Абонент временно замужем (СИ) - Баскова Анна

Лисовский чуть заметно приподнял бровь.

— Рад угодить Станислава. — мне показалось или зловещая нотка у гаденыша в голосе?

— Ир, идем за столик, накурлыкаются — присоединятся, — Шаповалов потянул маму ко входу на веранду.

Накурлыкаются…. Слово то какое.

Переминаюсь на каблучищах, как люди их целыми днями носят. Кирюша с места не двигается, как и ждет, когда моя мама и его дядя удалятся на расстояние все зоны слышимости. Гадость какую-нибудь мне собрался сказать без лишних ушей. Щас! Так и позволила себя опередить! Снова пальчиком раскачиваю морковный хвост. Одариваю господина Лисовского взглядом исполненным сочувствия и снова фокусируюсь на корнеплодах.

— Морковки малюсенькие, тонюсенькие…. Символично. По Фрейду. Сочувствую. Только зря вы комплексуете — найдите хорошего специалиста, он вам объяснит — размер не всегда имеет значение. Мне кажется должны быть специальные курсы, для людей с подобного рода проблемами. Подумайте если еще в расстройство не переросло. Не отчаивайтесь. В самом крайнем случае, можно рассмотреть хирургическое вмешательство по наращиванию…. Если у нас не делают, возможно за рубежом… Хотя. У вас и так, со здоровьем проблемы, а тут еще наркоз. Общий. А знаете! В следующий раз, когда будете подобную композицию составлять, вы в центр кабачок воткните, или баклажан! Для самоуспокоения.

Ой, не могу, Кирюшины скулы скоро сравняются по цвету с редисом…. Лишь бы на тротуар со всей дури не грохнулся.

Не грохнулся, зарычал:

— Лаптева?! Что ты несешь, какое наращивание?

— Станислава Игоревна, — поправляю серьезным тоном, пожимаю плечами и задумчиво продолжаю:

— Откуда мне знать какая часть у вас недоразвита? Что недоразвито, то и наращивайте. Ну ладно, заболталась я с вами, и есть хочется. Пойду пожалуй. — махнула овощным букетом и, пару шагов на каблуках успела сделать, Кирилл одним шагом догнал, перехватил за запястье свободной руки.

— Стоять! Раз уж нам с тобой придется периодически сталкиваться, надеюсь, что край не редко, предупреждаю — подобного хамства больше не потерплю. Уяснила?

— Отпусти руку. Надеется он, можно подумать, я горю желанием видеть твою физиономию! Ты в отличии от меня, знал, что я здесь буду. Мог найти предлог отказаться от ужина!

— К сожалению не мог. — мрачно цедит Кирюша.

Псих. Жаль, но переезд на лето в Подмосковье, придется исключить. Ибо опасно жить по соседству с психом.

Вон как глаза потемнели, как туча перед грозой, того и гляди — молнии засверкают. Четкая линия скул, губы — тоже четко обозначены…. О чем это я? Какие к чертовой матери губы?!

***

Ко мне физическое воздействие применяют, методом захвата запястья, а я про губы! Точно кукуха поехала! Кстати…

— Где мой клатч? — думаю вслух. — Точно. Господин Шаповалов с собой унес, — сама себе отвечаю.

— Таблетки для памяти не помогают? Или работают только с крупногабаритными предметами: "Пишешь на стикере: холодильник, наклеиваешь на холодильник, читаешь, запоминаешь", — передразнивает Лисовский, пробежав по мне взглядом сверху вниз. Запястье моё не отпускает.

Надо же! Таблетки и холодильник припомнил! Злопамятный гад!

— Отпусти. Мою. Руку, — процеживаю слова сквозь зубы.

Подействовало, освобождает запястье и даже бубнит:

— Извини.

Я благосклонно киваю, посылаю Кирюше взгляд полный искреннего сочувствия.

— Как часто повторяются приступы неконтролируемой агрессии? Учет периодичности ведете? Рекомендую вести! И давление, давление по окончании приступа измеряйте. Тонометр носите с собой.

— Как ты меня достала, — прилетает вместо благодарности.

— Взаимно, — отзеркалила с бумеранговой пылкостью, прежде чем подорваться с места, и метнуться ко входу на летнюю веранду.

— Надеюсь ты не в маму, иначе дяде остается только посочувствовать, — хмыкает позади вредный гад.

— Не беспокойся, я в Розу Соломоновну, — бросаю не оборачиваясь.

— Вас ожидают? — девушка-администратор или как здесь эта должность называется, растерянно взирает на мой овощной букет. Похоже жизнь и тренинги ее к такому не готовили: со своей едой в ресторан нельзя, и в то же время еда вроде как и не еда….

— Да, нас ожидает господин Шаповалов и его спутница, — говорит за моей спиной Кирюша.

— Передайте шеф-повару в знак благодарности, единственное, большая просьба: воткните цуккини в центр композиции — цену овоща, включите в счет, — протараторив, сую букет обалдевшей девушке.

Впрочем, с растерянностью девушка справилась быстро, кивком головы подозвала парнишку одетого в белоснежную рубашку и черные брюки:

— Отнеси в кабинет Дмитрия Валериевича, цукини добавлять не нужно, — распорядилась и повела нас вглубь веранды, мимо круглых покрытых темно-зелеными скатертями столов, окруженных широкими полукреслами, обтянутыми бордовым бархатом…

— Наконец-то, пока вас дождешься, с голоду помереть можно, — беззлобно проворчал мамин жених.

Я напомнила себе, о запланированной на время ужина образцово-показательности: грациозно присела на краешек полукресла. Так-то, хотелось не присесть, а рухнуть, откинуться на спинку, сбросить узкие туфли…

Гад Кирюша, в отличие от меня, на сиденье плюхнулся, развалился нахально….

— Стась, я на свой вкус для тебя заказала, посмотришь еще что-нибудь? — мама крутит головой, ищет глазами официанта, официант, материализуется перед столиком.

— Мам, спасибо, я полностью доверяю твоему вкусу, — мягко улыбаюсь, укладывая на коленки возвращенный Шаповаловым клатч.

Оглядываюсь по сторонам, лишь бы не встречаться с ехидным Кирюшиным взглядом. Дабы настрой образцово-показательный не сбить.

Прикольная веранда в Пушкине: с внутренней стороны заборчика, ящики заполненные буйно растущими садовыми цветами, зелень скрывает гостей от посторонних глаз. Слышно как липы шумят на бульваре, летом наверное сюда долетает медовый запах цветущих лип.

— Будте добры: салат с рукколой и ростбифом, воду без газов и чуть позже двойной эспрессо, — диктует Кирюша.

— Что так скромно Кир? А горячее? — вмешивается Александр.

Беспокоится за племянника, как бы не усох бедолага… Язвительно думаю я.

Официант открывает игристое вино, разливает в тонкие бокалы. Дорожки из крошечных пузырьков бегут вверх по внутренним стеклянным стенкам…

— Ну что ж, — мамин жених поднимает бокал, — спасибо тебе Ирина, что наконец согласилась выйти из подполья, немного жаль, что свадьба случится только в октябре, но раз ты так захотела — значит захотела. Пусть будет по — твоему.

— Саш, ну я уже не в том возрасте, чтоб в авральном режиме готовиться к свадьбе, хочется все организовать, с чувством, с толком, с расстановкой, — мамин смех звенит серебряным колокольчиком.

А затем, звякают сдвинутые бокалы, отпиваю глоток вина, ставлю бокал на стол.

— Может и права, как раз, отвлекать никто не будет, — проговаривает Шаповалов, поворачивается ко мне:

— Станислава, Ирмна сказала, что тебе моё предложение провести лето в дальнем Подмосковье понравилось? Вот и хорошо. Кир будет рядом жить, поможет тебе освоиться, окрестности покажет.

Разрази меня гром! Я хотела вежливо отказаться! Сказать, что обдумала и решила остаться в Москве. Я уже рот открыла с целью озвучить намерения! И зачем-то посмотрела на Кирюшу… Хотя, как зачем, он сам привлек моё внимание громким кашлем! Вином подавился.

— Долбаните племянника по спине, у него спазм — осложнение на фоне общего ослабления иммунитета. Не бережет себя, — вежливо поясняю Кирюшиному дядюшке.

Лисовский тут же прекратил кашлять.

— Только через мо… Это очень плохая идея. Только этого мне…. В лесу, огромное количество змей. И клещи. Энцефалитные. Нет. Не стоит этого делать. Ни под каким предлогом не соглашусь. Хоть режьте.

Ну и все. Отказываться перехотелось. Зачем мне лишать себя удовольствия? И вообще, если придумаю как дом переоборудовать — денег заплатят. Хоть и не велика вероятность, что мой дизайн-проект Шаповалову понравится, дизайнер-архитектор из меня так себе получился… Закаты на природе опять же, да куча всего, чего мне вот прямо сейчас жизненно необходимо.