сыпала она вопросами, не понимая, что ошиблась в главном. Я не Лера.
Я продолжала молчать. Если бы получилось просто расстаться с женихом Леры, я бы обрадовалась, ибо он точно расколет мой обман. Даже забавно, все девчонки мечтают о таких, как Андрей, красивых, влиятельных и богатых, а я просто не знаю, что делать с внезапно свалившимся счастьем.
— Скажи хоть что-нибудь, Лера.
Я сделала глубокий вдох в попытке набраться смелости, чувствуя, как вспотели от нервов ладони. Прокрутила в голове последние строки стихотворения:
«Расскажи ты все одной,
Кто придет к тебе домой».
Может быть, это знак? Подсказка высших сил, давших мне новую жизнь? Ведь даже понимая, сколькому мне нужно научиться, я могу не справиться. Да, я могу найти преподавателей, но я совершенно не знаю Лерин мир. А человек, стоящий напротив меня, знает, более того, плавает в нем как рыба в воде.
— Я не Лера, — тихо произнесла я, стараясь не опускать глаз.
Слова дались легко. Гораздо проще, чем признаться маме, чужое непонимание и неверие гораздо проще пережить. Оттолкнуть человека, которого видел лишь однажды, не так больно, как навсегда потерять близкого и родного.
На мгновение Аня застыла, лишь рассеянно хлопала черными, длинными и явно нарощенными ресницами.
— Что за шутки? — спросила она, а я считала секунды. После непонимания и растерянности появилось отрицание. Я грустно вздохнула: если бы это были шутки…
— Ты что, пьяна? Или курила?— подозрительно уставилась она на меня, под «курила» явно понимая не сигареты. Третье: идет рационализация, мы всегда пытаемся дать всему объяснение.
Я сделала глубокий вдох перед ответом. Хоть бы я не ошиблась, хоть бы она поняла, иначе все это для меня плохо кончится.
— Не курила, — ответила я. — Просто я действительно не Лера. И я не умею ходить по подиуму.
Аня посмотрела на меня как на безумную, мои слова ее нисколечко не проняли. Она лишь хмыкнула и, проскочив мимо меня, начала обследовать комнаты, явно в поисках чего-то подтверждающего ее догадки. Сердце бешено забилось от плохого предчувствия. Я выбрала не самый лучший момент для признаний. Вряд ли можно верить тому, у кого на кухонном столе дымятся клочки бумаги.
— У меня не убрано на кухне, — сказала я, когда она направилась туда, но она ускорила шаг, и мне ничего не оставалась, кроме как готовиться к неприятному выговору.
— Говорила мне твоя мама присматривать за тобой внимательнее, — начала она. Я только успела отметить неожиданное слово «мама». Сердце бешено стучало в груди, когда я посмотрела из-за ее плеча на стол. Он был идеально чист, на клетчатой тканевой скатерти не было ни пятнышка, не то что подпалины, как будто ничего не было. Я с облегчением выдохнула. Гостья же этого состояния не разделяла:
— Так что это за шутки, Лера?
Я на мгновение прикрыла глаза.
«Расскажи ты все одной,
Кто придет к тебе домой».
Да, в стихотворении не говорилось, что это будет легко. Встретив подобное, я бы сама не поверила и посчитала, что человек явно болен, так что удивляться здесь нечему.
— Это не шутки, — покачала головой я. — И повторюсь, я не Лера.
— А кто ты?— с легкой усмешкой спросила она. Аня была уверена, что это какой-то непонятный
