Сердце бьется вновь, если ты со мной (СИ) - Уайт Женя
Машина и правда оказалась неподалеку. Черная, смотрящая на мир злыми глазами-фарами. На зеркале заднего вида заметила забавную фигурку, служащую, судя по всему, освежителем воздуха. Милая мордашка то ли поросенка, то ли морской свинки. Но розовый цвет говорил о том, что Иван сам себе это милейшее создание не купил. Скорее всего, подарок девушки.
— Садись, — отключая сигнализацию и вместе с тем разблокировав двери, сказал Ваня.
Направилась уже было к задней дверце, чтобы сесть за водителем, как меня окликнули:
— Э, нет! Вперед. Буду ехать и чихать на тебя.
Посмотрела на этого… юмориста и не стала спорить. Опять же, дождь не способствовал долгим перепалкам на улице. Да и показывать характер не собиралась. В конце концов, он просто предложил меня подвезти. Мне не нужно будет толкаться в метро и шлепать по улице без зонта. Поэтому я спокойно подошла к другой двери, открыла ее и уже в следующую секунду скрылась в салоне дорогой иномарки. Пономарев присоединился ко мне почти сразу же.
Устроился на водительском сидении. Завел мотор. Потом его взгляд зацепился за розовое чудо.
— Это… — начал нервно, — подарок.
— Да, я поняла, — отвернулась к окну, чтобы скрыть улыбку, появившуюся на губах. Не думала я, что Иван будет так смущаться простого внимания со стороны девушки. Ничего такого в этом подарке не было. Кроме цвета и загадочного вида зверя.
— Я прямо вижу, как ты еле сдерживаешь себя, чтобы не заржать, — вновь шмыгнув носом, проворчал Пономарев.
— Что ты, — я честно старалась говорить серьезно и спокойно, — разве я могу смеяться над больным человеком?
Медленно повернула голову так, чтобы краем глаза можно было заметить реакцию парня. Если я так часто буду подобным образом по сторонам косить, то заработаю себе косоглазие.
— Почему-то, мне кажется, — проворчал молодой человек, — что «больной» для тебя, это психически не полноценный субъект.
— Я не считаю тебя парнем с приветом, — запротестовала. Потому что он казался мне парнем с просто большим самомнением. И простудой, чего уж там.
— Ты не представляешь, насколько мне стало легче от твоих слов, — продолжили паясничать в ответ.
Машина плавно тронулась с места. И только тогда водитель решил поинтересоваться, куда меня, собственно, везти. Назвала ненавистный адрес, и настроение сразу испортилось. Что ждет меня там сегодня? Как родители отреагируют на то, что меня до позднего вечера не было дома? Ведь за все время, что я пробыла на работе, ни разу не позвонили. Это уже о многом говорило. Если бы волновались, вспомнили бы о том, что у них вообще-то есть дочь. А так…
Мы с Пономаревым не разговаривали всю дорогу до моего дома. Мне особо нечего было сказать. Ему, судя по всему, тоже. Но я вдруг заметила, спустя минут десять такой вот тишины, что мне все нравится. Нравится… просто сидеть рядом с ним и молчать. Странное чувство, которое я постаралась от себя отогнать. Однако, оно никуда исчезать не собиралось. Даже не сразу вспомнила про сообщение от Димы. А ведь так и держала телефон в руке.
Опустила взгляд, посмотрела на смартфон. А стоит ли сейчас продолжить с ним переписку, когда рядом сидит Пономарев? С одной стороны, ничего такого в этом не было. Какое дело Ивану до моей личной жизни. С учетом того, что ее практически нет. А с другой… почему-то не хотелось писать другому парню, зная, что кое-кто слишком самоуверенный может подглядеть и прочитать часть сообщений.
Когда въехали в знакомый до боли двор, я еще больше напряглась. Ну вот, очарование тишины и спокойствия стало развеиваться. За пределами этой машины меня ждет суровая реальность, где нет места таким, как Пономарев. Там, за стенами дома, скорее всего, снова ссорятся родители. Кричат, нервируя соседей. Но никто ничего не мог с этим сделать.
— Спасибо, что подвез, — поблагодарила парня, отстегивая ремень безопасности.
— Да не за что, — отмахнулся от моих слов молодой человек. — Всегда пожалуйста, если надо. Тем более, теперь ты знаешь, что я сам до позднего вечера в клубе ошиваюсь.
— Надо хоть иногда отдыхать, — схватилась за ручку дверцы. — Не все же штангу тягать и в девушек глазками стрелять.
— Это когда это я стрелял? — Иван нахмурился. Выглядело это настолько забавно… А он еще и носом периодически хлюпал, что улыбалась я уже вполне открыто.
— Да хоть сегодня, — беззаботно пояснила. — Ну, ладно, я…
— Погоди, — остановил меня Ваня, хватая за левую руку. — Это что? — кивок головы на мое лицо.
— Ты о чем? — От догадки, что привлекло его внимание, мне стало не по себе. Не хватало еще, чтобы он увидел мой синяк. А что, если Марии Петровне расскажет? Она же меня уволит… Надо же было так проколоться! Ведь весь день проходила и ничего.
— Да вот об этом, — второй рукой Пономарев потянулся ко мне, с явным намерением коснуться саднящего от боли места.
— Мне пора! — выпалила и постаралась выскочить из машины. Куда-там… меня лишь сильнее ухватили за руку, не позволяя этого сделать.
— Не торопись, — заупрямился Ваня. — Я вижу, что там уже вовсю синяк виднеется. Удивительно, что раньше не заметил. Видимо в клубе освещение паршивое.
— Нормальное освещение, это здесь что-то не так.
— Обманываешь, Лида, — покачал головой Пономарев. — Вот здесь отчетливо видно, — он не стал трогать мое лицо, показал на своем. Провел пальцем линию чуть ниже глаза. — Это здесь я лучше вижу.
Впервые расстроилась из-за того, что фонари во дворе работают как никогда хорошо и светят ярко. И машина встала так, что весь салон освещен.
— Это тебя не касается, — тихо пробормотала. — И лучше не лезь.
— Не могу пообещать, что проигнорирую это, — он снова указал рукой на свое лицо. — И узнаю, в чем дело.
— И не думай даже, — сразу догадавшись, к чему он клонит, сказала. — Не смей лезть к Мире. Тем более, она ничего не знает.
— По твоей реакции вижу, что знает.
— Только попробуй. — Сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Была готова наброситься на этого… рыцаря и буквально объяснить, что его защита мне не нужна. Точнее… я не верю, что кому-то вообще, кроме Мирославы, есть дело до моих проблем. — Не лезь к ней.
— Лида, в этом случае я не собираюсь к тебе прислушиваться. Потому что это не нормально. И не надо мне тут плести, что просто шла и об косяк ударилась. Или о кулак, который вдруг возник перед твоим лицом.
— Пономарев, ты на самом деле такой благородный или тебе от меня что-то нужно? — прямо спросила. Надоело терзаться сомнениями и домыслами.
— Не назвал бы себя благородным, — другого ответа и не ждала. — И да, мне кое-что от тебя нужно.
— И что это?
— Не это, — покачал головой парень.
— Хватит ходить вокруг да около, — стала закипать я. Вот ведь… и из машины не выпускает и нормально изъясняться не торопится.
— А чего ходить? — хмыкнул мой собеседник. — И, черт бы меня побрал, я бы тебя поцеловал. Но сейчас, как ты могла заметить, не самый удачный день.
Поцеловал? У меня не проблемы со слухом? Он на самом деле это сейчас сказал?
Посмотрела на парня настороженно. Нет, проблемами подобного плана я никогда не страдала. Только вот… целуют не только любимых и единственных, а еще и тех, кого просто хотят. А быть использованной братом парня моей подруги я не желала. Вообще не хотела быть чьей-то временной грелкой в постели.
— Глупости говоришь, — я мотнула головой, пытаясь тем самым прогнать не очень приятные мысли. — Мы мало знакомы. Да и… с чего ты взял, что мне бы понравился твой поступок.
— Я не привык спрашивать разрешения, если хочу поцеловать понравившуюся девушку.
— Много их, наверное, было, — грустно подытожила. — Ладно, спасибо еще раз, что подвез. Но мне на самом деле уже пора. Завтра занятия, потом снова на работу.
Мою руку нехотя выпустили и позволили-таки выбраться из автомобиля. Закрыв дверцу, не оборачиваясь, засеменила в сторону дома. Дождь вновь лютовал, пытаясь забраться за шиворот куртки. И как назло, фонари возле дома разом потускнели. Улица погрузилась в полумрак. Зато отчетливее стало видно молнии, распарывающие небо.
