Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук
– Есть немного, – ответила я, пожав плечами. – Если поможешь отсчитать время, мне больше не придется разбираться, как работает эта штука. – Я подняла секундомер, который дал мне тренер Картер.
Парень с трибун перелез через отделявшие нас ряды и сел рядом.
– Давай, все равно тут больше нечем заняться.
– Хмм… ты мог бы побегать. Вроде как именно этим мы и должны здесь заниматься.
– Вроде как. – Он покачал головой. – Только это совсем не прикольно. Кроме того, по физкультуре легко получить отлично. Можно просидеть тут целый семестр, а потом все нормативы сдать на отлично. У меня так в прошлом году получилось.
Для человека, который вечно прохлаждается на физкультуре, он был в неплохой форме. Не такой крутой, как у игроков в футбол, но выглядел мой новый знакомый достаточно подтянутым.
– Значит, ты целый семестр просидел на этих трибунах?
– Если надо было бегать, да. Но иногда приходилось играть в теннис или еще во что-нибудь на улице, когда тренер Картер следил за нами. – Он закинул ноги на спинку скамьи перед нами.
– Ты не похож на того, кто целыми днями сидит.
– А ты что, разглядывала меня, новенькая?
– Нет, – со смехом ответила я. Мой ответ прозвучал, как оправдание, хотя оправдываться я совершенно не планировала. Как будто я в чем-то провинилась! Да, он был симпатичным. Но я и не думала разглядывать его. Я уже увлеклась одним парнем не из своего круга. Двое парней не из своего круга – это уже перебор.
– На самом деле я не возражаю. Что поделать, если мне достались такие замечательные гены, – заявил он с самодовольной улыбкой.
– От скромности ты не умрешь.
– Меня зовут Феликс. – Парень протянул руку.
– Бруклин.
– Бруклин Сандерс. Да, знаю. Тренер Картер каждый раз устраивает перекличку.
Верно. Но я не запомнила его имя. Я всегда очень боялась, что не расслышу, как учитель назовет мое имя, и попаду впросак. Мне так не нравилось отвечать: «Здесь». Самая нелюбимая часть урока. Почему тренер Картер не мог просто запомнить наши имена?
– А еще ученики, которые получают стипендию, всегда привлекают к себе внимание. А ты, похоже, еще на первом месте в черном списке Изабеллы. Так что тебя было трудно не запомнить.
– Откуда ты знаешь, что я в черном списке Изабеллы?
Он пожал плечами.
– Слышал о том, что случилось на вечеринке в пятницу.
О боже! Услышать о чем-то подобном, это, наверное, еще хуже, чем увидеть своими глазами. А может, и одинаково плохо.
– Зачем же ты тогда разговариваешь со мной?
– Потому что мне плевать на Изабеллу. А также на то, сколько у тебя денег. Я глубже этого, новенькая. – Феликс слегка толкнул меня локтем.
Я улыбнулась. Феликс оказался третьим человеком в школе, кто отнесся ко мне по-доброму. Хотя он знал, что Изабелла ему этого не простит. Что делало его поступок еще более привлекательным в моих глазах. Я была бы рада, если бы у меня появился еще один друг. К тому же он оказался таким легким в общении.
– Прямо глубже?
– Да. Я самый глубокий человек на свете! Сейчас я тебе докажу… только задам один вопрос. Так… какой у тебя любимый цвет?
– Не слишком-то ты глубоко копаешь, – рассмеялась я и встала. – Мне нужно еще побегать.
– Ладно. Раз ты настаиваешь. – Он тоже встал.
– Ты собираешься оторвать свою задницу и пробежать целую милю?
– Что делать, если иначе я не узнаю твой любимый цвет. – Он последовал за мной на беговую дорожку.
Вместо того, чтобы покрасоваться и сорваться с места, словно спринтер, Феликс побежал рядом со мной. Я оказалась права. Феликс явно не предпочитал сидячий образ жизни, и во время бега он даже не запыхался.
– Ты играешь в какие-нибудь спортивные игры? – спросила я.
– Ты не можешь задать мне вопрос, пока не ответишь на мой.
Я вспомнила наш дом в Делавэре. Когда мама еще не заболела, она все время пела, готовя на кухне. Многие лучшие воспоминания были связаны с этой кухней, стены которой горели солнечным, ярко-желтым цветом.
– Желтый.
– Спасибо, что ответила. И нет, я ни во что не играю. Я же не какой-нибудь дебил.
– А какая связь между дебилами и спортивными играми? – усмехнулась я.
– Стремление выбиться в местную элиту. Получить всеобщее одобрение. А еще эти игроки любят похлопывать друг друга по заднице. Нет, это совсем не мое.
Я никогда не задумывалась о подобных вещах.
– Только не говори, что ты играешь в волейбольной команде или еще где-нибудь. Я не хотел оскорбить тебя.
– Нет. Командный спорт тоже не мое.
Возможно, в другой жизни я бы с удовольствием играла в волейбол. Но сейчас у меня на это попросту не оставалось времени.
– Ну, мы с тобой – настоящая команда бегунов из двух человек. И если ты когда-нибудь переживала из-за того, что не могла хлопать своих сокомандников по попе, у тебя есть шанс наверстать упущенное со мной. – Парень игриво подмигнул мне.
Я так покатилась со смеху, что мне даже пришлось остановиться.
– Ну уж нет! – воскликнула я, продолжая смеяться.
Феликс побежал спиной вперед, чтобы видеть меня.
– Извини, не удержался. До встречи на ланче. – Он помахал мне рукой и направился к спортивному залу. У входа стоял тренер Картер и кричал, чтобы мы возвращались внутрь.
* * *Кеннеди поставила свой поднос рядом с моим и откусила яблоко.
Мой взгляд был прикован к пустому столику, за которым обычно сидели «Неприкасаемые». Они опоздали в школу. А теперь опаздывали и на ланч. Я кусала нижнюю губу. Что вообще, черт возьми, происходит?
– Что с тобой? – спросила Кеннеди. – Я думала, ты будешь с радостью ждать ланча, чтобы пообщаться с Мэттью.
– Ты так говоришь, как будто я преследую его.
В глубине души мне хотелось рассказать ей о том, что я видела утром. Но потом я напоминала себе, что не хочу вмешиваться в чужие дела.
– Значит, ты не собираешься подойти к их столику и сесть за него? Момент просто идеальный. Ты будешь сидеть там, а когда они придут, то присоединятся к тебе.
Я рассмеялась.
– Нет.
Такого я точно не сделаю!
– Как знаешь. Мне же лучше. А то я боялась, что ты теперь бросишь меня.
– Nunca.
Кеннеди улыбнулась и еще раз откусила яблоко. – Nunca.
Я старалась сосредоточить внимание на Кеннеди и не смотреть на пустой столик.
– Как прошел урок фотографии?
– Здорово. Я распечатала несколько. – Кеннеди достала из рюкзака фотку и протянула мне. Она сделала ее в пятницу вечером у меня в комнате. Мы на ней улыбались. Даже странно было видеть себя такой счастливой, ведь на душе у меня
