Не дружи со мной - Ася Лавринович
– Значит, Буравин – твой бойфренд? – усмехнулась Уля.
– Ты знаешь Германа?
– Кто Буравчика не знает? – Шацкая пренебрежительно пожала плечами. А затем с сожалением взглянула на меня: мол, еще одна дуреха клюнула на смазливого парня.
– Буравчик – хороший, – нахмурилась я. И сама подивилась, как эта фраза вылетела из моих уст. Я Германа сразу невзлюбила, но мне хотелось все говорить в пику Ульяне.
– Все они хорошие, – нахмурилась Ульяна, – до поры до времени…
Глаза Ули от злости из голубых превратились в темно-синие. А сама она стала такой сердитой, что, если бы перед ней была боксерская груша, а не я, она ее здорово отдубасила бы. Ой, кажется, Пашка попал. Не так-то просто будет отогреть сердце нашей Снежной королевы.
На всякий случай я отскочила на пару шагов назад.
– Куда ты снова отходишь? – сердито проговорила Уля.
– Мало ли что от тебя можно ожидать, – честно ответила я.
– Сказала же: стой на месте! – приказала Шацкая, еще резче выкидывая вперед кулаки.
– Ага, сейчас! – Продолжила я пятиться назад. Еще ненароком меня зашибет… – Только штаны подтяну.
– Полина! – угрожающе прошипела Ульяна. – Это может быть опасно!
В следующую секунду я почувствовала сильный удар в затылок. Будто потолок обрушился на мою голову. В зале вдруг на мгновение почернело, а затем из глаз посыпались яркие звезды. Странно, но в тот момент единственное, о чем я подумала: «Стерва! Все-таки она помнит мое имя…»
Глава четвертая
– Поля! Полин! – услышала я сквозь шум в голове ласковой голос Паши. – Вы совсем сдурели? Ты не видишь, куда бьешь?
– Да я что, – пробасил кто-то растерянно, – под горячую руку попала.
– Под горячую руку?! – продолжал возмущаться Паша. – Ты слепой, что ли?
– Ну еще вы тут подеритесь. Я ей сразу сказала, не скакать по всему рингу, как обезьяна. Рядом спарринг был… – это Шацкая пропищала.
– Когда она в себя придет? Нашатырь тащите!
Я почувствовала, как моей ладони коснулись чьи-то горячие пальцы. Прикосновение было таким нежным и родным. Это Паша! Паша, предназначенный мне самой судьбой… В груди радостно дрогнуло. Сразу перехотелось оповещать остальных, что я пришла в себя. Да я вроде даже и не отключалась. Вот только не заметила, как вокруг меня столпились все, кто был в зале. Паша тронул мое запястье, а я готова была зажмуриться еще сильнее, пусть держит мою руку и никогда не отпускает.
– Давайте я крохотуле моей искусственное дыхание сделаю, – раздался надо мной голос Германа, – рот в рот.
Что ж, эти слова подействовали на меня круче любого нашатыря. Я тут же широко распахнула глаза:
– Не надо мне никакого рта!
Тем более Буравьиного…
– О, очухалась! – обрадовался Буравчик.
– Как ты? Тошнит? – спросил меня с беспокойством в голосе Паша.
Определенно хотелось ответить: «Теперь лучше».
– Голова гудит, – хрипло сказала я. Поморщившись, осторожно дотронулась до макушки, на которой созрела огромная шишка.
– Тут есть медкабинет, – подошел ко мне тренер, – на втором этаже.
Было немного неудобно, что вокруг собралось столько людей.
– Спасибо, не надо, – пролепетала я, но Пашка уже подхватил меня на руки. Ох… Ничего другого не оставалось, как теснее прижаться к другу.
Когда мы вышли из кабинета врача, который меня осмотрел и сообщил, что с головой все в порядке (Неожиданно!), Долгих с сожалением в голосе произнес:
– Прости, Полин, не надо было звать тебя на эту тренировку.
– Что уж там, – проговорила я слабым голосом, хотя чувствовала себя просто замечательно. Может, Пашка еще раз на руки возьмет? И утащит сразу в загс. – Не успела Ульяне разрекламировать тебя. Видишь, как получилось.
– Вижу, – печально отозвался Паша.
Может, он и забьет на эту не самую удачную идею – сойтись с Шацкой? Они такие разные.
Я, зачем-то еще и прихрамывая в придачу, направилась к женской раздевалке. Долго приводила себя в порядок, потому как видок после первой тренировки по боксу был еще тот. Еле смыла макияж, расчесала волосы, переоделась в платье… Черт! Еще и шпильки. Ноги после непривычной нагрузки гудели. Выползла в коридор в страхе снова столкнуться с Буравиным. Но снаружи меня ждал еще более неприятный сюрприз.
Паша стоял напротив Ули рядом со стойкой, где продавались банки со спортивным питанием, свежевыжатые соки и кофе. Еще там было несколько аппетитных плюшек. Наверное, этот товар в подобном заведении пользовался наименьшим успехом, но я с горя готова была слопать все, что видела на витрине.
Ульяна кокетливо над чем-то хихикала, то и дело дотрагиваясь до Пашкиного плеча. Я непроизвольно сжала кулаки. Закрепить полученный сегодня теоретический материал? Мой непревзойденный стиль медведя… О чем-то договорившись, Шацкая отвернулась к витрине с плюшками, а Паша направился ко мне.
– Как ты?
– Если честно, опять поплохело, – призналась я.
– Черт, у меня тачка в ремонте. Так бы тебя подвез. Вызову такси, – сказал Долгих. – Буравчик домой уже ушел, извини, не успел его задержать.
– Ох, какая жалость! – скривилась я. Уполз мой пупсик.
Пашка молчал, видимо, не горя желаниям посвящать меня в свои амурные дела. Я осмелилась спросить первой:
– Ты разговаривал с Улей?
– Да, договорился с ней о встрече.
– Вот как! – На моем лице отразилось разочарование.
– Ты чего? – удивился Пашка.
– А как же мы с Буравчиком? – обиженно произнесла я. – Мое женское счастье от тебя зависит.
– После сегодняшнего я решил, что между вами вряд ли что-то получится, – сказал Пашка, – ты так на него реагировала…
– Я уже передумала, – быстро сказала я, – такая мужская решительность подкупает.
Друг внимательно смотрел на Улю, по-прежнему стоящую у стойки с выпечкой. Я же непроизвольно сделала шажок навстречу Долгих и засмотрелась на его красивый родной профиль. Прямой нос, чуть приоткрытые пухлые губы, изогнутые черные ресницы, глаза цвета спелого крыжовника… А не перетопчется ли Шацкая? Позарилась на чужое! Следующее предложение вылетело как-то само
