Екатерина Вильмонт - Черт-те что и сбоку бантик
– Вова, скажи, получилось хоть что-то?
– Ну, ты, мать, дала! Я сперва думал в брак все пойдет, а ты так его раскрутила!
И тут Наташа увидела Кузьмина.
– Глеб Витальевич? Какими судьбами?
– Да вот был тут, зашел посмотреть… Лихо вы его! Как вам в голову пришло спросить, хороший ли он человек?
– Не знаю. Просто я уже начинала его ненавидеть… – засмеялась она.
– Молодчина! Просто восторг!
– Ну, первую часть, наверное, надо будет слегка сократить, а то зрители со скуки помрут.
– Чепуха! Дадим рекламную нарезку из самых острых моментов, сама что ли не знаешь, – заметил Володя.
– Ох, я так устала, что уже плохо соображаю. Простите, Глеб Витальевич, мне надо поскорее снять грим, к концу съемок он на меня давит…
– Да-да, конечно. Надеюсь, вы завтра будете на нашем мероприятии?
– Это обязательно?
– Да, Наташа, уж не взыщите, но…
– Хорошо, я буду. К которому часу?
– Ну, вам можно приехать к часу. А мне с самого утра, – вздохнул он. – Основная масса народу уже там. Я пришлю за вами машину к двенадцати.
– Да я могла бы и сама.
– Нет-нет, машина будет.
– Спасибо.
– Наташа, я хотел еще… А впрочем, поговорим на природе, вы слишком устали.
– Да, спасибо.
– Спокойно ночи, Наташа.
– А тебе обязательно мчаться на эту тусовку? – с недовольным видом спросил Артур.
– Увы! Думаешь, мне хочется?
– Откуда я знаю?
– Ты прекрасно знаешь, что я в принципе не люблю тусовок.
– Ну, мало ли что было раньше, до эпохи телевидения.
В голосе мужа Наташе послышалось явное недовольство. Но она так устала, что предпочла не обращать на это внимания. Поворчит, перестанет.
Когда объявили так называемый кофе-брейк, Кузьмин спустился в холл и спросил у девушки-администратора:
– Простите, а госпожа Завьялова приехала?
– Еще нет.
Он посмотрел на часы. Десять минут второго. Пора бы ей уже быть. Но в конце концов мало ли что могло ее задержать… Пробки бывают и по субботам, особенно на выезде из города, весна все-таки. Народ рвется на свои фазенды.
И тут он увидел ее. Она была в светлых брюках и коротенькой пестрой жакетке. Кузьмин почувствовал, что душа уходит в пятки. Или это называется «сердце оборвалось»? Он испугался, откровенно испугался силы своего чувства.
– Глеб Витальевич! – улыбнулась она. – По вашему приказанию прибыла.
– Я рад… Вы чудесно выглядите! Успели заметить, какой тут дивный воздух?
– Честно говоря, нет, не успела. Шофер подвез к самому входу.
– А кофе хотите? У нас как раз кофе-брейк…
– Хочу! Спасибо!
– Тогда момент!
Он что-то сказал девушке-администратору, взял Наташину дорожную сумку.
– Идемте!
Наташа последовала за ним. Он привел ее на небольшой уютный балкончик, где стояли всего два столика.
– Садитесь, Наташа, кофе сейчас принесут, а пока дышите полной грудью.
– А тут и в самом деле хорошо дышится. Спасибо.
– Наташа, я давно ждал случая высказать вам… Вы здорово работаете! Вчера я наблюдал непосредственно… Это было виртуозно. Но, как я и предполагал, Мелехов уже выложил в Интернет довольно злобную заметку…
– Да черт с ним, – поморщилась Наташа.
– Безусловно! – рассмеялся он. – Нам это только на пользу. И еще… На вас удивительно интересно смотреть во время беседы, вы так живо на все реагируете… И я слышал массу восторженных отзывов.
– Глеб Витальевич, вы меня захвалите.
– Наташа, я хочу предупредить…
– О чем?
– К вам скоро начнут подъезжать с других каналов, переманивать, перекупать…
– Глеб Витальевич!
– Пока таких заходов не было?
– Нет.
– Будут. Но я прошу вас об одном. Ставьте меня в известность о том, что именно вам предлагают.
– Глеб Витальевич, это как-то само собой разумеется. И потом, у меня контракт, но дело даже не в этом, я вообще не люблю метаться в поисках лучшей доли… Я просто очень верный человек по натуре, – чуть смущенно улыбнулась она. – Если мне хорошо, а мне сейчас на канале хорошо, зачем я буду…
– Наташа, вы… вы какой-то бронтозавр, что ли… Во всяком случае в нашей среде.
– Комплимент сомнительный, надо заметить, – рассмеялась Наташа.
А у него от этого смеха все внутри перевернулось.
Появился молоденький официант, принес кофе, корзинку с пирожными и вазу с фруктами.
– Наташа, рекомендую, пирожные тут отличные.
Сейчас она скажет, что в рот не берет пирожных… Но она с любопытством разглядывала их, потом положила себе на тарелку эклер и корзиночку.
– Обожаю сладкое! – чуть смущенно проговорила она.
И он сразу вспомнил, как в питерском кафе она с наслаждением уплетала торт, перед тем как он подошел к ней.
– Правда, вкусно! И кофе отличный! Глеб Витальевич, а здесь есть бильярд?
– Бильярд? Есть. А вы что, играете?
– Да. Обожаю, но с тех пор как работаю у вас, ни разу не играла, времени совсем нет.
– А я никогда даже не пробовал… Как-то не тянуло.
– О, так вам надо научиться… Это кайф!
Он смотрел на нее с таким восторгом, что самому стало неловко. А она, казалось, ничего не замечает. Значит, я триста лет ей не нужен. А она… такая настоящая вся… Я, кажется, ее люблю, как ни дико это звучит…
В этот момент на балконе появился огромный серый кот. Сел и уставился на людей совершенно круглыми оранжевыми глазами.
– Боже, какая красота! – всплеснула руками Наташа. – Кис-кис, иди ко мне.
Кот не трогался с места.
– А ведь он какой-то здорово породистый!
– О да! Это вислоухий британец. Местная достопримечательность по кличке Кузя, практически мой тезка! – засмеялся Кузьмин.
– Или однофамилец!
Кот дернул коротким толстым хвостом и с важным видом удалился.
– Вы еще и в кошачьих породах разбираетесь?
– Да, Наташа. Я обожаю кошек. У меня за городом две кошки и кот, правда, беспородные. Но мне это не мешает.
Как он на меня смотрит… У него такие теплые глаза и вообще, от него исходит какое-то тепло, вдруг опомнилась Наташа. Он что, влюблен в меня? Только этого не хватало. Черт побери, а ведь у Артура в последнее время взгляд какой-то совсем холодный. Я только сейчас это поняла.
– Глеб Витальевич, перерыв закончился, – заглянула к ним какая-то девушка.
– Да-да, иду! Простите, Наташа, мне и впрямь пора… А вы до вечера свободны. Ну, если вдруг понадобитесь, вас найдут. Извините, что не проводил до номера. Лифт вон там…
– Спасибо, большое спасибо.
Наташа осталась в полном смятении. Она взяла сумку и поднялась в номер. Это была большая уютная комната, как в лучших отелях Европы. И балкон, где стояли два кресла и крохотный столик. Она повесила вещи в шкаф. Надо бы переодеться, но неохота. Наташа вышла на балкон. Тут и вправду прекрасный воздух. Скоро лето, в июне я еще работаю, надо Аську отправить к маме. Наташина мама после смерти отца через полтора года вышла замуж и уехала жить в Юрмалу, где у ее мужа был чудесный домик. А в июле мы с Артуром повезем ее уже на теплое море. Мы с Артуром. А есть ли еще «мы с Артуром»? Бог его знает… Вспомнив теплый взгляд Кузьмина, она слегка поежилась. А почему, собственно? Он очень интересный мужчина, привлекательный, в такого ничего не стоит влюбиться. Но даже если я расслаблюсь и позволю себе влюбиться… Нет, невозможно! Пошлый служебный роман… Да кто говорит про роман? Переспать с благоволящим тебе начальником у нас считается нормой, тем более, если начальник так привлекателен… Но он женат, у него двое детей… А я ни за что не хочу быть любовницей и причинять горе незнакомой женщине. Мне бы понравилось, если бы я узнала, что у Артура есть любовница? А ведь она наверняка есть. Это она подарила ему уродливого зайца с надписью на пузе «Моему зайчику», которого я обнаружила у него в бардачке. Он тогда, нимало не смутившись, сказал, что купил зайца для Аськи и в самом деле отдал его ей. Я тогда поверила. Или захотела поверить. Значит, она все-таки есть и называет его зайчиком. Какая гадость! Но кто она такая? Или имя им легион? А чему я удивляюсь, мы женаты уже двенадцать лет… Но мне всегда казалось, что он меня любит… Ох, что я делаю? К черту эти гадкие мысли. Неведение – благо. Многая знания, многая печали. Как бы там ни было, мы семья, у нас есть дочь, которую, кстати, Артур просто обожает, и мало ли что бывает в семейной жизни. А зайца надо выбросить. И дело с концом.