Сицилиец (СИ) - Белова Юля

— Упс…

— Что такое?

— Образцы…

— Неужели забыл? Ты что?!

— Ёлки… Да я их дома оставил… В смысле здесь, в Москве. Я их привёз, но сейчас они дома. Вот же дурак. Слушай, давай после мероприятия ко мне заскочим и я их отдам, это недалеко здесь, на Пионерской. Тебе же по пути.

— Нет, Вася, вечером не могу, я сегодня занята. Ты тогда сам папе завтра привези. Думаю, так проще всего будет.

— Да я завтра рано улетаю, не успею, выручи, Лиза, пожалуйста! Всю жизнь буду твоим должником.

— Вася, ну ты почему такой, а? Я не могу сегодня, мне домой надо.

— Ну пожа-а-а-а-луйста, у тебя это всего-то минут двадцать займёт, а если я поеду сначала к себе, а потом к вам, потом назад — посчитай сколько времени потрачу, а я ведь только на один день приехал, у меня ещё куча дел на сегодня намечена. С Сухих надо обязательно встретиться.

Я сопротивляюсь, не поддаюсь, но в конце концов он меня уговаривает. Ладно, всего-то минут двадцать. Опоздаю на ужин — не беда. Пусть Марко подождёт. Чего ради он к нам домой напросился, не из-за Инги же? И опять волнение, пульс, румянец…

— Ладно, Вася, уговорил.

После выставки едем к нему. Он за рулём, я рядом. Чувствую, что он доволен — из семи русских производителей к нему было больше всего вопросов, настоящий интерес. Скоро его вина станут модными. Я это понимаю, он тоже.

— Ну вот, моя хижина, — говорит Вася, пропуская меня вперёд.

Я вхожу. Небольшой элегантный лофт, грубые кирпичные стены, дорогой паркет, большие окна, космические светильники, современные картины. Но в этом всем нет жизни, сразу понятно, что сейчас здесь никто не живёт — повсюду на полу коробки с вином, шкафы полупустые, неуютно.

— Круто, Вася! Очень круто! Можно посылать в «Архитектурный дайджест», приберись только немного.

— Нравится? Я рад. Шампань?

— Какая Шампань — давай скорее образцы, мне ехать пора, я уже такси вызываю.

— Да подожди минутку, давай по бокальчику опрокинем и поедешь. Смотри, это же «Селебри» девяносто восьмого года.

— Искуситель ты, Вася, но нет. Не уговаривай — надо ехать.

— За успех нашего вина мы должны выпить!

— Да мы уже миллион раз за это пили.

— Иди сюда, не разувайся. Смотри, я уже налил.

Ладно, только один бокал. Подхожу к стойке и беру холодный стеклянный тюльпан. Вдыхаю аромат, делаю глоток. Восхитительно!

— За наше вино!

— Я пью за тебя, Лиза, без тебя не было бы никакого вина, это точно!

Я поворачиваюсь к нему спиной, ставлю пустой бокал и хочу сказать, что все это глупости, что вино было бы и без меня и даже без Пьерджорджио и что-то ещё, но не успеваю. Я попадаю в тиски Васиных объятий. Он хватает меня сзади, прижимает к себе и слюняво целует мою шею, шарит по груди, громко и горячо дышит в затылок.

Я пытаюсь вырваться, оттолкнуть его, но он крепко сжимает руки, и я чувствую, как в меня упирается его напрягшейся член.

10. Как ты мог!

Наша молчаливая борьба длится несколько мгновений, наконец я вырываюсь, отталкиваю его и бегу к двери, но тут же спотыкаюсь о коробку с вином, пытаюсь сохранить равновесие, делаю два огромных нелепых шага и с грохотом падаю на пол. Он тут же подлетает, переворачивает меня на спину, наваливается всем телом, разводит в стороны руки и прижимает к полу.

От него пахнет потом, дрожжами и чем-то сладким. Я встречаюсь с ним глазами и мне становится до ужаса страшно. От взгляда его пустых ничего не выражающих блёклых глаз кровь стынет в жилах.

Он с силой втискивает между моих сжатых ног колено. Мне больно, его джинсы обдирают кожу. Я извиваюсь, пытаясь сбросить с себя его тушу. Но это нереально. Он заводит мои руки за голову и перехватывает левой рукой, правой задирает подол платья и трогает меня между ног, лезет в трусики, сует в меня палец.

От прикосновения его горячих и влажных пальцев меня передёргивает и на глазах выступают слёзы. Нет! Что ты делаешь! Я пытаюсь его скинуть, но ничего не получается. Он молчит и шумно дышит, мне больно. Я плюю ему в лицо, но он ничего не чувствует. Его взгляд ничего не выражает, никаких эмоций. Что делать?!!!

Слышу треск ткани — это мои трусики. Он расстёгивает джинсы, пытается стянуть их с себя, но одной рукой это сделать непросто. Он ослабляет хватку, и я вырвав руку, без раздумий, с размаху бью его по лицу. Я впиваюсь ногтями в его щёку, разрывая кожу. Он отшатывается и хватается за лицо руками. Мне достаточно одного мгновенья, чтобы вскочить на ноги.

Я быстрее, чем он — спущенные до колен, джинсы мешают ему встать. Он отводит руки от лица и я вижу кровь и его обезумевший взгляд. Успеваю подумать, что Вася, наверное, стал оборотнем и теперь мне не спастись. Хватаю со стойки недопитую бутылку шампанского и бью его по голове.

Раздаётся глухой звон, бутылка не разбивается, но крови много. Вася охает и хватается за голову, кровь течёт по рукам. Я подбегаю к двери, открываю её и оборачиваюсь. Он стоит на коленях из головы хлещет кровь, она струится по лицу, стекает на грудь, заливает все вокруг. Его руки распростёрты, джинсы спущены, всё в кровище, и я вижу его тонкий, загнутый кверху член с маленькой фиолетовой головкой. Выскакиваю из квартиры и с шумом хлопаю дверью.

Хорошо, что сегодня надела балетки — мчусь по лестнице перепрыгивая через ступеньки, вылетаю на улицу. Всё, кажется в безопасности. Но страх гонит меня дальше, и я бегу без остановок минут пять и только потом перехожу на шаг.

Скотина! Меня колотит, сердце, как бешеный барабан, тяжело дышу. Урод! Ну надо же так! Да он просто с ума сошёл… Скорее домой. Надо вызвать такси. Нет! Внезапно я понимаю, что сумка осталась у Васи. Там деньги и телефон. Вот попала. Что делать? Садиться в такси без денег и телефона я точно не хочу.

В кармане звякает мелочь — спасибо, что не высыпалась на васин пол — хватит на электричку. Это значит, что надо дойти пешком до Филей, думаю, займёт около получаса, потом минут сорок на поезде до Барвихи и там снова пешком до дома минут пятнадцать. Не так трагично. Иду. Скорее отсюда. Во мне всё кипит, меня трясёт, долго не могу успокоиться. Желудок режет, в ушах стучит и начинает болеть голова.

Я опаздываю на поезд на пять минут и жду целый час, когда придёт следующий. Он задерживается. Сегодня, похоже, всё против меня. Времени достаточно чтобы всё обдумать, и я снова и снова прокручиваю в голове произошедшее, но так и не понимаю, почему он так поступил, зачем сжёг все мосты…

Наконец приходит электричка. Людей почти нет. Я сижу у окна и всматриваюсь в ночь. Темно. Редкие огни медленно проплывают мимо. Начинает капать дождь.

Добираюсь до дома очень поздно. На сердце противно, гадко. Вася-Вася… Хочу вымыться, смыть его прикосновения. Дождь в тему… Будто это я разливаюсь слезами.

Вася, что ж ты так все испортил? И как же погано, Вася, какая ж ты скотина. Как теперь с тобой здороваться, в глаза смотреть… Теперь, как только гляну на тебя, перед глазами будет твой подлый, кривой, тонкий член. И в Крым я к тебе не поеду уже. Да…

От станции идти минут пятнадцать. Выхожу из вагона в тёплый дождь. Грустно. На голову и плечи падают крупные тёплые капли, я глубоко вдыхаю густой влажный воздух и мне становится легче. Меня больше не колотит, остаётся только отстранённая усталость. Отпускает. Медленно бреду к дому. Струйки текут по лицу. С волос на шею, на спину, под платье.

Окна тёмные, только в гостиной тусклый свет. Значит Марко нет…

Как только в голове раздаётся его имя, сердце моментально учащается. Наверное, он звонил, но я не могла ответить и прочитать сообщения… Почему же он не пришёл? Я-то думала, он ждёт дома. А может был и уже ушёл? Как же ему позвонить?

Стоп! Хватит! Ты чего так разволновалась? Сейчас самое главное скорее упасть в постель, а все остальное будет не сейчас. Завтра…

Не хочу с кем-нибудь столкнуться, поэтому план такой: тихо затворить дверь, и как мышка прошмыгнуть в свою комнату. Смотри же, не звякни ключами. Крадусь как тать. В гостиной, наверное, Инга — чувствую её любимые ароматические свечи. Навязчивый восточный запах. Почему она так его любит? Дура она все-таки. И приглушенная музыка со стонами — это в её духе. Разумеется, опять напивается. Ладно, она мне никто, мы почти даже и не разговариваем.