Плохой хороший парень - Кэрри Прай
— Ты его получил.
— Нет, смотри шире. Как и следует непредвзятому сотруднику, — отметил он. — Какой я человек? Добряк или злобное животное?
Категоричный вопрос не имел других вариантов. И пусть разум сопротивлялся, сердце не хотело верить в отсутствие человечности. В нём балансировало множество качеств, и светлая сторона, очевидно, побеждала.
Я оставила противоречивые мысли при себе.
— Ладно, я помогу тебе, — взбодрился Майский, придвинувшись. — Оглянись. Ты совсем одна в квартире преступника. Безоружная и слабая. Я могу сделать с тобой что угодно и никто об этом не узнает. Звучит соблазнительно, правда?
Мне не понравилась эта близость. Не понравился колкий взгляд, который вмиг потемнел. Не понравилось тон, пропитанный ноткой угрозы.
— Ты не причинишь мне вред, — прозвучало на удивление ровно.
— Уверена? Разве настоящий мерзавец упустит свой шанс?
Я машинально выставила руку, упёршись ладонью в твёрдую грудь.
— Ладно, намёк ясен. Вполне возможно, что ты не такое уж и дерьмо, каким хочешь показаться.
Май вынуждающе вскинул бровями.
— Хорошо, — неохотно сдалась я, а после исправилась, — каким кажешься мне. Но это не отменяет того факта, что ты под моим надзором и нуждаешься в наказании. Закон один и он не терпит произвола. Так что, завязываем с самоанализом и приступаем к делу. Мне нужна информация. И давай без сюрпризов.
Его рука накрыла мою, крепче прижимая к преступному сердцу.
— С удовольствием поделюсь с тобой, но не сейчас. Тебя уже ждут.
— О чём ты?
— О том сообщении, которое ты не успела прочесть. Кажется, это был генерал. Ох, и что же он написал? — притворно ужаснулся Май. — После полудня явись в кафе «Искра»… Полагаю, это был приказ. Тебе следует поторопиться.
Воздух покинул лёгкие, а на языке застыли ругательства.
— Ты взломал мой сотовый?! — вспылила я, убедившись, что он не лгал.
— И вот снова ты за своё, — закатив глаза, Тимур приподнялся. — Слепо обвиняешь человека. А твоё сообщение уже как несколько минут горит на экране и невольно режет глаза. Знаешь, не каждый день увидишь письмо от генерала, который обращается напрямую к салаге. Вас что-то связывает?
— Не твоё дело. Мне пора, — взглянув на часы, я осознала, что жутко опаздывала.
— Всего доброго, Мурка! Отменно поболтали! Заглянешь ещё?!
Я лихорадочно справлялась со шнурками на кроссах, когда Майский подал мне рюкзак. Сумка была дерзко вырвана из его рук, будто содержала нечто ценное.
— И даже попрощаться не хочешь? — с напускной обидой спросил он.
— С большой радостью. Но у нас есть масса незаконченных дел.
— Звучит заманчиво. Я бы сказал, романтично.
— Ещё увидимся, Май.
С рюкзаком на плече, прижав к уху мобильник, я бежала по усеянной лужами набережной. Обрушившийся на город ливень смыл надежду выглядеть потребно, мокрые волосы надоедливо липли к лицу.
Твою мать, Кабанов, возьми трубку!
Оставив надежды дозвониться сержанту, я не глядя пересекла дорогу, а после беспомощно посмотрела на вымокшую одежду. Явиться в кафе в таком виде было вне рамок закона, но большим преступлением было не подчиниться приказу.
Перед тем, как переступить порог «Искры», я безнадёжно отжала футболку. В кроссовках неприятно булькала вода. Но не успела я миновать гардеробную, как наткнулась на острое мужское плечо.
— Юна? Что ты тут делаешь?
Это был Марк. Как всегда безупречный, одетый с иголочки. До боли в груди оскорбил его удивлённый взгляд. Парень явно не ждал со мной встречи.
— Твой отец меня позвал, — оправдание, как острое стекло, поцарапало горло.
— Ах да, он многим отправил рассылку. Старый болван, — его вроде бы снисходительный тон был подобен отраве. — Но если ты пришла, то добро пожаловать. Мест для всех хватит. Я все-таки получил капитана, — с гордостью добавил Юдин.
— Поздравляю…
Дикая слабость поселилась в коленях.
Лучше бы мне оказаться под проливным дождём, чем дрожать под этим равнодушным взглядом.
— Не думаю, что это хорошая идея. Я пойду, пожалуй. Прости.
Марк на полуобороте подхватил меня за плечи.
— Брось, Волкова. Мы с тобой не чужие люди. Все обиды в прошлом. Мне будет приятно, если ты останешься, — его бездонные глаза заискрились, как мне казалось, искренне.
А что, если он передумал? Это ли не шанс вернуть то, что мы так безответственно лишись?
Улыбнувшись, Марк нежно подхватил меня под локоть и повёл в зал. За длинным столом активно галдели сотрудники, остальные места покорно пустовали. Персонал кафе робко толкался за барной стойкой, ожидая очередного заказа.
Фамилия Юдин не оставила им выбора…
Каким же облегчением было увидеть в толпе Кабанова. Жутко недовольного, но такого родного. Он злостно протыкал вилкой рыбу, превращая содержимое тарелки в безобразное месиво.
— Неудачная рассылка? — с иронией переспросила я, присев рядом.
— Скорее приказ, — проворчал он, покарябав прибором керамику. — Ненавижу начальство. Они нас за клоунов держат, не иначе.
— Выдохни, Гринь. Пусть будет тебе бесплатным обедом.
— Это жрать невозможно. Ни соли, ни перца. Чепуха помойная.
Окинув взглядом присутствующих, я поняла, как явно выделяюсь из толпы. Ухоженные девушки поправляли бретельки на вечерних платьях и сдували с лица шелковистые локоны, когда мне приходилось оттягивать прилипшие к ногам штанины и закусывать посиневшие от холода губы. Они изящно поедали ломтики пресной курятины, а прикрывалась под звонами бокалов с нарзаном.
— Зря ты пришла, — выдавил Гриша, откинув вилку в сторону.
Из-за громкого шума, мне едва удавалось говорить шёпотом:
— Я здесь тоже не по своей воле, и ты это знаешь.
— Да уж, Петрович постарался, чтобы праздник сына прошёл не без зрителей. Большей половине отдела каторгу устроил.
— Не всё так плохо, Кабачок. Всяко лучше, чем наряд.
— А вот в этом я не уверен, — Гриша поднял голову, на его лице промелькнуло сочувствие. Он стал хмурым, не уступая погоде за окном.
Объяснения ждать не пришлось. Заглянув за плечо сержанта, я увидела губительную для глаз картину. Марк обнимал ту самую брюнетку из отдела кадров, нисколько не чураясь моего присутствия. Они сидели в самом центре стола, выставляя напоказ свои чувства. Заглушенный восторженными возгласами поцелуй поставил точку на моих надеждах. Жирную. Расчётную. Болевую.
— Стоять, — приказал Кабанов, когда я подорвалась с места. Вцепившись в моё запястье, мужчина усадил меня обратно за стол.
— Я вырву ей волосы, — судорожно прошептала я, не сводя глаз с показательной нежности. — А потом убью Юдина. Дай мне вилку. Сейчас же.
— Остынь, Юнга. Он того не достоин. Покажешь сейчас свою слабость и никогда не простишь себя за это. Просто ешь эту чёртову
