(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля
Один удар по «сердцу», и приложение тут же напоминает о необходимости выставить собственную оценку по результатам встречи. Информация о баллах партнера становится известна только после того, как их прописали оба.
Сола, я дал их тебе еще на третьей минуте нашего знакомства, а затем ты их просто подтвердила.
Касаюсь экрана, и меня переносит на страницу с рейтингом.
Десять из десяти…
Это, мать их, десять из десяти!
«Не рекомендуется», — вспоминаю выдержку из правил и довольно смеюсь, потому что мы дали честную оценку друг другу.
Сообщение. От нее. Единственное, где можно оставить комментарий.
Глупо после высшего балла опасаться читать послание.
— Сделай уже это, Белов! — подгоняю я себя и…
«Спасибо за сказку, Алден! Это было волшебно!»
Кхм… Большей банальности я не слышал.
Черт, но почему тогда у меня такая невыносимо довольная физиономия и возвращение того же умиротворенного состояния, которое, казалось, было безвозвратно утеряно несколько минут назад.
Умываюсь. Прикидываю, сколько времени понадобится, чтобы заехать домой. Я проспал немногим больше трех часов после почти пятичасового марафона страсти, но никакого упадка сил, наоборот!
Открываю приложение, мне нужно написать ответный отзыв.
И то, что никогда не было для меня проблемой, превращается именно в нее.
С десяток раз набрав и стерев сообщение, понимаю, что по сравнению с реальностью все слова будут звучать банально, а поэтому ловлю самую первую и честную мысль: «Сола, я хочу тебя снова». Вразрез с политикой клуба, зато так, как требует мое сердце.
Как только секундная стрелка завершает свой круг и извещает меня о шести часах утра, я набираю номер начальника службы безопасности отеля, в котором сейчас нахожусь.
Кроет матом за то, что перепугал своим ранним звонком.
Понимаю. Извиняюсь. Посылает еще дальше, но при этом все же полностью удовлетворяет мою просьбу.
А спустя пятнадцать минут я становлюсь обладателем записи с камер наблюдения, по которым могу отследить весь ее путь от номера до выхода из отеля.
Она снимает туфли и идет… босиком? Старается держаться ровно, но заметно, как ее ведет влево.
Единственная мысль: подхватить, вернуть и… любить.
Усмехаюсь, проводя рукой по волосам.
Десятка впечатлила?
Она!
Сама Сола тоже…
Видео заканчивается отъездом ее такси от отеля, а я пристально слежу за машиной и наконец-то высматриваю то, чего ждал с самого начала.
Номер.
Глава 8
Надежда
С грохотом опускаю стакан на столешницу рядом с мойкой, упираюсь в нее же обеими руками, давая себе возможность окончательно восстановить дыхание. Адреналин, выброшенный в кровь, опять разгоняет сердце до максимума, но это совсем не те ощущения, что я испытывала чуть раньше… с ним. Эти я не хочу. Совсем.
Отвожу голову назад, потягивая мышцы шеи и вспоминая поцелуи — напористые, стремительные, но не выходящие из-под контроля.
— Мам, что ты здесь делаешь? — интересуюсь ровным, спокойным голосом, в основном потому, что еще окончательно не покинула ту реальность — реальность ничем не сдерживаемых желаний. Сейчас мне еще все равно, что происходит в этой, но надолго ли?
— Надежда, тебе не кажется, что это глупый вопрос? — сразу же заводится она. — Ты бросаешь детей одних дома, не предупредив меня, что задерживаешься. Не отвечаешь на звонки! — Еще больше усиливает натиск: — И вообще, ты смотрела на часы?!
По старой привычке я краснею, и этот процесс начинает с такой скоростью отнимать остатки моего прекрасного настроения, что его можно сравнить с высасыванием из меня жизни какой-то потусторонней тварью.
То, что мы находимся в полнейшей темноте, играет мне на руку, я не хочу вопросов по поводу моего внешнего вида.
— Мама, я вызову тебе такси, — у меня неожиданно находятся силы, чтобы озвучить мысль и высказать ее довольно уверенно.
Шагаю по направлению к столу, чтобы присесть напротив нее.
— А-а-а! — вскрикиваю, отлетаю обратно к мойке, больно ударяюсь рукой об ее край.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})На кухне нас не двое — трое… или больше?!
Это что еще за ночные сборища?
Быстро выбрасываю вбок левую руку, со всей силы хлопаю по выключателю.
Их двое.
Четыре глаза с тщательностью военного сканера изучают меня с ног до головы.
Дрянь! Ну вот почему именно сейчас? Сегодня?
Молчание грозит перерасти в гнетущее, но никто не спешит его прерывать.
Мама с неодобрением хмурит брови, сжав губы в едва заметную тонкую малиновую полоску.
Витя…
Впечатлен! Мне была бы даже приятна подобная оценка, но я знаю этот хищный огонек в глубине его глаз: во что бы то ни стало заполучить желаемое.
Что?
Меня?
Кх… Как он тогда говорил? Ты больше не привлекаешь меня как женщина, и это на внутреннем уровне, внешнее тут не при чем.
— Откуда это ты? — прорывает наконец маму.
— Встречались с Есей, давно не общались. А она в простые места не ходит, вот и меня приодела по случаю, — без зазрения совести вру я, начиная медленное движение на выход.
Небольшая пауза, которая требуется им обоим, чтобы переварить мой ответ. Мама поспешно бросает мне в спину:
— Витя привез деньги.
— Отлично, — сообщаю я им, — где?
Да, я учусь, потому что привезенные Виктором деньги могут оказаться всем, чем угодно.
— Мне пора, — вдруг ни с того ни сего сообщает мама. – Такси уже ждет. Витя, было очень приятно с тобой пообщаться!
И она, со скоростью объекта, которому придали мгновенное ускорение, вылетает из кухни, а спустя полминуты я слышу, как захлопывается входная дверь.
А еще через десять секунд я оказываюсь подхваченной и с размаху усаженной на обеденный стол, и руки бывшего внаглую тянут полы моего платья вверх….
Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя от таких бурных проявлений чувств. Кажется, что даже скандалы последних лет совместной жизни были менее эмоциональными.
Неужели только из-за внешности?
— Значит, встреча с подругой? — с придыханием шепчет он мне прямо в лицо, сминая ткань платья уже на поясе. — А не слишком ли откровенно? — Упирается руками в мои плотно сдвинутые колени, пытаясь раскрыть их и все больше раздражаясь из-за оказываемого сопротивления.
—Витя, — наконец-то прерываю свое молчание, одновременно перехватывая обе его руки. — Прекрати! — громким шепотом возражаю я.
— Хочешь поиграть в недотрогу? — скалится он, усиливая напор и с легкостью освобождаясь от моего захвата. Одна рука грубо лезет под кружево моих трусиков, вторая цепляет волосы на затылке, с силой оттягивает их назад, заставляя сильнее отвести голову. Секунда, и он впивается мне в шею острым, болезненным поцелуем. Перед глазами возникает кровоподтек, с которым точно придется что-то делать.
Я провела больше пяти часов с человеком, который при всей своей страсти и некотором безумстве происходящего не оставил на мне ни следа. Хотя мог. Могу даже поспорить, что ему этого хотелось, но…
— Прекрати! — повторяю я уже в полный голос, чувствуя, как бешеная волна негодования поднимается из глубины, и она же многократно усиливается, когда я слышу его возню с пряжкой ремня.
Резко дергаю головой, высвобождая волосы, отвожу руку назад и с силой наношу удар основанием ладони, согнутой в запястье — единственный прием, который я помню из объяснений брата, еще когда училась в школе.
Действует не то чтобы отрезвляюще, но он фокусирует на мне свой мутный, блуждающий взгляд, а я озвучиваю угрозу, после которой он грязно ругается, но отступает.
— А как же твой еб…рь? — с остервенением и явным презрением едко произносит он.
В очередной раз замираю от его откровенно вызывающего хамства и выдаю то, что не позволила бы себе в менее обостренной ситуации:
— Если я расскажу ему, он просто… тебя… убьет. А я пока не могу, ты же все-таки отец моих детей.
Я никогда не вру.