Эстер Росмэн - Без покаяния. Книга первая
Он смотрел, как она идет к двери, восхищаясь стройностью и в то же время округлостью ее бедер. Она была более женщиной, чем он ожидал. Вкус никогда не изменял Энтони, не изменил и на этот раз. Надо обязательно сказать ему, что он сделал правильный выбор.
Официант вкатил тележку и, по указанию Бритт, начал сервировать для чая столик, стоящий рядом с диваном. Здесь были крошечные сандвичи, печенье, восточные сладости и фруктовые пирожные. Когда человек ушел, она спросила, какой он предпочитает чай.
— Черный лучше всего.
Бритт налила чаю, передала ему чашку и придвинула сахарницу.
— Вы решили избрать себе профессию жены, не так ли? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Вы кажетесь такой умелой, опытной хозяйкой. Да и слова «мы с Энтони» то и дело скатываются с вашего языка, будто вы говорили это уже много лет. А судя по тому, как вы передаете чашку, можно решить, будто вы с давних времен только этим и занимались.
— Ну, я же стараюсь, мне не хотелось бы разочаровать вас, Элиот, — сказала она, наливая себе чай. — Но я немножко нервничаю, как на последнем экзамене в июне. Вы мой первый официальный родственник, с которым я знакомлюсь после свадьбы, так что должны понимать.
Он понимал ее искреннее желание понравиться.
— Как недипломатично с вашей стороны признаваться в таких вещах.
— Так я же не дипломат, да и житейского цинизма еще не нажила… Все еще остаюсь прямой и открытой. — Она отпила чаю. — А что касается умения разливать чай, то я вам скажу: натренировавшись на щербатых облупленных глиняных кружках, вполне можно справиться и с тончайшим фарфором. Моя тетя, вырастившая меня, простая женщина, но не без грации. Кроме того, года два я имела возможность очень близко наблюдать Эвелин.
— У некоторых моих коллег есть дочери вашего возраста, и должен заметить, что они далеко не так хорошо воспитаны.
— Это комплимент, мистер Брюстер, или одна из ваших дипломатических уловок?
— Комплимент. И очень искренний.
— Тогда благодарю вас, приятно слышать. Я решила для себя, что моему мужу, зрелому человеку, с положением в обществе, просто не годится иметь дурно воспитанную жену.
Элиот отпил несколько глотков чая, наблюдая за ней. Какая обезоруживающая проницательность! Но что-то во всем этом беспокоило его. Впрочем, он тут же понял причину своего беспокойства. Его отчим не принадлежал к сорту людей, способных оценить такую живость и такую тонкость. Это, конечно, не в осуждение Энтони. Просто тот всегда был человеком, на первое место ставящим разум. Если он и нуждается в чем, так это в чувстве юмора. Ну хорошо, а ее-то чем так привлек Энтони, что она даже согласилась стать его женой? Неужели ее могла впечатлить его моральная чистота и занудство?..
— Не хотите ли что-нибудь съесть? — спросила Бритт, разряжая затянувшееся молчание.
— Пожалуй.
Бритт осмотрела содержимое подноса, выбирая для него что повкуснее. Когда она передавала ему тарелку с сандвичем и салфетку, он обратил внимание на ее тонкие, музыкальные пальцы.
— Скажите мне, Бритт, — заговорил он, — каким образом Энтони удалось заполучить вас в жены?
Она усмехнулась.
— На самом деле вам хотелось бы знать, как мне удалось женить его на себе?
— Нет, Бритт. Даже если бы я и думал так грубо, то никогда не позволил бы себе высказать это. Конечно, мы, дипломаты, циничны, лживы и способны еще на всякие пакости, но одного у нас не отнять — мы никогда не позволим себе грубость. Вежливость, кстати, часто бывает обратной стороной цинизма.
— Хорошо, пусть так. Тогда я просто и честно отвечу на ваш вопрос: мы с Энтони любим друг друга.
— В этом я не сомневался ни минуты.
Она посмотрела на него скептически.
— И все же, если вы думаете, что я вышла замуж потому, что во многих отношениях мне этот брак выгоден, то вы ошибаетесь. Преднамеренное устройство брака не в моем вкусе, тем более с таким человеком, как Энтони. Он замечательный человек. Потому я и вышла замуж. Иногда мне и самой не верится, что я стала частью его жизни.
— Если бы я мог позволить себе передохнуть от цинизма и попробовать хоть раз сказать правду, то знаете, что я сказал бы вам? Энтони удивительно повезло, что он встретил вас, Бритт.
— Именно от вас мне это особенно приятно слышать. Благодарю, Элиот. — Она отпила немного чая, глядя на него поверх чашки. — Не значит ли это, что мы теперь друзья?
— Полагаю, подобное соглашение нам ничем не грозит.
— Вот и прекрасно.
— Это так нужно для вас? — спросил он.
— Мне говорили, что вы в семейном стаде почитаетесь за паршивую овцу. Но я не желаю думать о вас как о неудачнике. К тому же, полагаю, лишний друг еще никому не повредил.
Он даже присвистнул.
— Я вижу, вы готовы совершать благородные поступки.
Дверь из спальни отворилась.
— Не здесь ли раздают бесплатный чай? — Это был Энтони в пижаме и шелковом халате, покроем напоминающем мантию.
— О, больной шутит, — поднимаясь ему навстречу, сказал Элиот, — значит, будет жить!
— Приветствую тебя, Элиот!
Они сошлись в центре гостиной и обменялись рукопожатием. Элиот испытывал ту обычную неловкость, что сопровождала все их встречи.
— Ты хорошо выглядишь, мальчик, — сказал Энтони.
— И вы тоже, Энтони. Как вы себя чувствуете?
Юрист показал рукой на живот.
— Я не был уверен, что перелечу Индийский океан за один присест, если уж ты хочешь знать правду.
— Иди сюда, Энтони, посиди с нами, — позвала Бритт.
Энтони приблизился к ней. Бритт обняла его и поцеловала. Он повернулся к Элиоту.
— Рад, что вы наконец познакомились. Знаешь, Элиот, ведь в этой женщине вся радость моей жизни.
— Догадываюсь. Мне показалось, что и она думает о вас, как о радости своей жизни.
— Звучит как романс, не правда ли, Элиот? — Энтони, несмотря на недомогание, выглядел весьма бодрым. — А что, Моник не смогла прийти?
— Да, у нее оказались срочные дела.
— Ну, думаю, мы еще успеем увидеться.
— Заранее трудно сказать, но я тоже надеюсь на это.
Энтони взял чашку, переданную ему Бритт.
— Как Моник? — обратился он к Элиоту.
— Вы, наверное, хотели спросить, как у нас с Моник?
Юрист нехотя кивнул.
— Полагаю этот вопрос уместным, — сказал Элиот, взглянув на Бритт. Он знал, что наступит момент, когда придется сказать правду. Но пока достаточно лишь намекнуть на нее. — В последнее время мы не особенно с ней ладим.
— Я искренне огорчен, — сказал Энтони.
— Но это не тема для обсуждения в настоящий момент. Начало брака много счастливее, чем конец оного, а Бритт сказала мне, что вы хорошо стартовали. Не хотелось бы омрачать ваши светлые дни.
