Татьяна Алюшина - Двое на краю света
– Доброе утро, – энергично поздоровался Краснин, выходя из-за угла коридора и увидев меня.
– Доброе, Павел Андреевич, – вторила я ему, сохранив деловитость настроения.
Он отпер два дверных замка – электронный и механический, распахнул дверь, жестом пригласил меня войти и, пропустив даму вперед, зашел следом и расширил степень своего гостеприимства:
– Присаживайтесь, Павла Александровна.
Мы повторили вчерашнюю процедуру – я в посетительское кресло, он в свое хозяйское, и, взяв в руки сверху левой стопки деловых бумаг папочку с моими документами, которую я вчера оставила ему для изучения, Краснин без проволочек и лишних «марлезонов» огласил свое решение:
– Вы будете зачислены в состав экспедиции в качестве одного из лаборантов, если не позднее завтрашнего дня представите документы о своем образовании и имеющиеся у вас допуски. Заниматься фотографией вы сможете только в свободное от работы и ваших обязанностей время. Такой расклад вас устроит?
– Вполне, Павел Андреевич, – уверила я, не удержавшись, разулыбалась и поинтересовалась: – И кто принял окончательное решение по моей кандидатуре?
– Вообще-то я, но Олег Александрович и руководитель ВАЭ с внесенным вами предложением «и вашим и нашим, и споем и спляшем» были солидарны, да и кураторы экспедиции вполне согласны с такой заменой в составе.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Да за что? – усмехнулся Краснин и откинулся на спинку кресла. – Вы вообще понимаете, на что так настойчиво и с большим упорством подписались, Павла Александровна? Вам предстоит много работы, и не только лаборантской, традиционно у нас младший научный состав выполняет множество дел и поручений. А как вы переносите качку? У вас нет морской болезни? А холод и постоянный ветер? А проживание в маленькой каюте вчетвером и полная невозможность уединения? И еще масса «сюрпризов» такого же порядка, с которыми вам придется сталкиваться. Вы уверены, что готовы к этому?
– Ничего, Пал Андреич, я потерплю, – уверила я, не испугавшись предупреждения.
– Посмотрим, – прозвучало в его голосе нечто туманное, но очевидно предвещающее грядущие неприятности. Поменяв позу, Краснин облокотился о стол, взял папку с моими документами, пролистал ее и задал следующий вопрос: – У вас маленький ребенок, вам есть на кого его оставить? Как только мы отойдем от причала, будет поздно передумывать, и если вы станете постоянно беспокоиться о ребенке, это может отразиться на вашей работе, и не только на ней. Есть еще и такая вещь, как психологическая атмосфера в коллективе, который замкнут на продолжительное время в одном пространстве. И ваше настроение вполне может передаться участникам экспедиции и сказаться на общей работе.
– Мой ребенок в полной безопасности и находится с родными людьми, так что мне беспокоиться не о чем. Разумеется, я буду ужасно по нему скучать, но на работе это не отразится, обещаю вам. И перестаньте меня пугать и стращать, Павел Андреевич, решение уже принято и мной и вами, осталось только воплотить его в жизнь.
– Ну, идите, воплощайте, – не самым довольным тоном напутствовал он, протягивая мне папку с моими документами и еще какой-то лист. – Сейчас вы пойдете в координационный штаб экспедиции, вот здесь все написано: куда и к кому, они уже в курсе про замену Вилковой на вас. Возьмете расписание подготовительных мероприятий, они вам объяснят, где, что и когда будет происходить. – И попрощался, тоже без особой радости в голосе: – Ну что ж, удачи вам, госпожа Шротт.
– И вам того же, – не удержалась я от легкой формы ерничества.
Следующие десять дней превратились для меня в сплошное, непрекращающееся действие, в котором стремительно неслись дела, обязанности, люди, города-вокзалы, и мне казалось, что этой карусели нет конца.
Несколько раз я смоталась в Москву в перерывах между бесконечными многочасовыми инструктажами по технике безопасности, учениями по той же безопасности, сдачами каких-то нормативов. И это еще не все! Общий стол со всеми участниками экспедиции, подробные инструкции по маршруту и задачам, в конце мероприятия меня представили как нового члена экспедиции.
Вас не сильно удивит, что некоторые участницы предстоящего морского тура, из состава младших научных сотрудников, не очень-то мне обрадовались.
Ну что ж, посмотрим, как там дальше пойдет. Даже интересно!
А пока… снова какие-то занятия и инструктажи. Я приходила в гостиницу поздно вечером, валилась в кровать и засыпала в момент, просыпалась по будильнику, и мне казалось, что все еще продолжается вчерашний и позавчерашний день и никак не может закончиться. И я тащилась в душ, где пыталась проснуться и понять, какое сегодня число, и вспомнить, какое расписание предстоит.
Но все имеет свойство рано или поздно заканчиваться, даже бесконечные инструктажи и занятия. Я получила комплект спецодежды, состоящий из лыжного костюма, то есть комбинезона и куртки ярко-алого цвета с небольшими серыми вставками для красоты, и упаковку всяких дополнительных вещей.
А вы знали, что уже много лет верхняя одежда, а также надувные и спасательные лодки для путешествий за Полярным кругом обязательно должны быть красного цвета? Ведь он имеет самую большую длину волны – это я от наших ученых уже понабралась за последние дни плотного общения, – а по-простому – потому что он самый заметный на черно-серо-белом фоне полярных просторов и виден издалека. Ах да, еще приемлемы неестественные цвета типа «вырви глаз», ну, такие ядовито-яркие.
Когда я увидела судно, на котором нам предстояло отправиться в плавание, то испытала нечто близкое к потрясению!
Нет, разумеется, как человек современный и крайне любопытный, я посмотрела в Интернете информацию про это судно, и прочла его биографию, и порадовалась и подивилась современной оснащенности научной аппаратурой последнего поколения. Но с параметрами кораблика как-то не ознакомилась, неосмотрительно пройдя мимо этого факта. Мысленно корабль представлялся мне таким миленьким, небольшим, уютным и почему-то пузатым суденышком, красненького цвета, с длинными антеннами спутниковой связи, гордо устремленными ввысь, как реи над старинным парусником.
Но когда я увидела огромное, мощное, гордое, строгое и красивое современное судно с белыми палубными надстройками, напоминающими высотный дом, выстроенный прямо посередине корабля, то так и застыла на причале, запрокинув голову вверх и рассматривая его с большим удивлением и еще большим почтением, так впечатлилась!
– Вижу, вы по достоинству оценили наше судно? – услышала я справа чей-то веселый голос.
Краснин. Я практически не видела его эти последние десять дней. Пару раз он выступал на общем собрании коллектива, несколько раз я встречала его в коридорах и мельком на организационных занятиях – весь в делах, весь в делах, аки пчела!
