Елена Харькова - И всё-таки я люблю тебя! Том 2
Но Маргариту это не испугало а, наоборот, привело в чувство. Она так разозлилась!
– Слушай ты, жирная корова, – с яростью зашипела Маргарита, – убери свои вонючие лапы! Или тогда меня прямо сейчас убей. Иначе, как только вы меня отпустите, я клянусь, что вцеплюсь в тебя зубами и ногтями, и мы будем с тобой драться до смерти! Но даже если ты и победишь, не думаю, что намного дольше меня проживёшь, потому что тайну яйца я тогда унесу с собой в могилу! Сомневаюсь, что это кое-кому понравится.
– Ну ладно, ладно, чего ты, – примирительно сказала женщина и слезла с Маргариты. Остальным она жестом приказала отпустить её.
Маргарита села на постели.
– Курить хочешь? – предложила женщина.
Маргарита с брезгливостью посмотрела на дешёвые сигареты, но всё-таки взяла. Они закурили.
– Давай по-хорошему. Скажи, где яйцо, – попросила женщина. – И мы от тебя отстанем.
– Ты меня за кого держишь? За полную дуру? – усмехнулась Маргарита. – Может, мне попросить рупор и на всю тюрьму объявить место, где находится яйцо стоимостью в несколько сотен тысяч долларов?
– А кому ты скажешь? Следаку?
– Перебьётся!
– А кому же?
– Кому надо, – уклончиво ответила Маргарита. – Кому я доверяю.
Женщина растерянно оглянулась на угол, в котором стояла койка старушки.
– Что ж, – тихо сказала «хозяйка», – пусть будет так. Даю тебе, Маргариточка, десять дней. А потом…
Старушка не закончила фразу, но Маргарита и так всё поняла.
Все разошлись по своим койкам и вскоре заснули. Только Маргарита смотрела с отчаянием на тусклый синий свет, льющийся из маленького окна под потолком.
«Ну и где мне теперь достать это чёртово яйцо?!!»
Воланд развалился в кресле и закурил сигару.
– Так, значит, она уже в тюрьме? Ну вот, закончилась и эта история. А ведь так было интересно! Так феерически красиво! Так тонко всё закручено! А теперь опять скука, скука, скука… Ты думаешь, Макс, я из-за денег занимаюсь криминальными делами, рискую вашей и своей жизнями? Конечно же, нет! Мои родители были очень обеспеченными людьми, да и мне они готовили прекрасное будущее. Я окончил экономический факультет университета и устроился работать в Министерство финансов. Я и без криминала мог жить припеваючи. Но это так тоскливо! Я не мог себе позволить прожить свою жизнь бездарно, изо дня в день горбатясь на однообразной неинтересной работе. Это она, мадемуазель Скука столкнула меня с правильного жизненного пути. Да и сейчас именно она заставляет меня выдумывать новые аферы, снова рисковать, снова трястись от страха. Хотя у меня сейчас столько денег, что я на них мог бы спокойно и тихо прожить где-нибудь в Швейцарии на собственной вилле хоть пятьсот лет! Но мне это не в кайф. Мне интереснее в этой нищей убогой стране подставлять свою голову под пули, но драться, бороться за каждую новую копейку! Лучше я буду как вечно голодный облезлый волк жить в стае, носиться по лесам в поисках добычи, драться на смерть с соперниками, чем как домашняя собака лежать у ног хозяйки на атласной подушке и лениво обгладывать кость! Вот так, Макс, – Воланд выпустил колечко дыма и с интересом следил за его полётом. – Эх, всё-таки жаль, что я не родился во времена Шекспира, когда бушевали нешуточные страсти, когда плелись интриги, заговоры, когда дела вершились с помощью шпаги и яда. Или мне надо было родиться хотя бы во времена Ивана Грозного. Тогда умели народ развлечь! А самым захватывающим из всех представлений было шоу под названием «казнь». О, тогда знали в этом толк! Иван Грозный, этот великий шоумен, умел разнообразить представления: людей и четвертовали, и сажали на кол, и вливали кипящий свинец в глотку, и привязывали за ноги к двум лошадям, а потом раздирали пополам! А ещё была куча разных пыток: всякие там «испанские сапоги», дыба и прочее, прочее. Потрясающе! Но, увы, я даже не имел счастья родиться во времена Сталина. Опоздал всего лишь на чуть-чуть! А ведь тоже нескучное было время. Вся страна была задействована в спектакле под названием «Враги народа». Одна половина общества играла роли палачей, вторая половина – роли жертв, причём во время представления палачи с жертвами часто менялись местами. Очень интересно! А каков сценарий пьесы про Павлика Морозова! А?! Сын предал отца! Да это же бестселлер! Куда там Шекспиру! Сразу тысячи детишек, повязав себе на шею заветную красную тряпку, рьяно начали примерять на себя эту роль, побежали доносить на своих несчастных родителей. Вот что значит успех представления! А что сейчас? Чем сейчас развлекается народ? Где страсти? Где интриги? От чего сейчас кровь может стынуть в жилах? Увы, тишь, гладь да скука. Мафия и та орудует как-то вяло, неинтересно. Так, стрельнут пару раз, и опять тишина. Тоска! – Воланд опять выпустил колечко дыма. – А может, нам Маргариту отпустить? А потом ещё что-нибудь для неё этакое придумать? Она ведь великолепная актриса. Жаль её талант зарывать лишь ради одного спектакля.
– Вы что! Зачем её отпускать?!! – возмутился Макс. – Да у нас это и не получится. Марго же за убийство сидит. Поймана на месте преступления. От такого ни один адвокат не открутит.
– Да-да, за убийство, – нараспев произнёс Воланд. – Бедный Эдик, не надо было ему хвастаться перед моими друзьями, что он стал богаче меня. Он так меня этим унизил! Поэтому и получил сполна! И теперь я в своём шикарном доме сижу в мягком кресле и курю дорогую сигару, а он, бедолага, благодаря нашей зеленоглазой Маргарите лежит сейчас с биркой на ноге в морге. Вот и настал конец его роскошной жизни! Но поделом ему! А всё-таки хотел бы и я, чтобы смерть пришла ко мне не в образе горбатой старухи с косой, а явилась бы вот в таком облике прекрасной молодой девы. А тебя, Макс, разве такой конец жизни не вдохновляет? А? Смотри, а то я могу подобрать тебе красотку.
Воланд рассмеялся. Макс ощутил, как от ужаса по спине пробежал неприятный холодок, а ноги внезапно ослабли.
– Пойду я, а то у меня ещё дела есть, – соврал Макс и вышел из кабинета, слыша, как за закрывшейся дверью смех Воланда превратился в дикий раскатистый хохот.
«Вот ведь позёр! – с презрением и ненавистью подумал Макс. – Он всего лишь обыкновенный жулик, а строит из себя самого дьявола!»
На следующий день Воланд вызвал к себе Макса.
– Послушай, Макс, мне доложили, что яйцо-то она всё-таки украла и где-то спрятала, – хмурясь, заговорил Воланд. – Вот дела! С меня теперь наследники Эдика требуют его. Маргарита ведь моя девица. От убийства я отвертелся. За это они на меня не в претензии. А вот яйцо мне им придётся вернуть. Собирайся сейчас в тюрьму, там тебя уже ждут. Кровь из носа, но заставь её отдать яйцо. Или сам оставайся рядом с ней на нарах!
