Лаборант - Юлия Оайдер
– А зачем тогда хранишь это советское барахло? – непонимающе смотрит на меня Хантер.
– Я тешу надежду починить этот экземпляр за свой счет. Те китайские модели, которые мы закупили на ГРАНТ, вышли из строя после третьей демонстрации закона Ома, – вздыхаю я и закрываю статью. Сегодня мне не светит ее дочитать.
– А что с этим не так? – задумчиво, как будто риторически, спрашивает он и берет со стола отвертку.
– Лучевая трубка пришла в негодность, вероятнее всего, – поднимаюсь на ноги я и подхожу с противоположной стороны стола, с интересом глядя на то, как Хантер начинает выворачивать винты, вскрывая корпус прибора. – Хочешь проверить?
Парень демонстративно подносит к своему рту винт и зажимает зубами, хитро сощурившись.
– Не подавись, – вырывается у меня, на что парень ухмыляется, выкручивает последний крепеж и убирает металлическую крышку вместе с извлеченными винтами.
– Если я верну этой рухляди былую работоспособность, ты сходишь со мной на подобие свидания и перестанешь делать вид, что меня не существует? – спрашивает Хантер.
– Я не… – собираюсь возразить, но не успеваю придумать ответ.
Парень облокачивается на корпус осциллографа, наклоняется совсем близко к моему лицу и заговорщическим полушепотом произносит:
– Я здесь работаю всю неделю, за все время это наш первый разговор, который продлился больше минуты. Ты всегда куда-то сбегаешь, даже, сказал бы, избегаешь меня. Ты меня боишься, Аня?
Каков наглец… Да, это было неправильно, я действительно старалась поменьше общаться с парнем, но лишь по причине того, что в его присутствии со мной происходит что-то невообразимое. Вот точно как сейчас, когда мое сердце выбивает барабанную дробь и я ощущаю приятное головокружение, непроизвольно опуская взгляд на его губы.
– Не боюсь, Хантер, – наконец, отвечаю я, усилием воли, заставляю себя посмотреть ему в глаза, гордо вскинув подбородок. – Просто я тебя не знаю, да и подкат выглядит слишком дешевым.
– По моему я достаточно сдобрил свой подкат обещанием бесплатно отремонтировать прибор, но думаю против козыря ты точно не устоишь. Простить тебе ремонт битой тачки? – скалится он, выгнув бровь.
– Нет уж, заплачу, – морщусь я. – Мне не нужны подачки и в дальнейшем рычаги для манипуляции.
– Тогда просто не планируй ничего на выходные. Надеюсь, ты любишь гонки, – спокойно говорит парень, осматривая внутренности осциллографа.
– Еще чего, – фыркаю я и возвращаюсь на свое место за столом, повернувшись к Хантеру спиной.
Какая самоуверенность и наглость! Да, где-то в глубине души я бы очень хотела согласиться. На все. Буквально плюнув на свою гордость с высокой колокольни. Но не могу так поступить, поскольку здравый смысл кричит благим матом и всячески указывает мне в сторону граблей, на которые я снова могу наступить.
Успокаиваю свою «темную сторону» тем, что даже если бы очень хотела, я не смогла бы пойти с Хантером на «подобие свидания» по одной простой причине – в выходные дни я тоже работаю, но немного в другом месте.
Иногда жизнь ставит нас в настолько сложные ситуации, что приходится вертеться как веретено. Вот я и верчусь, работаю в выходные, поскольку зарплаты преподавателя не хватает, чтобы покрыть все планируемые расходы.
В субботу и воскресенье я подрабатываю настройщиком звука в одном музыкальном баре на окраине города. Местечко на отшибе, где вероятность встретить знакомое лицо очень мала, а это именно то, что мне нужно.
Моих знаний физики и трех лет в музыкальной школе в юности оказалось вполне достаточно, чтобы хорошенько настраивать музыкальное оборудование и следить за частотами его звучания в процессе концерта. Каждый раз приходится работать с разными группами, но обычно не больше двух дней с каждой.
Чего я здесь только не повидала, даже драки и караоке батлы от которых вянут уши, но те скромные десять тысяч, что я получу за двадцать часов работы, куда лучше, чем ничего.
– Зачем ты ездишь на эту работу, если ее ненавидишь? – жужжит над ухом недовольная Лиза. – Продай машину, если тебе так сильно нужны деньги и не порть мне рабочее настроение своей кислой миной!
Как назло еще с самого утра раскалывается голова, так сильно и больно, словно кто-то с завидной периодичностью бьет металлическим половником по жестяной кастрюле, разнося этот болезненный импульс по всем моим нервным окончаниям. А тут еще подруга со своим брюзжанием… Поэтому я, пока стоим на светофоре, выпиваю вместо одной таблетки сразу пару, хуже уж точно не станет.
– Ты знаешь, что я не могу ее продать, – отвечаю я, стараясь держать себя в руках и не отвечать слишком грубо.
Продай… Ах, если бы все было так просто. Этот маленький компактный автомобиль, руль которого я сейчас сжимаю по пути в бар, – внезапный подарок одного очень хорошего человека, которого мне не хочется обижать.
– Тогда будь добра, натяни улыбку и источай позитив, – показательно улыбается во все тридцать два зуба Лиза, поправляя жилетку официантки.
Если я изо всех сил стараюсь быть незамеченной, то подруга наоборот хочет показать себя во всей красе, виляя задницей перед лицами посетителей. Короткая юбка, декольте и красная помада – вот ради чего порой в этот бар приходят наши студенты. Лизу данный факт совершенно не смущает, ведь у нее на все случаи жизни одна отмазка: «Им есть восемнадцать».
– Почему ты не спросила меня, как мы с твоим лаборантом двигали коробки? – закусив ноготок и выгнув бровь, улыбается Лиза. – Обычно ты устраиваешь допросы с пристрастиями, а тут… У тебя что, появилась своя личная жизнь?
– К сожалению, нет. А не спрашиваю лишь потому, что я и так поняла, что ты добилась своего, – отвечаю, всем видом демонстрируя свою хладнокровность. Вот уж чего, а слушать о ее приставаниях к Хантеру и о дальнейшем развитии событий, каким бы оно ни было, мне совсем не хочется.
– А ты чего так напряглась? – хмурится подруга сверля меня взглядом. Еще бы чуть-чуть и она прожгла во мне дыру, как вдруг, Лиза начинает смеяться. – Ты сама на него запала, да? Бо-о-оже, так и есть, да?! Ну хоть тут наши вкусы совпали, а то Андрейка со своими усиками, фу, как ты вообще могла…
Заливистый смех Лизы выводит мою головную боль на новый уровень, а
