Выше солнца (СИ) - Зырянова Ирина

— А, я тебе тоже стерву напоминаю? — выслушав свою громогласную знакомую, поинтересовалась Катя.

— Нет. Ты — другое дело. Может, потому, что ты из Питера. Там, говорят, интеллигенция ещё осталась, в отличие от понаехавшего в Москву, быдла. А, куда ты собираешься, когда переоденешься?

— Не знаю, — призналась Катя. — Перекантуюсь до утра в зале ожидания.

— Что, рассчитала время прилёта по Москве? — Можешь не говорить, — отмахнулась она. — Многие забывают перестроиться с московского времени на местное. Конечно, где мы — и где столица нашей необъятной родины. — Ладно. Давай заканчивай и поехали.

— Куда?

— Ко мне.

— Да, не удобно, как-то.

— Не удобно на потолке спать — знаешь?

— Знаю.

— Ну, тогда поехали. Нас уже брательник мой дожидается.

Выйдя из здания аэропорта, Оксана направилась к старенькой ауди серебристого цвета, возле которой, шёл спор на повышенных тонах между молодым парнем и тремя мужчинами средних лет.

— Понятно, — произнесла девушка, ринувшись на защиту брата, который, как мантру повторял, что он не таксист, а приехал за сестрой.

— Так, а ну разошлись! — отгородила она собой брата, поставив руки в боки, широко раздвинув в сторону локти.

— Тебе, падла, русским языком было сказано, что он не таксист! — двинула она животом обидчика.

— Пардон, мадам, произошло недопонимание, — парировал тот, отступая.

— А, ну рассосались, пока я не позвонила кому надо!

— Кому надо — это кому? — с издёвкой, поинтересовался второй бомбила.

— Попов Александр Сергеевич, тебе что-то говорит?

— Ну, и кем он вам приходиться? — уже с опаской, спросил третий таксист.

— Что кокушки уже жим-жим? Родственник! — предъявила она им свой паспорт в доказательство. — Надеюсь, зрением не страдаете?

— Мишань, заводи машину, — выдержав паузу, скомандовала она своему брату. Тот не стал долго себя упрашивать и крутнул ключом зажигание. — Открой багажник, мы сумки поставим.

Отъехав от аэропорта в полной тишине, паузу прервала Оксана, в свойственной ей манере:

— Нет, ну вот же гады! Докопались до моего брательника, — повернулась она полу-боком на переднем сидении, охватывая свою аудиторию. — А, вы видели их лица, когда я сказала, что Попов наш родственник. Я еле сдержалась, чтобы не заржать прямо там.

— А, кто это? — поинтересовалась гостья, восхищаясь иной гранью своей новой знакомой.

— Начальник отдела МВД по г. Горно-Алтайску.

— Так, он вам не родственник?

— Нет. Но, они-то, этого, не знают. Я уже давно пробила эту фишку с однофамильцем. Рабочая схема. Бери на заметку, если будут проблемы. Запомнить просто: Александр Сергеевич — как Пушкин; Попов, как клоун — Олег Попов. Запомнила?

— Да, — ответила Катя.

— А, что? — продолжила Оксана, — он — слуга народа, а я — народ! Вот он мне и служит не напрягаясь. И, всем — хорошо! Да, к тому ж, должна же я получить хоть какую-то компенсацию за годы издевательства в школе. Эти твари — мои однокласснички, все десять лет коверкали мою фамилию, ставя не туда ударение. Говорили не Попова (ударение на второе «О»), а Попова (ударение на первое «О»), намекая на мой большой зад. Хотя, какой зад может быть в начальной школе. Это я к седьмому классу стала раздаваться и в верх, и в ширь. Не, ну эти сволочи, конечно, получали от меня тумаков и пенделей. Одного, даже, как-то укусила. Прикинь! У него на всю жизнь след от моих челюстей на руке остался. А, пусть носит — на долгую память. На здоровье!

— Понятно, откуда у тебя бойцовый характер.

— Ага, оттуда, со «счастливого» детства.

— А, сейчас с бывшими одноклассниками видишься?

— Да, каждый божий день. Угораздило же меня жить с ними по соседству.

— И, что, до сих пор в контрах?

— Да, упаси Боже! Простила и отпустила. Вот ещё мне свою энергию на дураков тратить. Что-то я заболталась? Занастальгировалась? А, вас то не познакомила! — вспомнили Оксана. — Это, мой брат Мишка.

— Катя, — ответила гостья.

— Очень приятно познакомиться, Катя, — ответил парень.

— Вот это — да! Катя! А, до меня, только, что дошло, что я, всё это время, не знала, как тебя зовут. Ты же мне так и не назвалась в кафе.

— Так неожиданно, рейс объявили, — поспешила оправдаться девушка.

— Ну, да ладно! Не напрягайся! Теперь-то мы знакомы, — рассмеялась Оксана.

Не смотря на второй час ночи, их ждали: во дворе под навесом, отгороженным от сада москитной сеткой, в свете подвешенной к потолку лампы, стоял накрытый стол. Стоило Мише скрипнуть калиткой, как свет загорелся сначала в двух окнах дома, а потом и в прихожей.

— Ксюня, ну что так долго? — встретила их хозяйка дома.

— Мам, ну бывает. Рейс на час задержали.

— Ну, как ты съездила?

— Хорошо, мам, хорошо.

В словах дочери, материнское сердце чувствовало какую-то грусть, но женщина поступила мудро, отложив расспросы на более удачное время. И, не при посторонних.

— Мам, вот, познакомься — это Катя — журналист. Хочет написать статью, как празднуют Ивана Купала. А, сама работает в журнале свадебной моды.

— Очень приятно, Надежда Петровна, — представилась женщина. — Мы вас с отцом заждались. Он уже спать пошёл. Ему завтра рано вставать на работу. А, вы мойте руки и за стол, пока мухи всё не съели. Заколебала меня эта старая черешня — не успеешь ободрать, то шпаки нападут, то короед. Мух, вообще, тьма, — сетовала хозяйка. — Ксюнь, покажи гостье, где у нас умывальник. Я пока за шалью схожу — прохладно, что-то.

— А, у вас здесь, что, дождя не было? — удивилась Оксана.

— Может и был, так я не слышала, задремала, наверное.

Оксана подвела Катю к уличному умывальнику в виде подвешенной на гвоздь металлической посудине с болтом и шайбой снизу, при поднятии которых в ладонь лилась вода.

— Ты, давай — умывайся, — продемонстрировала хозяйка процесс эксплуатации. — Я — в дом, переоденусь. Я конечно, не до трусов промокла, как ты. Но, мокрая джинса — такая тяжёлая.

— Да, конечно, — ответила Катя, не переставая удивляться этой девушке.

Помыв с мылом руки, гостья прошла к столу, который ломился от обилия еды: куриные ножки в обжаренной целиком молодой картошки, посыпанной зеленью; целая пятилитровая кастрюля окрошки на квасе; разносол. И, куда же, без оливье?

— Чё сидишь? Давай, накладывай, — прогремела Оксана.

— А, твои, что, ужинать не будут?

— Они уже поели, — ответила девушка, зачерпнув окрошку поварёшкой. — Тебе налить?

— Нет. Пожалуй, ограничусь курочкой, — улыбнулась Катерина, заметив, как разом усмирила аппетит хозяйки стола. Зачерпнув вторую поварёшку, немного поразмыслив, вылила её обратно.

— Ну, ты и едок! Откуда только силы берутся?

— Сил — хватает, времени — нет. Не люблю, когда не получается сделать всё задуманное на день.

— Вот бы взглянуть на твой журнал?

— Интернет есть?

— Так, то — есть. Да ночью скорость маленькая, — расстроилась Оксана.

— Погоди, — вспомнила Катя про свежие выпуск и журнала, что везла своему юристу, но от волнения, забыла отдать. Она открыла свой чемодан и только сейчас вспомнила про мокрые вещи, которые она распихала по целлофановым пакетам, которые возила с собой в отдельном кармане сумки. Достав журналы, она передала их Оксане. — Держи, дарю!

— Ой, спасибочки! — обрадовалась та, и протерев руки от курицы об полотенце, принялась листать прессу.

— Скажи, где я могу просушить свои вещи?

— Доставай, щас развесим.

Повесив сушиться бельё на верёвку, натянутую поперёк двора, девушки вернулись к столу.

— Что-же мне делать с кроссовками?

— Вот, сразу видно было, что ты не шаришь в походной жизни. Я щас…

Вернулась Оксана с рулоном туалетной бумаги, чем, не мало удивила Катю.

— Держись меня, — усмехнулась та, набивая кроссовки туалетной бумагой. — Со мной не пропадёшь!

— Это точно! — подтвердила Катя, повторяя за ней действие.

— Ты, плотней набивай. Так, хорошо, — убедилась она, пощупав обувь. — Теперь мы их в баню поставим. Там ещё котёл тёплый. Хочешь увидеть нашу баню?