Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара

— Ни в какой, я сама по себе, — с готовностью отозвалась Марианна. — До прошлой недели работала учителем английского в семьдесят шестой.

— Причина увольнения?

И тут Марианна спохватилась и подобралась. В душе появилась робкая надежда.

Он не выгнал ее сразу, а значит, готов выслушать. Дать шанс. Она ответила, тщательно подбирая слова:

— Я решила, что работа репетитором даст мне больше времени для саморазвития. А также принесет больше удовлетворения и будет более… ммм… высокооплачиваемой. Поэтому я уволилась и теперь набираю учеников.

— Уволились, не дождавшись конца учебного года? Вы подвели директора вашего учебного заведения. Это безответственно, — осуждающе заметил Петр Аркадьевич.

— На мою должность было много желающих. Я никого не подвела, — ответила Марианна, чувствуя, как заливает щеки жар.

— Вас так легко отпустили?

Это значило: «Никчемный вы, видимо, учитель, голубушка».

— Директор прислушалась к моим доводам, — выдавила Марианна.

Потом вспомнила, что ей написала Виола и неубедительно добавила:

— Дополнительно веду занятия в языковом центре «Лингва Плюс». Мной очень довольны. Спросите Виолу Ивановну, если не верите.

— Обязательно спрошу. Какую методику вы используете?

— Методику? — Марианна почувствовала себя на госэкзамене.

— Структурную, аудиолингвальную, грамматико-переводную? — небрежно перечислил Петр Аркадьевич.

Ага, понятно. Перед встречей с учителем он просмотрел пару педагогических сайтов, нахватался кусков информации, и теперь вообразил себя профи. Плавали, знаем.

— Коммуникативную, — ловко отбила подачу Марианна.

— Опишите, что вы делаете на индивидуальных занятиях.

Марианна начала перечислять — как по учебнику. У нее как-никак был красный диплом, и на лекциях она не спала.

— Развиваю все виды языковых компетенций, ввожу грамматику через контекст, организую свободное общение с ненавязчивым исправлением ошибок.

— Какие виды упражнений даете?

Она старательно рассказывала, что требуется. Она действительно делала все это — и многое другое, о чем она не стала сообщать придирчивому Петру Аркадьевичу. Методика по учебнику — это одно, а в жизни… все совсем иначе.

Тогда Петр Аркадьевич начал уточнять детали. Вопросы в целом были неглупые, но очень уж дотошные и не к месту. Например, сколько минут она отводит на разминку, говорит ли на уроках по-русски, какие способы поощрения и порицания применяет, как реализует задачи эстетического воспитания… Марианна даже не всегда понимала, что именно он хочет выяснить. Иногда отвечала расплывчато или наугад.

Но, кажется, Петр Аркадьевич остался удовлетворен. По окончании допроса он впервые улыбнулся — сухо, мимолетно. Затем задумчиво кивнул и пробарабанил пальцами марш. А потом перешел к личным вопросам.

— Какое высшее учебное заведение вы окончили?

— Местный педуниверситет. C красным дипломом. Дополнительно сдала международные экзамены. На высшие баллы и уровни.

Петр Аркадьевич не впечатлился.

— Подтверждающие документы, полагаю, здесь? — он иронично кивнул на злосчастную папку.

— Я потом отмою их с хлоркой, подклею и предъявлю, — заверила его Марианна.

Он с сомнением покачал головой, и его въедливые глаза очень быстро и как-то настороженно скользнули по ее кудрявым волосам цвета жженой карамели, по кофейной коже на лице и шее, и остановились на пухлых губах.

— Откуда вы родом, Марианна Георгиевна?

— Из Косулино, сейчас живу в Заврязино. Я русская. Но у меня африканские корни, — с гордостью выложила она. — Отец был международным студентом.

— Значит, вы не билингв[3]?

— Нет.

— Жаль. Я уж было понадеялся, что нашел носителя языка.

— Я носитель русского языка. Кроме английского, знаю немного итальянский, испанский. Вторым иностранным у нас был немецкий, могу заказать в кафе штрудель и шнапс, читаю почти без словаря. Не Иммануила Канта, конечно, а так… журналы.

— Да? — оживился Петр Аркадьевич. — Преподавать эти языки тоже можете? Хотя бы минимум?

Марианна пожала плечами.

— Думаю, да.

— Что еще умеете? — озадачил ее Аракчеев.

— Пою, танцую, играю на гитаре. Рисую.

— Понятно, — он изобразил разочарование. — Нет, песни и пляски не пригодятся. Позвольте вам объяснить, Марианна Георгиевна. Я ищу не просто репетитора. Мне нужен именно домашний учитель. Строгий, с высокими моральными принципами. Моя дочь, Даша, не может посещать обычную школу. К ней ходят преподаватели, а в конце года она сдает тесты в местной школе.

— Вот как? — вежливо отозвалась Марианна. — У вашей дочери особые потребности?

— У Даши потребность в жесткой руке, — отрезал Петр Аркадьевич. — У моей дочери было беспорядочное воспитание и это имеет негативные последствия. Но об этом потом. Учитель английского нам нужен опытный и сильный. Так сказать, с расширенным функционалом. Чтобы мог обучать полным погружением. В следующем году я планирую отправить дочь в Англию, в пансион. Для этого ей нужно пройти собеседование и вступительное испытание. Через несколько месяцев в город приедет представитель школы из Англии. С иностранным языком дела у Даши хуже всего. Поэтому учителю придется не только приходить к ней на одно занятие, но и проводить здесь весь день, с девяти утра до шести вечера. Развивать Дашу, беседовать с ней, гулять, читать книги. Чтобы она слышала только английский. Знаете, как до революции воспитывали в знатных семьях…

— Как же, знаю, — с легкой улыбкой сказала Марианна. Ну да, именно этого и следует ожидать от графа Аракчеева. Личная бонна. Гувернантка для барышни. Наверное, еще хорошие манеры преподавать придется.

Аракчеев словно услышал ее мысли.

— Ей нужна компания и наставления порядочной женщины. Которая, по сути, заменит ей мать и станет ее ролевой моделью. Вы порядочная женщина, Марианна Георгиевна?

Марианна мигом вспыхнула. Вопрос прозвучал оскорбительно.

Довольно она наслушалась в последние дни! Уж теперь-то она все выскажет!

Она задрала подбородок, готовясь выпалить что-нибудь уничижительное, как Петр Аркадьевич выставил вперед ладонь и примирительно сказал:

— Тихо-тихо. Я не хотел вас обидеть. Согласитесь, я не могу доверить дочь человеку с сомнительными моральными качествами.

Марианна проглотила обиду, поправила сползающие очки указательным пальцем и ответила с достоинством:

— Я порядочный человек, Петр Аркадьевич. Никогда в жизни не брала чужого. Исправно оплачиваю счета, не грублю старшим, на улице бросаю мусор в урны. Не закладываю за воротник, не курю. Не вожу к себе малознакомых мужчин. Да и никаких не вожу.

— Почему? — с некоторым подозрением спросил Аракчеев.

— Где я их возьму? — удивилась Марианна. — Не в интернете же искать, в самом деле! Там каких только чудаков нет… и ладно бы только чудаков. И на улице я не знакомлюсь. Коллективы в университете и школах в основном женские. В клубы и кружки по интересам ходить некогда. У молодых учителей редко бывает время заниматься личной жизнью. Как-то так вышло, что мы обитаем в разных плоскостях с порядочными мужчинами. Слушайте, да это все не главное! — спохватилась Марианна. — Главное то, что я люблю детей и терпеливо отношусь к людским недостаткам.

Он выслушал ее серьезно, не перебивая и не удивляясь, как строгий прокурор, а потом задал очередной ошеломляющий вопрос:

— Вы никогда не лжете?

— Нет.

Марианна напряглась, как струна. Теперь беседа походила на старинную логическую задачу про деревню лжецов и рыцарей… путник узнает дорогу у хитреца, который говорит или правду, или ложь…

Провести Петра Аркадьевича оказалось не так-то просто. С логикой у него было все в порядке, и в наблюдательности ему отказать было нельзя.

— Ну, может и так, но к уловкам вы все же прибегаете, — заметил он с суховатым юмором. — Например, надели эти очки. Они ведь с простыми стеклами, верно? И раньше вы их никогда не носили. Похоже, будто их тоже выудили в помойке. Решили с их помощью выглядеть солиднее и старше? Детский поступок. Он говорит не в вашу пользу. Я прекрасно вижу, что вы очень молоды. Сколько вам лет?