Весь этот мир не ты - Ана Сакру
— Давай вечером. Заедешь за мной в семь?
— Да.
Стас тут же отключается, будто боится, что я передумаю. Машка расплывается в хитрой улыбке.
— Мне показалось, или я действительно слышала, как Малинский от счастья бил хвостом по полу… — фыркает она, и я тоже начинаю смеяться.
Глава 12. Свидание
— Ну что? Куда ты хочешь? — Стас улыбается, выруливая из нашего двора, — В кино? В ресторан? Можем на стенд-ап сходить.
— Давай просто поужинаем, — я устало тру виски.
Сдать курсовую оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Профессор продержал нас почти три часа. А после мы с Машкой встряли в жуткую пробку. Дома я оказалась лишь в шесть, и самым большим моим желанием было все отменить. Если бы я вчера не сбежала с праздника, я бы наверно так и сделала. Но поступить с Малинским подобным образом второй раз подряд было бы слишком.
— Отлично, в "Марсель"? — интересуется Стас.
— Да, устрицы то, что нужно, — я слабо улыбаюсь и откидываю голову на подголовник. Стас включает музыку, позволяющую нам не разговаривать, что меня полностью устраивает.
— Тяжелый день? — участливо спрашивает Малинский.
— Да, — мне приятно, что он все понимает и не донимает меня лишними расспросами, позволяя просто отдохнуть во время дороги.
Из динамиков льется Weekend, меня окружает теплый запах кожаного салона и нотки мужских духов. Тело потихоньку расслабляется, сбрасывая накопившееся напряжение. Так, перебросившись лишь парой ничего не значащих фраз, мы добираемся до ресторана. Стас помогает мне выйти, его рука как бы невзначай накрывает мою поясницу и остается там. Напряжение тут же возвращается. Малинский напоминает мне, что привычные границы между нами стерты, и надо двигаться дальше. Его ладонь прожигает мою спину словно клеймо.
Администратор усаживает нас за уютный столик в глубине зала, и я с облегчением избавляюсь от тактильного контакта с парнем, занимая противоположный диванчик. Пальцы ощутимо подрагивают. Так, что даже меню слегка трясется перед глазами. Я заказываю устрицы и белое вино. Больше в меня ничего сейчас не влезет.
— Сядь со мной, — Стас улыбается одним уголком губ, прожигая меня затуманенным взглядом и выразительно хлопает по своему диванчику.
Я закусываю губу, и после секундных раздумий все-таки пересаживаюсь, тут же попадая в кольцо его рук. Лицо Малинского оказывается так близко, что начинает раздваиваться. Запах мятной жвачки ударяет в нос. Теплая ладонь сминает мою талию.
— Можно? — сиплым шепотом интересуется Стас, медленно сокращая расстояние между нашими губами.
А мне вдруг приходит в голову дурная мысль, что кое-кто другой бы не спрашивал. Я злюсь на себя за то, что в памяти в такой момент всплывает Аверин, и сама подаюсь Стасу навстречу. Его губы влажные и теплые. Мягкие. Он целует меня…уважительно что ли. Это бесит. Я притягиваю к себе его белокурую голову, сама проникаю языком ему в рот. Я хочу по-другому. Хочу, чтобы внутри загорелось все, лавой стекаясь вниз живота. Чтобы дышать стало нечем. Чтобы мне было плевать, что мы на виду у всех в шикарном ресторане, чтобы…
— Чёёрт, Лина, — Стас резко отстраняется, шумно выдыхая. Его глаза ошалело сверкают, — Я…
Он обводит взглядом зал, проверяя, смотрят на нас или нет. Он чувствует смущение, а я жгучее разочарование.
— Может ко мне, принцесса? — Малинский склоняется к моему уху, влажно дышит в висок, — Раз ты так…
Я лишь отрицательно машу головой и слабо улыбаюсь.
— Мы просто приехали поужинать. И я жду свои устрицы.
— Ок, — Стас обнимает меня, прижимая крепче к себе, но в этом нет никакого сексуального подтекста.
Он бы мог так и с сестрой сидеть. Разочарование разъедает меня изнутри. Нет, я не чувствую. Я не чувствую к нему ничего. Симпатия, доверие, уважение наверно, но этого так ничтожно мало для настоящих отношений. Я невольно воспроизвожу в голове вчерашнюю сцену в душе, и меня начинает лихорадить лишь от одного воспоминания. И свой отказ тоже вспоминаю. Сейчас я в нем совсем не так уверена.
Нам приносят вино, Стас начинает рассказывать про прошедший день рождения. Я слушаю вполуха, погруженная в себя. Хорошо, что в зале приглушенный свет, я опираюсь головой на грудь Малинского, и он не видит моего отрешенного лица. Хорошо, что я отлично улавливаю его интонации, и автоматически смеюсь в нужных местах. Мне бы наверно вообще было бы хорошо с ним, если бы я вчера не узнала, что бывает по- другому. Решусь ли я?
Через два часа мы покидаем ресторан, за все время лишь еще пару раз прикоснувшись друг к другу губами в целомудренном поцелуе.
— Поехали ко мне? — предлагает Стас, обнимая меня за талию, когда мы подходим к машине. Но я уже не хочу ничего.
— Нет, я устала, отвези меня домой.
На лице Малинского мелькает разочарование, но он не смеет возразить. По дороге мы едем молча. Я задумчиво смотрю на мелькающие огни ночного города за окном. Внутри бурлит ощущение пронзительного одиночества, причудливо переплетающееся с волнительным предчувствием. Ощущение, что скоро произойдет что-то очень важное, все больше захватывает меня. Не знаю, плохое или хорошее, но точно что-то значительное, судьбоносное для меня.
Стас заезжает в наш двор, глушит машину у парадного входа и притягивает меня к себе. Его поцелуй сейчас гораздо более требовательный и наглый. Рука с моей шеи медленно спускается на грудь и сжимает ее. Язык толкается в рот, ударяясь о небо. Но у него все равно такие мягкие губы. И слишком влажные. Я пытаюсь ответить, сама распалить себя, но ничего не выходит. Когда вторая его рука проникает мне под юбку и ползет по внутренней стороне бедра к развилке между ног, я сдаюсь.
— Мне пора. Спокойной ночи, — я отстраняюсь резко, смотря в его мутные, полуприкрытые веками глаза.
Малинский молчит, будто мои слова не сразу доходят до него. Потом, тряхнув головой, выходит из машины и, обойдя ее, открывает мне дверь.
— Спокойной, принцесса.
Он протягивает мне ладонь, помогая выйти. Я опираюсь на подставленную руку, делаю нетвердый шаг, и перед глазами все неожиданно темнеет от
