Некровные узы (СИ) - Салах Алайна
— Около двадцати минут, я думаю. Слишком долго для твоей белой кожи.
— А где Жаклин?
— Жаклин ушла в дом разговаривать по телефону, — терпеливо пояснил Алекс, скользя взглядом по моему телу. — Ложись, я намажу тебе спину.
Я в нерешительности прилипла задом к белоснежному матрасу шезлонга. Он намажет мне спину? То есть будет водить руками по моей коже?
— Какие-то проблемы, Тина? — Алекс изогнул чёрную бровь.
— Я… не... вот лосьон, — стараясь не соприкасаться пальцами, я впихнула ему в руку оранжевый тюбик «Ланкастера».
Его рот скривился в подобии улыбки.
— Ляжешь?
Покраснев, я как можно более грациозно, но по большей степени неловко, растянулась на матрасе.
Раздался звук щелчка отрывающейся крышки, и в ту же секунду моё тело, как по сигналу, превратилось в оголённый нерв. Когда большая горячая ладонь соприкоснулась с кожей спины, разгорячённой солнцем, я не справилась с волнением и шумно выдохнула.
— Ты очень напряжена, — сообщил голос за мной, — расслабься, это просто крем.
Меня никогда не трогал мужчина. Имею в виду так, чтобы я лежала почти голая, а он сжимал мою кожу так чувственно, что всё тело вибрировало от наслаждения. Его руки мяли плечи лучше тайской массажистки, к которой меня любила таскать Жаклин. Казавшиеся твёрдыми пальцы были на удивление нежными, они массировали шею, нажимая по очереди на шейные позвонки, скользили по позвоночнику, несколько раз надавили на лопатки. Ладони задели грудь, выпирающую с боков, отчего кожа покрылась мурашками.
Напряжение внутри меня от столь умелых прикосновений становилось невыносимым. Я не знала, чего мне хотелось больше: соскочить с шезлонга и убежать в дом, либо развернуться к массажисту лицом, развести ноги и дать ему возможность беспрепятственно исследовать моё тело.
Когда Алекс поддел тонкую завязку купальника и потянул её вниз, я дёрнулась, и в ту же секунду тяжелая ладонь пригвоздила меня к шезлонгу.
— Шшш, это для дела, милая.
Смазав кожу под ней он, вернул завязку на место, после чего его рука скользнула к линии бикини.
— У тебя нежная кожа. Тебе нужно её беречь.
От интонации его голоса спазм внутри живота натянулся сильнее. Происходящее уже не слишком походило на то, что принято называть «Намазать кремом». Два пальца нырнули под завязки плавок, немного спустив их вниз, и прежде чем я успела закусить губу, из горла вырвался тихий стон.
Горячий шёпот обжёг мне ухо:
— В чём дело, Тина?
Я не ответила, лишь сильнее зажмурила глаза. Меня лихорадило, низ живота сводило. Несмотря на девственность, я знала, что такое оргазм. Руки открыли тайны моего тела ещё в четырнадцать, и то, что сейчас происходило со мной, очень напоминало его приближение.
— Мне нравится, что ты такая отзывчивая, — продолжал нашёптывать Алекс мне в ухо, в то время как его руки спускались ниже, разминая кожу ягодиц. — И гладкая. Твоя кожа, как шёлк. Не смей портить её загаром.
Закусив, губу я кивнула. Мне нужно было остановить его, но я просто не могла. Слишком велика была степень наслаждения и слишком близка я была к развязке. Спина сама изогнулась, приподнимая ягодицы вверх, ноги дёрнулись в стороны.
Дыхание надо мной, казалось, стало тяжелее. Рука Алекса скользнула к моей шее и, обхватив её пальцами, слегка сдавила затылок.
— Не начинай того, чего не сможешь закончить, Тина.
— Алекс, а меня ты намажешь кремом? — раздался нарочито соблазнительный голос Жаклин где-то вдалеке. Это рассеяло облако похоти, в котором глубоко и самозабвенно я витала, и я мгновенно подскочила на матрасе.
— Это предложение ограничено, — усмехнулся Алекс, поднимаясь. — Плавайте, девушки, я вспомнил, что у меня есть не оконченные дела.
С этими словами он покинул террасу, оставив Жаклин восхищённо глазеть ему вслед, а меня задыхаться от чувства вины и неудовлетворённости.
Глава 8
После того как мы с Жаклин посмотрели кино у меня в комнате, Эйб повёз её домой, а я, переодевшись в футболку и штаны для йоги, спустилась на кухню, чтобы перекусить. Холодильник был забит под завязку: контейнеры с зелёными салатами, супы в стеклянных банках, графины с несколькими видами соков. Выбрав салат, я захлопнула дверцу холодильника и опустилась с ним на стул. Кто всё это приготовил? Помимо хозяина дома, я видела только Эйба и Зеда. Алекс упоминал, что у него есть домработница, но, похоже, на эту должность его особым требованием был навык невидимки. Протерев за собой стол и убрав контейнер в посудомойку, я вернулась в свою комнату. На улице стемнело. Алекса, казалось, не было дома — припаркованный во дворе «Роллс-Ройс» исчез.
Достав из сумки учебник об искусстве Византии, я забралась в кровать и открыла нужную страницу. Меня всегда привлекала культура средневековья, тот исключительный стиль, с которым оформлялись храмы и соборы, их богатое, но не претенциозное убранство. Не в пример многим современным зданиям, проект которых, как казалось, создавал клон Сальвадора Дали в приступе белой горячки. Я вдруг вспомнила, как во время наших с папой последних каникул в Риме, мы часами ходили пешком, фотографируя местную архитектуру, так разительно отличавшуюся от нашей. Папа говорил, что любовь к прекрасному я унаследовала от него.
Папа... каково ему сейчас в тюрьме? Я не верила тому, что писали о нём в газетах. Журналисты совершенно не знали моего отца. Он был самым добрым, честным и порядочным человеком из существующих и никогда не стал бы брать взятки. Отец чтил букву закона и учил меня, что ложь — это большой грех. Всегда нужно говорить правду, как бы сложно это ни давалось.
От мыслей о судьбе папы меня отвлекли шум и голоса в коридоре.
Оторвавшись от чтения, я прислушалась.
— Я так и не сказала тебе своё имя... — пискнул женский голос.
— Это не имеет значения, — ответил мужской, — сегодня тебя будут звать по-другому.
Учебник выпал из моих рук. Алекс снова привёл в дом девушку, имени которой даже не знает. Будет заниматься с ней сексом напротив моей комнаты. Называть чужим именем. Что за странные у него предпочтения? Это фетиш какой-то? У него есть любимое имя, или же он будет представлять кого-то другого на её месте?
Послышался звук захлопывающейся двери, и все мысли о средневековой архитектуре моментально покинули мою голову, заменившись картинками обнажённых тел и звуками стонов. Кажется, ежедневный секс входил в обязательный рацион хозяина дома, и мне придётся с этим смириться. Мысль об Алексе в объятиях другой девушки, пусть и на одну ночь, была мне неприятна, но я старательно убеждала себя, что причина в том, что мы живём под одной крышей, и он всё же мой родственник, хоть и не по крови.
Проворочавшись без сна добрых два часа, я включила ночник и снова открыла учебник. К счастью, внушительный барьер из двух дубовых дверей не позволял ни одному звуку долететь до моих ушей. А судя по увиденному прошлой ночью, женщины в постели с Алексом Мерфи вряд ли могли оставаться тихими.
Когда настольные часы показали половину первого ночи, из коридора послышался скрип открывающейся двери. К счастью, на этот раз обошлось без всхлипываний.
— Ты мне позвонишь? — с надеждой спросил женский голос.
— Я бы на это не рассчитывал, милая.
— Но... почему? Нам было хорошо... И я совсем не против, если ты будешь называть меня её именем.
— Доброй ночи. Такси тебя ждёт.
Когда шаги на лестнице стихли, я захлопнула книгу и со вздохом отвернулась к окну, через задёрнутые шторы которого пробивался тонкий луч лунного света. Почему девушка позволяла называть себя чужим именем? Это так... унизительно. Хотя, возможно, она и Алекс использовали друг друга лишь для наслаждения, и ей было всё равно. Но тогда почему она хотела, чтобы он ей позвонил? Какая я всё-таки маленькая и глупая. Жаклин права — я ничего не смыслю в мужчинах.
На следующий день университетская парковка встретила меня оживлённым гулом. Компании студентов, стоящие вокруг автомобилей, что-то активно обсуждали и возбуждённо жестикулировали. Махнув на прощание Эйбу, я подошла к стоящим неподалёку Элисон и Жаклин и поинтересовалась:
