Дочь моей бывшей - Саша Ким
– Долбо*бизм? Не хочу тебя разочаровывать, но с удовольствием это сделаю: не лечится.
– Фригидность, – Стасик обогнул прилавок. – Вот заработаю денег, вылечу тебя, тогда и заберу себе.
Я от души расхохоталась, а он, воспользовавшись моментом, подошёл ближе и прихватил меня за талию:
– А может уже доспела? Кто знает, может ты тогда ещё просто не доросла до взрослых отношений? Попробуем ещё раз?
– Руки убрал, – прошипела я, – и нахер отсюда пошёл!
– Вер, я ведь до сих пор вспоминаю, как ты тогда голая передо мной лежала, – пробормотал он. – Таким формам грех простаивать!
– Ну и дрочи на здоровье, мне ж не жалко, – справившись с отвращением, я безразлично пожала плечами. – А меня не тронь!
Я дернулась и, освободившись от неловких объятий, зашагала вглубь магазина.
– Ну че ты ломаешься? Я же знаю, что ты все ещё сохнешь по мне.
Я снова с трудом подавила приступ смеха:
– В твоих мечтах! Ариведерчи, Стасик!
– Ладно. Устал я с дороги. Пойду с роднёй повидаюсь, отдохну, потом зайду сюда. А ты пока подумай.
– Приходи, конечно! В понедельник, только! Раньше не стоит.
Не то, прибью тебя, гада!
Ну и денёк! Мало того, что не выспалась. На соседа нарвалась. Тетя Рая тут с утра засаду устроила. Так теперь Стасик притащился. А ещё даже полдня не прошло. Надеюсь, норма неприятностей на сегодня выполнена.
– Веруся, я сегодня пораньше! – послышался голос у задней двери.
Да еб же ж вашу мать! Едва успел один уйти, так второй приперся.
– Петя, ты опять? Ну, нет же у нас доставки по пятницам! Чего ты притащился?
– Так это… проведать… обстановку, так сказать.
– Нечего тут проведывать. Если не доверяешь, становись сам мамку свою сменять.
– Не, ты не подумай. Я ничего такого не имел в виду, – махнул рукой Петруша, и достал сигареты.
– Курить – на улицу! – я указала в сторону открытой двери. – Тут и без тебя дышать нечем.
Он засунул пачку обратно в карман:
– Верусь, а че за мужик вчера к тебе приехал? Мать говорит: ты замуж за него собралась.
Я закатила глаза:
– Да. Жених мой, ясно! Вам всем что за дело?
– Да не кипятись ты. Мне-то можешь правду сказать.
– А чем тебе не мил вариант матушки? Разве ж она соврёт?
– Да я и не говорю, что врет. Приукрашивает, наверно. Ты ж мне говорила, что замуж не собираешься, вот и засомневался.
– За тебя, Петруша, точно нет.
– А че, Стаса своего ждать собралась? Видал я его, когда сюда ехал. Понять не могу, че ты в нем нашла?
Петя высунулся в дверь и, зажав одну ноздрю, смачно высморкался на землю. Затем вытер нос локтем. Я отвернулась и, глубоко вдохнув, погасила рвотный позыв.
Действительно. И почему же я предпочла этим обезьянам Стаса? Наверно потому, что при всей своей мудаковатости, он хотя бы ни разу не делал при мне подобных вещей.
Фригидная. Конечно! Вообще не понимаю, как бабы с этими животными в одну кровать ложатся. Что ни мужик, то… не мужик. Буду всю жизнь одна! Все лучше, чем позволить к себе прикоснуться подобным индивидам!
Глава 5
МАРК
Целый день блужданий по деревне не принес ровным счетом никаких результатов. Решившись спросить о Яне у какой-то с виду дружелюбной старушки, я был одарён презрительным взглядом. Бабуля недовольно покачала головой, махнула рукой, и затопала к своей калитке, что-то бормоча под нос. Не могу же я у всех подряд о ней расспрашивать?
Я начал склоняться к тому, что Ника сказала правду, и я просто ошибся деревней. Но девчонка так странно отреагировала на мой вопрос, что я усомнился, что она вообще слушала, о чем я говорил. Завтра снова попытаю удачу. Если не найду никаких зацепок, поеду домой. Пусть Пол разбирается, где накосячил.
Я опустил планшет на стол, услышав, как хлопнула входная дверь.
Ника всегда так поздно приходит с работы? Сейчас ещё светло, но осенью в это время, на неосвещенных улицах, будет совсем темень. Тут же кругом какие-то маньяки, а она торчит в магазине посреди деревни. Потом ещё и домой одна идёт. Или не одна?
Я устало потёр переносицу. Какое мне дело…
Может у неё хоть перцовый баллончик есть? Что толку, даже если есть. Сегодня ей и вилы-то не помогли. Как кролик перед удавом цепенеет. Тогда, как же она защищается? Или не защищается?
Эта мысль вызвала во мне волну необъяснимого гнева. Я поднялся со стула и зашагал по комнате. Мои метания прервал робкий стук в дверь.
– Эй, – тихо сказала Ника. – Вы ещё здесь?
Ее голос прозвучал как-то измотано. Трудный день выдался?
Пытаясь понять, что за дело мне до того, как прошёл чей-то день, я неторопливо направился к двери.
– Уехал? – пробормотала девушка за дверью.
Отчаяние в ее голосе привлекло мое внимание. Странно, разве она не должна испытывать облегчение от того, что незваный гость убрался восвояси. Я замер, прислушиваясь. Ее что-то расстроило?
– Ну вот, теперь одной в темноте куковать, – уныло промямлила она.
А злючка оказывается та ещё трусиха. Почему-то меня порадовало, что Нике не придётся оставаться одной в темноте. Пока. Я улыбнулся двери, которая серела в тусклом свете уходящего дня.
– И для кого я пельмени покупала? И ладно! Сама все съем! Обожаю пельмени, сто лет их не ела уже! Ну же, взбодрись, Ника! Тебе не привыкать. Так и не темно ведь. Пока что…
Я отступил на полшага от двери, когда та стала открываться.
– Вот пельменями вообще не рекомендую угрожать, – усмехнулся я.
– Ой! – тёмные ресницы вздрогнули, и на меня уставилась пара фиалковых глаз. – Так вы… не уехали?
Я заметил, как она облегченно выдохнула. Хрупкие плечики расслабились. Ника опустила голову, и потёрла лоб, как если