Папа с седьмого этажа (СИ) - Стар Алекса

— Верю тебе на слово!

Прогулка по вечернему городу запомнилась… неловким молчанием. Разговор как-то не клеился. Я чувствовала себя центром внимания, потому что Егор своим сияющим лицом привлекал к себе все взгляды. А я… Я как бельмо на глазу.

Мы переходили оживлённый перекрёсток, когда Егор подхватил меня под руку. Это прикосновение пробило до дрожи. Даже ноги подкосились, пришлось схватиться за крепкую мужскую руку и скорчить жуткое лицо.

— Ты часто туда ходишь?

— В эту кондитерскую? — нервно хихикнула. — Частенько. Как-то так сложилось, что когда нервничаю, то сразу вспоминаю о сладеньком. Там всё вкусное! А ещё там делают торты, можно взять много разных кусочков на развес и…

Я говорила и говорила. Пожалуй, именно выпечка и сладости были моей отдушиной. Готовить их у меня не получалось, поэтому я как Шерлок Холмс выискивала всё самое вкусненькое в нашем небольшом городе. То, чем можно всегда поживиться.

— Я во время учёбы всегда любил эклеры покупать. Ничто так не стимулировало успешную сдачу экзаменов, как вовремя купленный свежий эклер!

— М-м-м… — многозначительно протянула и снова улыбнулась: мне впервые попался мужчина-сладкоежка! Чудо какое-то!

— Так что тут я тебя в чём-то понимаю. Всем мясо подавай, отбивную или котлету, а мне вот эклер для полного счастья нужен.

— Сладкоежку может понять только другой сладкоежка! — Егор важно подытожил. — Но с сахаром нужно быть осторожней. Так что всего в меру.

— Не думаю, что кусочек торта может нам так уж сильно навредить. Явно не так сильно, как жених изменщик! Но из-за этого кролика сладкое есть не буду! Не заслуживает он этого.

— Это ты хорошо сказала!

— А вот начало удачного ремонта и… хорошее знакомство можно отметить сладким.

— Со мной-то? — Егор даже растерялся. — Обычно все жалеют, что встретились со мной…

— Наверное, я просто тебя плохо знаю! Поэтому и не жалею. И да, кстати, ничего ты меня не затопил! Всё было сухо.

В кондитерской было много народу, но нам удалось найти свободное место возле самой витрины за небольшим столиком. Егор взял чай, а я — двойную порцию какао, но остановили свой выбор мы на свежих эклерах с фруктовым кремом.

— Как тебе наш район?

— Неплохо… Я до этого жил на Восточной.

— О! — удивилась и принялась за эклер. — Это очень хороший микрорайон! Как-то… даже наша новостройка не котируется. Если бы я жила на Восточной, то сюда не переехала.

— Так получилось, — Егор виновато улыбнулся. — Но я не жалуюсь!

Элитный район. С очень крутыми домами и крутыми людьми. Не знаю, кем работает Егор, но Восточная — местная Рублёвка. Наш микрорайон не для самых богатых. Да и цены на жилье тут не кусались, что даже я однушку потянула. Но Егор, если переехал из того района, мог бы себе тут такие апартаменты взять!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теперь на соседа я смотрела с утроенным вниманием. Кто же он такой? И что забыл в наших местах? Понятно, почему я не встречала таких парней и мужчин: не там я обитала.

— У тебя… — мужчина немного смутился, — вымазалась кремом и шоколадом. Вот тут!

Егор показал пальцем на верхнюю губу.

— Ой, — смутилась и принялась вытираться салфеткой.

Увлечённая этим делом я не заметила, что Егор придвинулся ближе. Будь я более внимательной, то не села бы в такую лужу! Рука дрогнула, и я выронила салфетку. Склонилась за ней, а затем и вовсе во что-то врезалась затылком. Егор зашипел и сдвинулся в сторону, скрипнув ножками стула. Подняв взгляд, я побледнела: я только что испортила романтический момент. Егор хотел меня поцеловать, а вместо этого получил затылком в нос.

— Прости! — убрала руку Егора от лица, рассматривая его припухший нос. — Сильно больно?

— Не очень, — мужчина прогнусавил. — Бывало и хуже!

Поцеловать Егора было естественным решением. От такой наглости он даже немного опешил и удивлённо вытаращился на меня. Неужели я ошиблась? Егор не хотел меня поцеловать? Я ошиблась?

Робкий ответный поцелуй был слаще любого пирожного или торта. И он убедил, что нет, не ошиблась.

— Если бы за каждый тумак мне дарили такой поцелуй, я бы стал боксёром!

Я хихикнула и вернулась к эклеру. Егор и не догадывался, что я и без тумаков готова была его целовать.

Глава 14. И карнизы не помеха

Булочки с мятной глазировкой просто сводили меня с ума. Смотреть на них и не облизываться — настоящая пытка! Но грозный взгляд мамы буквально пригвоздил меня к стулу: шаг влево, шаг вправо… Ну, понятно, что со мной сделают. Стоило ли говорить про остальное?

Мама недовольно фыркала и смотрела на пыль на полках, на творческий беспорядок возле компьютера. Одобрение заслужили только бигуди, которые привычно торчали на моей голове. Все девочки как девочки, что же, мне тоже нельзя отставать. Хотя клетчатое платье, висевшее на вешалке, которой совсем недавно я изгоняла Лёшу из своей квартиры, как беса, маму не порадовало: мало женственности. Они с Риткой сводили меня с ума, а сил сопротивляться у меня уже не оставалось. Иногда проще плыть по течению, чем грести против, зная, что до берега не доплывёшь. Как ни крути.

Ах, эти булочки! Зачем их Егор мне принёс? Нужно было спрятать их в шкафчик, чтобы мама не увидела…

— Опять булки трескаешь?

Поджав губы, обречённо вздохнула. Мама, вроде бы, пришла меня поддержать, а вышло как-то наоборот.

— Ну, зачем ты Лёшу выгнала? Он мне телефон оборвал! Уже не знает, как к тебе подойти… — мама села за стол и озадаченно посмотрела на меня. — Он же ведь такой хороший! Предложение тебе делал.

Злиться я не стала. В конце концов, Лёша вряд ли рассказал ей о своих подвигах, а я так тем более не стала маму погружать в эту грязь. Такое унижение! Хватит того, что меня и так обсуждали на всех лавочках в округе. А сочувственные взгляды соседок?

— Два раза, — улыбнулась и взяла булочку, наплевав на запреты. Под округлившиеся глаза мамы начала жадно обгрызать глазировку. — Дважды делал!

— Перестань говорить с набитым ртом! Это некрасиво! — мама стукнула кулаком по столу.

— Некрасиво делать дубликат ключей от моей квартиры и в моё отсутствие приводить сюда другую девушку. С вполне конкретными целями, — хмыкнув, перевела взгляд с булочки на лицо мамы, оно было непередаваемым. Я реально видела, как она заливается гневным румянцем, как краснеют её глаза. Не удивилась бы, если из ушей пар пошёл. — Ему явно нравятся девушки с модельной внешностью. Ну, не такие, как я.

— Да ты у меня самая красивая! — от очередного удара кулаком по столу в шкафчике на стене зазвенела посуда. — Это значит… И он мне ещё звонит?! Ух! Пусть только попробует! А ты? Ты чего расселась тут как клуша? Его оплакиваешь?!

— Я?! — поперхнувшись, закашлялась и косо посмотрела на маму. — С чего бы это мне его оплакивать? Я ведь даже ему «да» не сказала. Дважды.

— Ты отказала ему?!

У мамы был самый настоящий когнитивный диссонанс. Она отказывалась понимать меня. Она ожидала увидеть здесь слёзы, а не идиотскую улыбку в тридцать два зуба. Но про Егора я не спешила рассказывать. Он ведь был в прямой доступности, а это значит, что мама нанесёт маскировку, засядет в кусты и будет с перископом контролировать любой шаг. Если ещё не хуже: начать охоту за Егором — это для неё как два пальца об асфальт. Только вот Лёша был настоящим маменькиным сыночком, а Егор… Мало ли что подумает? Моя мама иногда чудила так, что ей и баян не нужен. У неё ведь идея фикс — выдать меня замуж, срочно, и выбить из меня внуков любыми доступными способами. И тут нужно понимать буквально — любыми!

Теперь же мама отказывалась осознавать происходящее. Таращилась на меня и пыталась представить, что же заставляет меня улыбаться.

— Ты не любила его?

— Наверное… нет, — пожала плечами и устало выдохнула: на вторую булочку у меня замаха не хватит. Под мой удивлённый взгляд мама взяла её и принялась жадно её поедать. — Не… любила…