Паулина Симонс - Талли
— Я рада, что он навещает ее, — медленно произнесла Талли. — Я бы хотела, чтобы все люди приносили ей цветы. Он приносит.
— Он ханжа, — сказала Джулия, глядя подруге в лицо.
Талли лишь скрипнула зубами.
— Ты все еще страдаешь из-за нее, Талли?
Талли пнула ногой надгробие. Будь оно проклято! Безысходное, отчаянное одиночество.
На обратном пути к Уэйн-стрит Джулия спросила:
— А Шейки знает, что он в городе?
— Не думаю, — ответила Талли, вспомнив, как однажды ей хотелось поблагодарить Джека. — Кажется, он навсегда порвал с ней. Шейки вышла замуж, и он оставил ее в покое.
— А как она отнеслась к этому?
— С дрожью восторга, — отрезала Талли, и Джулия улыбнулась.
Они остановились перед домом Джулии, и та, уже взявшись за ручку двери, спросила:
— Ты все еще ездишь на этой штуке? Ведь ей уже сто лет.
Талли лишь кивнула, похлопывая руль.
Это был единственный раз, когда подруги встретились наедине. Спустя неделю Джулия и Лаура уехали в Айову.
В следующее воскресенье Талли пошла к мессе и села в последнем ряду, так, чтобы видеть всю церковь. Джек стоял почти у самого алтаря и внимательно слушал священника. Анджела тоже была здесь и, как всегда, молилась, стоя на коленях.
После службы Талли первой выскользнула из церкви. Ей не хотелось тратить время на разговоры с Анджелой. Положив цветы, она присела на покосившийся ржавый стул и стала ждать. Ждать ей пришлось недолго.
— Ну вот, мы и встретились, — сказал он, подходя ближе. Она заглянула ему в лицо — он улыбался. Талли вежливо кивнула и отвела глаза. Джек пристроил свои цветы рядом с ее цветами.
— Как дела? — спросил он.
Джек выглядел очень загорелым и ухоженным.
— Спасибо, хорошо. Что ты делаешь здесь в августе?:
— Моя мама живет здесь круглый год. Я что, не могу приехать в свой отчий дом в августе? — спросил он, поднимаясь.
Талли скрестила руки.
— Почему же? Можешь, если тебе так хочется, — сказал она.
— Спасибо.
— По-моему, — продолжала Талли, — у тебя вообще нет дома. Ты ведь живешь где придется.
— Да. Но в этом месяце мне пришлось жить здесь. Я приехал повидать мать, — сказал Джек.
— Ты и здесь такой же бездомный, как везде.
— И здесь тоже, — согласился он.
Талли поднялась и, стараясь не встречаться с ним взглядом, бросила:
— Ну ладно, пока.
— Извини меня за тот разговор, — быстро, отозвался Джек. — Я понимаю, ты не ожидала меня здесь увидеть…
— Ничего-ничего, — остановила его Талли, отворачиваясь и делая шаг в сторону тропинки. — Это я была не в себе и действительно была удивлена.
Джек пошел за ней по тропе.
— Не понимаю почему. Она ведь была и моим другом.
Услышав эти слова, Талли обернулась и пристально взглянула на своего спутника.
— Как сказать, — она снова двинулась к воротам. — Лично мне трудно в это поверить.
— Да, она говорила мне, что ты большой скептик, — сказал Джек.
— А в это поверить еще труднее, — бросила Талли, не оборачиваясь.
Джек обогнал ее и распахнул чугунную калитку. Талли; увидела, что он улыбается.
— Во что? — спросил он. — В то, что ты большой скептик?
Талли кашлянула.
— Сомневаюсь, чтобы она с тобой обо мне говорила.
— Точно говорила. Я много знаю о тебе, Талли Мейкер.
Она взглянула ему прямо в глаза. Ей казалось, что он нарочно дразнит ее.
— Ничего ты не знаешь!
Джек опять улыбнулся. Талли не могла не понимать, что весь этот разговор о том, что говорила когда-то Дженнифер, бессмыслен и попросту смешон. Они говорят о Дженнифер! От одной этой мысли у нее захватило дух.
Она влезла в машину и открыла окошко. Джек наклонился к ней.
— Как Шейки? — спросил он.
— Хорошо, просто великолепно. Гораздо лучше с тех пор, как ничего не слышит о тебе, — ответила Талли.
Джек улыбнулся.
— Я не даю ей о себе знать, — откликнулся он.
Талли знала, что это правда.
— Знаешь, она сейчас в положении, — сказала Талли. Ей хотелось рассказать подробности, но она сдержалась. Не стоит говорить с Джеком о Шейки.
— Правда? — Казалось, он был очень доволен. — Не знал. Рад за нее. Хотя, послушай… — Джек помолчал и добавил: — Не говори ей, что я здесь.
— Не беспокойся, — язвительно заметила Талли, заводя машину. — Это никоим образом не входит в мои намерения.
Джек отодвинулся от машины.
— Натали Анна Мейкер, ты вернулась к учебе?
— Да. В следующем мае заканчиваю Канзасский университет.
— Удачи тебе, — сказал Джек искренне. — Удачи тебе.
Талли хотела сказать что-то в ответ, но, кроме «спасибо», ничего не приходило в голову. Поэтому она лишь прищелкнула языком и заметила:
— Кстати, Джек, я теперь Талли Де Марко.
— Значит, пока, Талли Де Марко, — он широко улыбнулся.
В следующее воскресенье Джека в церкви не было, не было и свежих цветов — лишь те, увядшие с прошлой недели. Букеты завяли и высохли, но Талли не стала убирать их — пусть сгниют и станут пищей новым цветам и травам.
5
Лето кончилось, и перед Талли встал вопрос, как быть с Бумерангом. Ему уже исполнилось семнадцать месяцев, и она могла перестать кормить его грудью, но все же он был не настолько большим, чтобы подолгу обходиться без материнского внимания. Милли, несмотря на все ее кулинарные таланты, не годилась на роль няни. И Талли очень осторожно предложила Анджеле Мартинес присматривать за ее малышом за 60 долларов в неделю.
— Деньги? На кой черт сдались мне твои дурацкие деньги! Талли, я буду присматривать за твоим сыном просто ради того, чтобы ты могла распоряжаться своим временем, — рассердилась Анджела.
— Дело не в свободе, — сказала Талли, радуясь, что Анджела согласна помочь.
— Дело не в деньгах, — ответила Анджела. — Когда тебе было пять лет, я водила тебя за ручку, кормила обедами, купала по вечерам, почти каждую ночь укладывала тебя спать, а ты предлагаешь мне деньги за то, чтобы я сидела с твоим ребенком, — возмутилась она и добавила: — Но вот что я тебе скажу. Не могу же я звать бедное дитя этим дурацким прозвищем — Бумеранг. У него что, нет приличного имени?
— Буми, — ответила Талли. — Но я не хочу, чтобы вы просто так тратили на него свое время. Вы должны позволить мне платить вам. Вам пригодятся эти деньги, и я не хочу слышать возражений.
— Нет, — отрезала Анджела.
Они препирались и препирались. Робин дожидался в машине. Наконец соглашение было достигнуто. Оплачивай труд Анджелы будет Робин, так как, к счастью, Анджела не нянчила его в пятилетнем возрасте, а Талли не имеет права переступать порог с деньгами в руках. И Талли вернулась домой, великодушно предоставив Робину решать финансовые вопросы. «А ведь и правда, она подбирала меня на улице и кормила бурритос», — вспоминала она.
