Моя неприличная тайна - Любовь Прекрасна
Мне никогда не завести друзей.
Уже собираюсь отвернуть, как Инна поворачивается в мою сторону и машет рукой, снова улыбаясь. А потом что-то отвечает той девушке, после чего уходит, оставляя ту в недоумении. Блондинка смотрит на меня, а я на нее, еле сдерживая себя, чтобы не показать ей язык.
После чего иду на занятие, чувствуя, что этот день принесет мне немало радости. Отсутствие Саида дает мне шанс неплохо провести время. Надо лишь просто поверить в себя.
Пары проходят спокойно и, кажется, слишком быстро. Уже настало время обеда, а значит совсем скоро мне придется ехать домой. Не хочу. Собрав свои вещи, плетусь в столовую. Оттого что утром я ничего не съела, мой желудок начинает протестовать, жалобно постанывая. Надо срочно исправлять ситуацию.
Но не успеваю я переступить порог кафешки, что находится в нашем корпусе, как становлюсь свидетелем неожиданной сцены. Я вижу, как Инна выливает целую порцию своего кофе прямо на Акульского.
— Ненормальная, ты же могла меня обжечь. — начинает тот кричать, приходя в бешенство.
— Жаль, что мне это не удалось. — кидает Инна в ответ и пулей вылетает из кафе, что я еле успеваю отойти назад, чтобы уступить ей дорогу.
Выглядит она не очень хорошо. Ее блузка вся мокрая и грязная, почти так же как и Павла.
Что у них тут произошло?
Пока пытаюсь понять, не сразу замечаю Акульского, что так быстро движется в мою сторону. И уже готовлюсь к тому, что сейчас он собьет меня с ног, как вдруг, откуда-то сзади меня подхватывают чьи-то руки и тянут назад.
Пашка пробегает мимо, спеша за убежавшей Инной. А я все еще болтаюсь в воздухе, чувствуя горячее дыхание на затылке. В панике начинаю брыкаться, пытаясь освободиться, и в какой-то момент больно ударяюсь головой о…
Кажется, чей-то нос….
Раздается стон, а потом меня резко выпускают.
Разворачиваюсь и вижу Соколовского..
— Боже, мелкая, ты чего дерешься? — стонет он, потирая свой нос. — Причем постоянно.
— Возможно, тебе стоит держаться от меня подальше?
Кидаю в ответ, и недолго думая, отворачиваюсь, чтобы уйти. Но разве это можно сделать так просто? Сильные руки снова меня хватают, не позволяя сделать и шага.
— А как же помощь умирающему?
— Это не смертельно. — шиплю в ответ, пытаясь вырвать руку.
Он держит меня крепко, еще ближе подтягивая к себе. Мне не комфортно. И я злюсь. Уже в который раз Соколовский переходит все границы дозволенного. Если бы сейчас нас увидели кто-то из моей семьи, то я была бы опозорена навечно.
— Отпусти… - цежу сквозь зубы, толкая его свободной рукой в грудь.
Я чувствую его запах. Не хочу чувствовать, но чувствую. Дышу им. И это бесит меня еще сильнее, потому что перед глазами появляется картина нашего вчерашнего поцелуя.
Он так близко.
Смотрит на меня так, как кот смотрит на свою добычу. Играет с ней, перед тем как съесть. Это пугает. И в то же время я не хочу быть мышью, чья судьба предрешена. И если дома я обязана подчиняться отцу, то тут… Сейчас…
Перестаю его бить, и приобняв за шею все той же свободной рукой, приподнимаюсь на цыпочках и целую в губы. Мой поцелуй длится всего секунду, но кажется, что целая вечность. Отлипаю, в шоке смотря на его лицо, и чувствую, как щеки заливают яркой краской.
Не это я хотела сделать…
Но в последний момент что-то щелкнуло внутри…
Что-то, что заставило меня поддаться соблазну перейти черту…
Какая-то маленькая частичка меня взбунтовалась, когда я подумала об отце…
Как и я, Соколовский выглядит немного потерянным, но уже через мгновение все меняется. Я даже не успеваю понять, как он резко дергает меня к себе, снова, и уже вместе со мной заворачивает за угол, подальше от чужих глаз. А потом…
Прижав меня к стене, Леша начинает меня целовать…
И этот поцелуй совсем непохож на мой. И даже со вчерашним его не сравнить. Сегодня все иначе. Сегодня…
Он целует по-настоящему…
Так как описывают это в книгах..
Дерзко..
Горячо…
Головокружительно опасно…
Дергаюсь, когда его язык оказывается внутри моего рта.“Это неправильно” — кричит мой внутренний голос, но то, что творит Соколовский, заставляет меня его не слушать. Неуверенно отвечаю на его ласки и слышу слабый стон, когда наши языки переплетаются.
Неужели это я?
Обхватываю его за шею, боясь упасть. Хоть Леша и крепко держит меня, но я больше не доверяю своим ногам. Они словно подгибаются, отказываясь меня слушать. Он обнимает еще сильнее, прижимая к себе и практически не оставляя места между нами.
Я чувствую его всего…
Слышу, как бешено бьется его сердце… В такт с моим… Как треда его грудь, что соприкасается с моей. И с каждым легким трением мои соски становятся все чувствительнее. Низ живота сладко тянет, и все мое тело дрожит.
Я не понимаю, что со мной…
Не понимаю, что творю…
Легкие горят от нехватки кислорода, но я просто не в силах заставить его остановить. И не хочу…
Я перешла черту..
Назад дороги больше нет…
— Совсем стыд потеряли… - слышу сквозь туман чей-то голос. Совсем рядом.. — Молодые люди, вы находитесь в учебном заведении между прочим..
Соколовский прекращает меня целовать. На долю секунду наши глаза встречаются, а затем, подмигнув мне, он разворачивается к говорящему. Я вся горю от стыда, и просто не знаю, что мне делать.
Нас спалили…
ОТЕЦ ОБО ВСЕМ УЗНАЕТ…
Чуть ли не вжимаюсь в стену, желая провалиться сквозь стену.
Мне конец..
— Соколовский… — тянет мужской голос. — Мог бы и сразу догадаться, что это ты. И кто там с тобой?
— Это неважно. — Леша делает шаг назад, закрывая
