Договорились - Ирина Воробей
– Ну, конечно, не просто так. За качественное удовольствие, – без веселости усмехнулась Карина и отвернулась к окну, за которым шел слабый дождь, как будто остаточный, из прошлогодних скудных запасов.
Пару минут они выбирали блюда. Воспоминание о Трунове испортило Карине аппетит. Она решила заказать только кофе и десерт, все-таки праздник. Полина вдруг фальшиво вздохнула.
– Эх, где бы мне такого мажора найти, чтобы и красивый, и молодой, и платьями за сто штук меня обеспечивал, – сказала она жеманно, не поднимая глаз на сестру.
Та фыркнула.
– Дурочка, никто тебе не нужен. У тебя талант есть.
– На скрипке даже с талантом далеко не уедешь, – цокнула она напомаженными губами цвета хурмы. – Такой талант мало кто ценит, а готовых за него платить еще меньше…
Девчонка затихла ненадолго, будто взглядом зацепилась за что-то интересное в меню, а потом резко перевернула страницу.
– Так что это ты – дура. Я бы на твоем месте в Трунова всеми лапами вцепилась и не отпускала бы, пока не женится.
– Ах, ты мелкая! – Карина в шутку замахнулась на сестренку, та захихикала. – Еще меня жизни учить будешь! Школу закончи хотя бы.
Ей хотелось одновременно злиться и смеяться. Не такой, она мечтала, чтобы выросла Полина. Хотя она еще не выросла. Эти высказывания демонстрировали незрелость ее сознания. Но она уже склонялась в не то направление. Карине стало больно, даже больнее, чем за себя. Она сложила ладони перед лицом и закрыла глаза, будто собиралась молиться. Так часто делала мать, когда хотела усмирить ярость. Привычка передалась неосознанно.
– А Зайкин тебя поздравил?
– Ну, как обычно, – вздохнула девушка и скользнула взглядом вниз по меню.
– Че подарил? – любопытство так и сквозило из зеленых глаз.
– Сертификат в «Икею».
Полина звонко засмеялась, выдув первый смешок с воздухом, как будто взахлеб. Карина быстро заразилась ее веселостью.
– Интересный персонаж, конечно, – сказала девчонка, поуспокоившись. – А на какую сумму хоть?
Карина пожала плечами.
– Я не смотрела.
– Надо было глянуть хоть, насколько он тебя любит.
Сестренка цокнула и уткнулась в меню. Старшая только покачала головой и продолжила рассматривать необычные блюда.
– Выбрала? – спросила она через минуту, потому что до сих пор чувствовала неловкость от предыдущего разговора.
– Тут все такое странное, – задумалась Полина, прикусив кончик указательного пальца губами. – Ладно, давай кофейную свинину. Это также несочетаемо, как вы с Зайкиным, что даже хочется попробовать.
Карина улыбнулась. Себе она выбрала апельсиновые спагетти и обычный американо.
– О, ты видела, кстати, у Линдси новый клип вышел, – восторженно воскликнула сестренка, отбросив меню и схватив телефон. – Блин, жду не дождусь ее концерта!
Старшая приготовилась слушать оды кумиру. Полина обожала американскую скрипачку, которая далеко вышла за рамки своего жанра и теперь продавала альбомы и давала концерты по всему миру. Девчонка мечтала о такой же славе и просто восхищалась талантом звезды. Она и на скрипке захотела научиться играть после того, как впервые увидела клип Линдси Стерлинг. Карина ей на день рождения подарила билеты на концерт. Полина уже почти год ждала этого события.
Только новым клипом дело не ограничилось. Пришлось пересматривать музыкальные видео, сто раз уже просмотренные. Но Карине нравилось. Нравилось наблюдать за увлеченной сестрой и разделять с ней мечты о полных концертных залах, гастролях и толпах фанатов по всей планете.
Обед оказался вкусным, но невероятных гастрономических впечатлений набрать не удалось. Продукты, из которых готовились блюда, оказались простыми и всем знакомыми на вкус, просто сочетались странно, но, в целом, «ничего мозговзрывающего», как выразилась сестренка, пробуя свекольный ролл. Это описание подходило ко всем блюдам молекулярной кухни, по крайне мере, тем, что они отведали. Обе согласились, что такое можно и не повторять. Одного раза вполне хватило, чтобы проставить галочку в плане собственной жизни: молекулярная кухня – выполнено.
Карина первая подошла к вешалке, чтобы забрать верхнюю одежду. Передавая сестре ее куртку, она заметила, как вещь поизносилась, выцвела и потеряла упругость формы.
– А это что? – девушка подергала за рукав куртки, указывая на протертость, которая стала дырой и с каждым разом все расширялась.
– А че такого? – недоумевала сестра, застегивая кнопки. – Ну, дырка и дырка. Ты же сама тоже все детство в рваном проходила.
Она сунула руки в карманы и ссутулилась. Карина прекрасно помнила, как ходила в дырявых вещах, стесняясь смотреть людям в глаза. Плохая одежда заставляла ее думать, что она хуже. Хуже тех, кто ходит в новом и модном. Родители всегда экономили на одежде, называя себя аскетами. Набожные и услужливые, они полагали, что эти деньги полезнее потратить на благое дело, и каждый месяц жертвовали церкви по несколько тысяч в приоритет над всем остальным. «Бог ведь просто так не смилостивиться, а дочь может походить и в рванье», – бесилась про себя девушка.
– А че ты молчишь? Пошли.
Карина повела ее за рваный рукав к торговому центру напротив.
Толпа других покупателей тянула их к входу с вращающимися дверями, как очень медленная центрифуга, которая впускала здравомыслящих людей, а выпускала внутри уже зомбированных шопоголиков. Полина тоже от входа переменилась в настроении, уставившись на витрину бутика верхней одежды.
Она перемерила штук пятнадцать точно, причем всех видов: и кожанки, и дутики, и плащи, и пальто, а в конце выбрала то, что схватила первым: кожаную куртку с молнией наискосок темно-зеленого цвета. Ей шло все.
Полина росла настоящей красавицей. Живость оливковых глаз и грациозность стройной фигуры легко влюбляли в себя с первого взгляда. Она была светлее сестры по тону кожи и волос. Карине всегда казалось, что это свет еще не испорченной души так ее обелял.
Девчонка крутилась в окружении зеркал, как диско-шар, излучая восторг. В кашемировом пальто с лисьим воротом она казалась совсем взрослой и элегантной. В розовом дутом пуховике – романтичной кокеткой. В строгом сером плаще –
