Василёк для Зверя (СИ) - Васильева Анюта

- Ч.что ты делаешь?

-Я приготовил  сюрприз! - Тебе понравится!

Его губы растягиваются в зверином оскале и он идёт к ноутбуку, — нажимает кнопку вызова.

 Я слышу громкие гудки, поворачиваю голову в сторону  и понимаю, что сейчас включится скайп, и меня в таком виде, увидит, кто-то ещё, кроме Барона. Вспоминаю, что я всё так же обнажённая, истерзанная и грязная, хочу прикрыться, но не понимаю, как могу скрыть свою наготу.

Поджимаю ноги и поворачиваюсь немного боком к камере, кто бы там не появился мне невероятно стыдно за свой внешний вид. Меня ещё немного спасают мои волосы, что медной копной полностью скрывают грудь, и даже частично, бедра измазанные спермой, вперемешку с моей кровью.

 Барон опускается на стул около меня и, получается, я как грязная шавка в ногах у своего хозяина.

Смотрю на него полными слёз глазами, а он лишь кивком головы показывает, смотреть в экран ноутбука, там как раз перестают идти гудки, и, слышится шорох по ту сторону экрана.

Кто-то ответил на звонок.

На меня смотрит мужчина, лет пятидесяти.

Я узнаю отца практически сразу.

Первые несколько секунд, я ещё не верю, но в груди всё щемит от понимания, что передо мной, мой единственный родной человек.

- Папа, — полепечу еле слышно.

Он, смотрит на меня, и я, не могу понять, он меня совсем не узнаёт? Или, как и я, не верит, что это действительно его дочь.

Руслан одним движением руки перебрасывает мои волосы на одну сторону, тем самым полностью открывает моё лицо и грязное тело в целом. Больше папа не сомневается, в том, что это действительно я. Он очень резко подскакивает ближе к экрану и, я замечаю на его руках наручники, он по-прежнему в тюрьме.

- Василиса, девочка моя! – папино лицо искажает, гримаса боли. Несомненно, он понимает, что сейчас со мной произошло.

Я так же, поддавшись порыву, рвусь к нему, так хочу рассмотреть его поближе, но меня снова останавливает Барон, рывком ухватившись за цепь, тянет меня на себя. Я снова закашливаюсь и хватаюсь за кожаный ремень, что сдавливает мою шею. Слышу, как папа, словно раненый зверь, рычит и сыплет угрозы в адрес Руслана. Он дважды называет имя Долгатова, я понимаю, что они знакомы, — и я тут, неслучайно!

 Дело даже не в том, что я дала Барону пощёчину. Руслан так же зло отвечает моему отцу. От волнения я не понимаю, о чём конкретно идёт речь! 

До меня сквозь помутневшее сознания долетают лишь обрывки фраз, из которых я понимаю, что Руслан обвиняет моего отца в смерти своих родителей, и обещает, что я буду при нем и, очень сильно страдать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Рычащие звуки рассеиваются, и я, проваливаюсь в темноту.

11 Глава

Сознание возвращается постепенно. Изначально мне кажется будто я в общежитии, в своей мягкой постели, но слабость и ломота мышц во всём теле заставляет меня вспомнить о, произошедшем. С трудом разлепляю веки и оглядываюсь по сторонам, свет режет глаза, и я, сильно зажмурилась. Я в той самой комнате, куда меня вчера привели. Солнце очень высоко, я проспала, кажется, даже обеденные часы. В коридоре послышались постукивание каблуков о паркет.

 В дверях появляется черноволосая женщина лет сорока, сорока пяти в длинной черной юбке и нежно-голубой блузке застегнутой на все пуговицы, в руках у нее поднос с едой.

- Доброе утро! - голос сдержанный, но не злой.

- Здравствуйте! – не смело смотрю на женщину с большими чёрными глазами, нет никаких сомнений, передо мной настоящая цыганка.

Я, цыган, честно говоря, побаиваюсь! Ничего плохого они мне, конечно, не делали, но про них столько всего говорят:  Женщина, наверное, по лицу всё и без слов понимает.- Ухмыляется.

- Да не бойся Василиса! Меня Радой зовут. Я Руслану по дому помогаю. Он кстати скоро приедет, просил меня, чтобы я покормила тебя. Врач осмотрел тебя ещё ночью, сказал, как отдохнёшь покушать нужно обязательно.

- А Руслан такой заботливый? Прям просил накормить меня? – по взгляду Рады понимаю, мой сарказм был не уместен.

- Простите - бормочу еле слышно.

- Ты, конечно имеешь право злится на Русланчика. Я его не оправдываю, но и понять могу. Дети за родителей не отвечают. Но я знала маму Руслана и знала, как сильно он к ней был привязан. Ему до сих пор сложно смирится с потерей родителей. Твой отец убил их и до сих пор непонятно, - ради чего?  Да он в тюрьме отсиживает свой срок, но он скоро выйдет, будет жить дальше.  А родителей Руслана, уже не вернуть.

- Мой отец не убийца! – Что бы там не произошло, я не верю в то, что мой отец мог кого-то убить.

- Поешь! – бросает строго мне Рада и, оставив поднос на прикроватной тумбочке, выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Ком обиды за родного человека перекрывает жалость к себе. Хотя, у меня болит всё тело, и ощутимо тянет низ живота, я могу сейчас думать только о папе. Насколько я помню я потеряла сознания до того как закончился видео звонок. Он, наверное, сходит сума от незнания, что со мной!

Вряд ли Барон позвонил ему и сказал, что со мной всё хорошо.

Аппетита нет совсем.  Я осторожно поворачиваюсь и снова смотрю в стену.

Примерно через час всё же понимаю, что очень сильно проголодалась, прекрасно понимаю, что меня ждёт впереди не одно испытание. Поэтому силы мне пригодятся.

Рада принесла куриный суп, и апельсиновый сок, еще несколько небольших круассанов. Съедаю почти всё.

Потихоньку встаю с постели и плетусь в душ, как я поняла, Барона сейчас дома нет, и мне нужно как следует помыться. Судя по всему, с моих бёдер, просто стерли кровь, так как ноги относительно чистые, но ощущения липкости, всё-таки присутствует.

Тёплые струи ласкают и успокаивают кожу, на полках нахожу всё необходимое для гигиены, но почему-то мужское, не то чтобы использовал для себя барон, скорее ощущения, что тут  до меня, жил подросток.

Об этом говорит и, кое-какие вещи в шкафу.  Я нахожу футболку и шорты, они мне немного великоваты, но в принципе не спадают, ткань, правда грубовата и если без бюстгальтера терпимо, то без трусиков, тяжеловато.

Но лучше, чем раздетой, платье я ведь так и не нашла.

К двери даже не подхожу, прекрасно знаю, что закрыто. А вот окно на моё удивление легко открывается, правда, второй этаж.

Но я не в парнике росла. – Ухмыляюсь сама себе.

Даже не раздумывая, ступаю на подоконник и с трудом, но всё-таки дотягиваюсь до толстой ветки Ели, что растет, недалеко от окна. 

  Окна выходят на задний двор и, тут никого нет, но подозреваю, что могут стоять камеры. Забор достаточно высокий, особенно для меня, но думаю, я сумею через него перебраться. Осторожно ступаю на землю, она не холодная, и, несмотря на то, что я босиком, до трассы добраться не составит труда, тем более, насколько я помню, она не очень далеко.

Сажусь на корточки и, прячась за широкий ствол дерева, я смотрю, чтобы меня никто не заметил. Уже хотела сорваться с места, как за спиной я почувствовала частое шумное дыхание. Я замираю и медленно поворачиваюсь.

- Ааа, бляха муха, – не громко испуганно произношу – хороший пёсик, не ешь меня, всё равно ты мной не наешься, ты вон какой большой.

По спине от страха струится ледяной пот, медленно отползаю назад и хочу взобраться на дерево, но собака издает предупреждающий рык, и я снова замираю.

Послышались шаги за спиной, и я даже обрадовалась в данный момент этому.

- Не дергайся! - Слышу голос Владимира.

- Он меня съест?

- Без команды не тронет!

Я поворачиваюсь к парню и вижу, как к нам приближаются еще четверо мужчин.

Я попой уселась на зелёный газон и, не произнося больше ни слова, перевожу взгляд, то на огромного рыжего пса, то на охранников.

 Владимир просит одного из парней увести собаку, но почему-то даже после ее ухода, мне легче не становится.

- Вот это конфетка! – говорит слегка полноватый парень с рацией в руках.