Лабиринты наших желаний (СИ) - Шнайдер Анна

— Сказать-то можете, — фыркнул Игорь Андреевич. — Но зачем? Взрослые и разумные люди так не поступают, а вы взрослая и разумная.

«Нет, я маленькая и глупая…»

— Хорошо. Ладно.

— Вот и отлично. Жду, — ответил он и положил трубку.

А Ксюша с трудом удержала себя от абсолютно бессмысленного поступка. Ей внезапно страшно захотелось плюхнуться на пол и просидеть там все оставшиеся до конца рабочего дня минуты. А может, и дольше.

Нет, но всё-таки. Как у него это получается?! Она всегда умела отказывать, ставить на место, отшивать, находить аргументы. Ну ладно, не всегда — последние восемь лет. А сейчас-то что? Куда это всё подевалось?!

Может быть, дело в том, что Игорь Андреевич прав? И если бы это был не он, и не элитная квартира на 54 этаже бизнес-центра, Ксюша с радостью ухватилась бы за возможность помыться нормально, а не кастрюлей.

А сейчас стыдно и неловко.

«Взрослая и разумная». Ну да, конечно. Взрослее некуда. И умная настолько, что голова пухнет от переизбытка мозгов.

Ладно, надо идти дорабатывать оставшиеся двадцать минут… и надеяться, что Виктор не вспомнит про так и не обсуждённый перспективный план. Или надеяться, что вспомнит?..

Ксюша сама не могла понять, чего хочет больше.

*

На этот раз Игорь Андреевич был в тёмно-сером костюме, но опять без галстука. Улыбнулся и кивнул, когда она подошла, и глаза за стёклами очков лукаво блеснули.

— Готовы, Ксения?

— Ну не издевайтесь, — она засмеялась, отводя взгляд. — Я как-то не привыкла мыться в квартирах у людей, которых знаю три дня.

— Думаю, в этом нет ничего страшного, — ответил он серьёзно. — Клянусь, чудовище под ванной у меня не живёт.

Ксюша хмыкнула и захихикала, представив себе чудовище под той огромной угловой ванной, которую она видела в квартире Игоря Андреевича. Да это чудовище её сожрёт, не жуя!

— А вы… не любите галстуки? — спросила она вдруг, когда они зашли в лифт и мужчина расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, будто его что-то душило. Видимо, Игорь Андреевич, как и Настя, не очень уважал скоростные лифты.

— Терпеть не могу. Удавки.

Ксюша улыбнулась.

— Мой папа тоже не любил. Избегал всеми силами. Я его всего один раз в галстуке и видела — на моём последнем звонке.

— Не любил? — переспросил Игорь Андреевич, и она кивнула.

— Да. Он умер. И его тоже звали Игорем, только Михайловичем.

— Соболезную вам, Ксения.

Голос его звучал искренне, и поэтому девушка пояснила:

— Это было давно, восемь лет прошло. Просто… вспомнилось.

— Понимаю.

Лифт остановился, двери открылись, и Игорь Андреевич пропустил Ксюшу вперёд, сказав:

— Прошу, Ксения.

А за порогом их ждала Настя, трясущая полотенцем над головой.

— Оле-оле-оле-оле! Спартак — чемпио-о-он! Оле-оле-оле!

— Для Спартака надо бело-красный шарф, Настюш, — усмехнулся Игорь Андреевич, забирая у Ксюши сумку и снова помещая её в чудо-шкаф в прихожей. — А белое полотенце — это из другой оперы.

— Из банной оперы, наверное, — предположила Ксюша.

— Точно! — Настя сунула ей в руки полотенце и, оглядев девушку с ног до головы, спросила: — Что тебе ещё нужно? Тапочки я там поставила, халат тоже висит. Шампунь, мыло… а бритву не надо?

Вот козявка! Ксюша даже чуть покраснела, а Игорь Андреевич засмеялся, качая головой.

— Ладно тебе, мелкая. Не смущай Ксению. Пойдёмте, покажу вам на всякий случай, как всё включается-выключается. Там заковыристо.

— А я пойду съем йогурт! А то кушать хочется.

— Съешь.

Настя убежала, а Игорь Андреевич, взяв Ксюшу под локоть, повёл её в ту самую огромную ванную.

На одном из крючков уже висел красивый тёмно-синий халат, и Ксюша тут же спросила, чей он. Так, на всякий случай.

— Настин. Но он чистый, не переживайте.

— Да я… просто.

На самом деле Ксюша больше всего боялась не того, что он грязный, а что этот халат принадлежал умершей жене Игоря Андреевича. Хотя… глупо. Вряд ли он дал бы ей вещь своей жены.

Думая об этом, Ксюша почти не слушала объяснения мужчины, касающиеся включения-выключения воды и переключения с крана на душ. В результате, когда Игорь Андреевич ушёл, Ксюша, раздевшись, поняла: она совершенно не помнит, что надо крутить или нажимать, чтобы вода стала литься из душа.

— Дура, — выругалась Ксюша, нацепляя халат. Он едва доходил до середины бедра, да и грудь кокетливо выглядывала в вырезе, но это естественно — Настя всё же подросток, у неё пока нет ни такой груди, ни толстенькой попы.

Ксюша выглянула за дверь, стараясь, чтобы была видна только её голова, и позвала:

— Игорь Андреевич!

— Иду, — отозвались издалека, судя по всему, из кухни, а потом в поле зрения девушки появился и сам мужчина. Без пиджака, в наполовину расстегнутой рубашке.

— Что-то случилось? — Игорь Андреевич вопросительно посмотрел на Ксюшу, и она вздохнула. Дура, только что ведь ей всё объясняли…

— Я забыла, как переключать воду, — призналась девушка. — Извините.

Он улыбнулся.

— Сейчас покажу, — и шагнул вперёд, входя в ванную. Замер, будто бы сражённый Ксюшкиным внешним видом, и она суетливо сжала халат на груди одной рукой, второй пытаясь оттянуть подол пониже.

— Вам идёт, — сказал Игорь Андреевич, рассмеявшись. — Но не надо так нервничать, Ксения. Я же не маньяк.

Она вспыхнула, отступая немного в сторону, чтобы дать ему пройти, и на сей раз, пока он вновь терпеливо всё объяснял, слушала внимательно даже несмотря на собственное смущение.

— Спасибо, — поблагодарила искренне, когда Игорь Андреевич закончил рассказывать и выпрямился, внимательно глядя на неё. Но не в вырез, и не на ноги — он смотрел на Ксюшины волосы.

— Знаете, — улыбнулся, — одна моя знакомая платит дикие деньги за химическую завивку, но её волосы всё равно не выглядят так, как ваши. У вас ведь натуральные кудри?

— Да, — она кивнула.

— Очень красиво, Ксения. И они, наверное, от воды сильнее вьются. Я прав?

— Да.

— Значит, увидим сегодня кудряшку Сью, когда вы выйдете из ванной, — засмеялся он. — Ну, я пойду. Если понадоблюсь, зовите, не стесняйтесь.

— Да я вроде всё запомнила…

— Ну мало ли, — пожал плечами Игорь Андреевич. — Спинку потереть, например.

Ксюша на секунду опешила.

— Спасибо, — улыбнулась, и кажется, даже не покраснела. — Я сама справлюсь.

— Ну и зря, — сказал Игорь Андреевич уже у самой двери. — Я неплохо это делаю. Но сами так сами.

И вышел. А Ксюша, сбросив халат, полезла мыться.

***

Игорь, смеясь, возвращался на кухню, где Настя уже доедала йогурт.

— А я думала, ты с ней останешься, — заявила дочка, облизывая ложку.

— Настя, — сказал он укоризненно, садясь рядом. — Зачем же? Сама справится.

Девочка надулась, и он пояснил:

— Никогда не нужно торопиться, Настюш. Как с фруктами. Если он созрел, сам к тебе в руки упадёт. А если нет, и сорвёшь с трудом, и внутри кислый окажется.

— А-а-а… — протянула дочь понимающе. — Значит, ты ждёшь, пока она созреет.

Игорь засмеялся и покачал головой.

— Можно и так сказать, если так тебе понятнее.

— А когда она созреет?

— Откуда же я знаю, дочка? Может, вообще никогда. Ксения всё-таки человек, а не фрукт.

Настя нахмурилась.

— Ну уж нет! Созреет, как пить дать! Гарантирую.

— Хорошо, — усмехнулся Игорь.

Он, в отличие от Насти, умел ждать. А ещё — ставить цели и добиваться их.

10

***

Выходить из ванной в халате Ксюша не решилась, поэтому хорошенько вытерлась полотенцем и нацепила свою одежду, после мытья показавшуюся какой-то особенно неприятной. Волосы тоже промокнула, но сушить не стала — иначе распушатся так, что она будет напоминать бешеного льва.

Перед выходом Ксюша посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась — мокрые кудри выглядели странновато, но ничего, когда высохнут, будет нормально. Расчёска у неё с собой есть, если что, приведёт себя в порядок в кинотеатре.